сложиться моя жизнь, если бы я осталась здесь, если бы не вернулась в будущее.
Остаться здесь? Да разве можно допустить подобную мысль? Мама с папой должно быть вне себя от беспокойства после землетрясения, напомнила я себе. Кроме того, нельзя забывать о диссертации и о старой Виктории.
– Опера была восхитительной, но мое внимание весь вечер было приковано только к тебе. – Теплое дыхание Натаниэля коснулось моего уха, лишая способности здраво мыслить. Конечно же, было сумасшествием думать о том, чтобы остаться здесь и все же…
Он стремительно закружил меня под заключительные аккорды вальса, и мы остановились в дюйме друг от друга в середине зала. Люстра отбрасывала вокруг причудливые тени, мешая мне определить, что выражало его лицо.
– Натаниэль…
– Тейлор, – он взял мои руки в свои, напряженно глядя на меня. Я затрепетала. – За то короткое время, что мы с тобой знакомы, ты заставила меня понять, как многого я был лишен.
– Я чувствую то же самое, – прошептала я.
– После того, как Феннивик попытался столкнуть тебя с крыши, и я едва не потерял тебя, я понял, что ты стала значить для меня и для Виктории. Тейлор, я хочу сказать тебе кое-что.
– Тогда нас двое, – ответила я, почувствовав себя виноватой при упоминании о Виктории. – Мне тоже нужно кое-что тебе разъяснить.
Какое я имела право поощрять Натаниэля, если завтра я исчезну? По крайней мере, я надеялась, что исчезну, если моя теория о путешествии во времени сработает. Я должна немедленно рассказать ему о землетрясении. Хотя мне удалось помешать браку Натаниэля с Пруденс, не допустить того, чтобы его дом попал в руки Феннивика, Виктория все еще была в опасности. Если мы не примем никаких мер, она пострадает во время землетрясения на рассвете. Убрать свечи – еще не стопроцентная гарантия того, что с ней ничего не случится. Я не могла вспомнить, насколько сильно был разрушен дом. Что если на нее обвалится потолок или она порежется осколками стекла?
– Тейлор…
Прозвенел дверной звонок, прервав Натаниэля. Нахмурив в раздражении брови, он пошел к выходу, бормоча про себя:
– Более неуместного визита…
Заспанная миссис О'Хара спускалась по лестнице, завязывая халат.
– Кто бы мог прийти в такой час, как вы думаете?
Смутное воспоминание мелькнуло у меня в голове. Виктория что-то говорила мне о позднем визите в ночь перед землетрясением. Что же она говорила? Высокий молодой человек… здоровый как бык…
– Антонио, – объявила я.
– Что?
– Твой деловой партнер. Он пришел с новостями о важной деловой сделке, которых ты ждал. – Я рискнула высказать догадку и поспешно продолжала: – Это связано с бумагами, над которыми ты работал с мистером Шпреклзом.
Он уставился на меня.
– Дай-то Бог, чтобы ты была права.
Миссис О'Хара открыла дверь. На пороге стоял здоровый широкоплечий итальянец, полностью отвечавший описанию Виктории.
– А, мистер Джузеппе, входите. Хозяин ждет.
Антонио снял шляпу и вошел. Натаниэль встретил его в холле и повел в гостиную, а миссис О'Хара принялась хлопотать насчет чая. Взглянув на меня, Антонио переступил с ноги на ногу.
– У меня есть новости, хозяин, – начал он. – Но, может, сейчас не время…
– Ты можешь смело говорить в присутствии мисс Джеймс, – заверил его Натаниэль. – Что за новости?
Расслабившись, Антонио развернул свернутые в трубочку бумаги, которые держал в руках, и передал их Натаниэлю.
– Заявка на регистрацию вашей новой трамвайной компании – ее подписали.
– Новая трамвайная компания? – Я посмотрела на Натаниэля, удивленная содержанием таинственных «трамвайных» бумаг.
Он довольно улыбнулся.
– Прекрасно. Руф и его приспешники собирались сколотить себе состояние, пустив трамваи, действующие от надземных проводов. Они распространяли слухи и даже проталкивали статьи в газеты, стараясь убедить общественность в том, что трамваи, идущие по подземным линиям, чрезвычайно дороги и опасны. Шпреклз и я основали собственную компанию, совершив казалось бы невозможное, и тем самым разоблачили их лживые вымыслы.
– Вот почему Руф поджег твой склад и пытался убить тебя.
– Столкнуть меня с крыши было идеей Феннивика. Очевидно, негодяй намеревался надуть и Руфа с Мортимером Пратвеллом, прикарманив их денежки. Он уже нанес значительный урон состоянию Пратвеллов, подделывая счета; проиграв эти деньги, он решил соблазнить Пруденс, чтобы через нее добраться до моих денег. К счастью, – он сжал мою руку, – ты положила конец этому безумию.
Краем глаза я заметила Викторию, подглядывающую за нами с площадки третьего этажа. Увидев влюбленный взгляд, который бросил на меня его хозяин, Антонио откашлялся.
– Я, пожалуй, пойду. Извините, что ворвался в неподходящее время. До свидания.
– Нет, не уходите, – воскликнула я и, схватив Натаниэля за руку, прошептала ему на ухо: – Мне надо поговорить с тобой, сейчас.
Озадаченно посмотрев на меня, он повернулся к Антонио.
– Извини, ради Бога.
Мы удалились в бальный зал, и он закрыл дверь.
– Натаниэль, – взволнованно заговорила я, – сейчас некогда объяснять, но ты должен отослать Викторию с Антонио.
– Что? Отослать ее?
– Послушай, – я сделала глубокий вдох. – Ты не поверил мне, когда я пыталась предупредить тебя насчет Пруденс. Но повторяю – я знаю, что произойдет в будущем, и я говорю совершенно серьезно. В пять часов тринадцать минут утра начнется землетрясение, во время которого Виктория получит страшные ожоги. Ты должен мне верить.
Он хотел было возразить, но передумал.
– Ты знала, что пришел Антонио с этими бумагами, – сказал он, задумчиво поглаживая подбородок. – И ты знала про Пруденс с Феннивиком и про то, что он собирался убить меня.
– Правильно, – от волнения я заговорила громче. – Не забудь про аэроплан, откуда, ты думаешь, я узнала, как сделать так, чтобы он летал? И как снять у Виктории боль во время месячных и какая будет погода сегодня вечером?
– Поразительная цепь совпадений.
– А как ты объяснишь тот факт, что я знала об извержении Везувия до того, как прочла об этом в газетах?
После неловкой паузы он сказал:
– Признаю, я не вижу объяснения, хотя какое-то объяснение безусловно должно быть.
– Оно есть. Я же говорю тебе, я видела будущее, и скоро будет землетрясение такой силы, какого еще не было в этом городе.
В глазах у него появилось беспокойство.
– Может, ты действительно наделена даром предвидения. Я допускаю, что такое возможно…
По его глазам я видела, что желание верить борется в нем со здравым смыслом. Ему было нужно доказательство. Я подумала о пузырьке с таблетками, но решила не запутывать все еще более объявлением, что я из будущего.
– Ее комната, – нашла я выход, молясь про себя, чтобы Виктория простила мне это предательство. – Виктория читает любовный роман, чего, по ее мнению, ты не одобришь. Вот почему она не будет спать на
