в будапештской резидентуре, в том числе и за старательно разработанную схему записи всего происходящего на конспиративной квартире во время встреч Кэйхилл с Хегедушем.
По уговору, встреча происходила ровно через неделю после того, как обнаруживалась кнопка на щите, в заранее условленное время и в оговоренном месте. В прошлый раз Кэйхилл сообщила Хегедушу о смене конспиративной квартиры, что его вполне устроило.
Кэйхилл прибыла за час до прихода Хегедуша. Оборудование для звукозаписи и фотографирования было опробовано, и Кэйхилл снова пробежалась по вопроснику, составленному ею и другими сотрудниками резидентуры. Сотрудник, ведущий Хегедуша в Лэнгли, штат Вирджиния, передал серию «ТРБов», разведывательных требований, которые, по мнению начальства, должны быть приняты к исполнению, начиная с предыдущей встречи. Все «ТРБы» касались операции, известной под кодом «Банановая Шипучка». Прежде всего необходимо знать, насколько Советы осведомлены об операции. Кэйхилл передала эти требования Хегедушу на их последней встрече, и он обещал дать знать, как только что-нибудь раздобудет.
Войдя в комнату, Арпад Хегедуш кашлянул. Стол был уставлен его любимыми кушаньями (их доставили сюда днем): libamaj, гусиная печенка, rantott gombafejek, шляпки шампиньонов, обжаренные на кухне «Рыжего» Сазерлэнда незадолго до прихода Хегедуша; доска с набором сыров — палпуштаи, марванисажт и особый венгерский сливочный сыр с паприкой и зернышками тмина, называвшийся кьорозьотт. На десерт — возвышавшаяся на блюде целая гора somloi galushka, небольших бисквитных пирожных, покрытых шоколадом и взбитыми сливками, их Хегедуш обожал страстно. Все это сопровождалось бурбоном. Поначалу, когда игра только начиналась, агента угощали водкой, но в один прекрасный вечер он заметил, что предпочитает американский бурбон, и «Рыжий» Сазерлэнд организовал доставку из Лэнгли ящика виски «Блантон», марки, которую сам Сазерлэнд, преданный поклонник бурбона, считал лучшей. Целый час за закрытыми дверями посольства шло совещание, решавшее, бурбон какой марки доставлять тайком в Венгрию, и, как это часто случалось, оно вылилось в целую операцию под кодовым названием «Проект Эйб» — по уменьшительной форме имени Авраама Линкольна, который до прихода в политику преуспел, перегоняя бурбон, в карьере винокура.
— Хорошо выглядите, Арпад, — сказала Кэйхилл.
— Ну, — улыбнулся он, — не так прекрасно, как вы, Коллетт. На вас любимое мое платье. — Она и забыла, что на предыдущей встрече он осыпал комплиментами ее голубовато-серое платье, которое она надела и на этот раз. Поблагодарив, она указала на небольшой бар в углу комнаты. Он подошел к нему, потер руки и заметил: — Чудесно. Я жду не дождусь этих вечеров, чтобы испытать удовольствие от встречи с мистером Блантоном, почти так же, как и от встречи с вами.
— Все же, надеюсь, пока я важнее всего, продукт, так сказать, высшей крепости, — заметила она.
Он глянул на нее с недоумением, пришлось объяснять. Он ухмыльнулся и сказал:
— Ну да, крепости, крепкий напиток. Крепость всегда важна.
Он налил себе полный стакан и бросил туда кубик льда из серебряного ведерка, из-за чего янтарная жидкость плеснула через край. Он извинился. Кэйхилл не обратила внимания на его неловкость и налила себе апельсинового сока — почти такая же редкость в Будапеште, как и бурбон.
— Есть хотите? — спросила она.
— Всегда, — ответил он.
В глазах его замелькали огоньки, как будто на столе стояли зажженные свечи. Усевшись, он наложил себе полную тарелку. Кэйхилл, взяв кой-чего по мелочи, села напротив.
