участков, если сравнивать размещенное там количество войск и плотность заминированных участков.
В портфеле у Смита также находился документ, излагающий расположение позиций противника. Союзная разведка полагает, что Роммель, скорее всего, будет осуществлять прорыв на южном фланге, хотя при этом отмечалось, что нельзя исключать и наступление на северном фланге.
Внизу, предположительно рукой Смита, карандашом была сделана приписка, которая показалась Вольфу гораздо важнее, чем все предыдущие документы, вместе взятые:
«Майор Вэндем предлагает следующий план по введению противника в заблуждение. Необходимо побудить Роммеля осуществить прорыв на южном фланге, выманить его на Алам Хальфу, в район зыбучих песков, и затем зажать в клещи. План одобрен Ауком».
«Аук – это, конечно, Аучинлек. Ну и находка!» У Вольфа в руках находился не только подробный план линии обороны союзников – ему теперь было известно, что они ожидают от Роммеля и какой маневр намечается, чтобы его обмануть.
И этот план придуман Вэндемом!
Все это останется в истории, как шпионская операция века! Лично Вольф обеспечит победу Роммеля в Северной Африке.
«За это они должны сделать меня королем Египта», – подумал Вольф и улыбнулся.
Он поднял глаза и увидел уставившегося на него Смита, который стоял между раздвинутыми шторами.
– Кто вы такой, черт подери?! – проревел Смит.
Вольф сообразил, проклиная себя, что совсем забыл о том, что происходило в спальне. Что-то заставило их там отклониться от сценария, и предупредительный выстрел пробкой от шампанского не прозвучал. А он тут полностью отключился от внешнего мира, изучая бесконечные списки дивизий и бригад, количество солдат и танков, топлива и припасов, расположение высот, впадин и зыбучих песков, и перестал обращать внимание на посторонние звуки. Вольф вдруг почувствовал страх, что ему могут помешать в момент полного триумфа.
– Это же мой портфель, черт возьми! – завопил Смит.
И сделал шаг вперед.
Вольф рванулся к нему, схватил его за ногу и резко повернул ее в сторону. Майор свалился на пол, как подкошенный.
Соня взвизгнула.
Вольф и Смит одновременно вскочили на ноги.
Смит был невысоким, худым человеком, лет на десять старше Вольфа, и к тому же в плохой физической форме. С выражением испуга на лице он отступил назад. Наткнувшись на полку, он скосил глаза, увидел стеклянную вазу для фруктов, схватил ее и запустил в Вольфа.
Ваза пролетела мимо, упала в раковину и с громким звоном разлетелась на куски.
«Шум, – подумал Вольф, – если будет шум, те парни на берегу придут сюда посмотреть, в чем дело». Он сделал движение в сторону Смита.
Смит, стоя спиной к стене, завопил:
– На помощь!
Вольф ударил его в самый кончик подбородка, и Смит обмяк, сполз по стене вниз и свалился на пол без сознания.
Соня смотрела на него широко открытыми глазами.
Вольф потер ушибленную руку.
– Впервые мне это удалось.
– Что?
– Вырубить человека одним ударом в подбородок. Я думал, что это доступно одним только боксерам.
– Неужели это сейчас важно? Что мы будем с ним делать?
– Не знаю.
Вольф прикинул возможные варианты. Убивать Смита было опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля вызовет невообразимый переполох в городе. Кроме того, куда-то надо будет девать труп. И Смит перестанет быть источником секретной информации.
В этот момент майор застонал и пошевелился.
«А что, если позволить ему уйти? – подумал Вольф. – В конце концов, если Смит расскажет о том, что произошло с ним в плавучем домике, он тем самым подпишет собственный приговор, не говоря уже о том, что с его карьерой