Хегедуш оглядел комнату, словно только-только сообразил, что оказался на новом месте.
— Тот дом мне больше нравится, — сказал он.
— Пришло время менять, — сказала Кэйхилл. — Когда слишком долго мелькаешь в одном месте, все начинают нервничать.
— Кроме меня.
— Кроме вас. Как дела?
— Хорошо… плохо. — Он взмахнул коротенькой и пухлой ручкой над тарелкой. — Это наша последняя встреча.
У Кэйхилл сердце екнуло.
— Почему? — спросила она.
— По крайней мере на время. Говорят, меня пошлют в Москву.
— Зачем?
— Кто знает, что у русских на уме и зачем им это? Семья моя уже пакует вещи, они уезжают через три дня.
— Вы с ними не едете?
— Не сразу. Мне пришло в голову, что у их отправки есть и иной смысл. — Он разъяснил, отвечая на ее недоуменный взгляд: — С недавних пор это случается с другими. Семья отправляется в Россию, человек остается здесь и ждет, когда поедет следом, но… словом, вместе им уже не бывать. — Он, смакуя, съел два грибочка, запил их бурбоном, уперся локтями в стол и подался вперед. — С каждым днем советские здесь, в Венгрии, все больше и больше сходят с ума.
— Из-за чего?
— Из-за чего? Из-за безопасности, из-за утечек к вашим людям. Содержание семей в России — это способ держать под контролем определенных… как бы это выразиться… определенных сомнительных индивидуумов.
— Вас теперь относят к «сомнительным»?
— Не думаю, но эта отправка моей семьи и разговоры о моем переводе… Кто знает? Вы позволите? — Он указал на свой пустой стакан.
— Разумеется, только лед бросьте вначале, — легко откликнулась она. Ее все больше и больше охватывало беспокойство: он стал пить необычно много. В прошлый раз почти всю бутылку выпил и, уходя, был здорово пьян.
Он вернулся к столу и стал потягивать виски из вновь наполненного стакана.
— У меня есть новости, Коллетт. Как вы называли в прошлый раз вашу просьбу — ТРБ?
— Да, требование. Что нового?
— Они знают больше, чем ваши люди, вероятно, представляют себе.
— О «Банановой Шипучке»?
— Да. Тот остров, что они заполучили, свое дело делает. Они оборудовали его своей самой лучшей техникой обнаружения да еще навербовали местных, которые снабжают их информацией о вашей деятельности.
Русские на Британских Виргинах арендовали частный остров у его владельца, англичанина, ставшего мультимиллионером на сделках с недвижимостью, которого уверили, что остров будет превращен в оздоровительно-курортную зону для нуждающихся в отдыхе высокопоставленных советских бюрократов. Государственный департамент США, узнав об этом и спешно посовещавшись с ЦРУ, связался с мультимиллионером и попросил его пересмотреть решение. Тот отказался. Сделка состоялась, и русские поселились на острове.
Тогда госдеп и ЦРУ еще раз оценили ситуацию и пришли к выводу: Советы не сумеют вовремя доставить необходимое оборудование и подготовить персонал, чтобы эффективно следить за «Банановой Шипучкой», как не сумеют они и заполучить достаточно агентов на месте для создания эффективной сети из местных граждан-шпионов.
— У вас есть что-нибудь поконкретнее? — спросила Кэйхилл.
— Разумеется.
Он вытащил из мятого пиджака какие-то бумаги и вручил ей. Она расправила их на столе и принялась читать. Пробежала первую страницу, подняла взгляд на венгра и, не удержавшись, присвистнула сквозь сжатые губы.
— Они много знают, так ведь?
— Да. Эти донесения прибыли с точки на острове. Это все, что, я чувствовал, можно взять, не подвергаясь опасности, и принести с собой. Утром я их возвращаю. Однако видел я гораздо больше и
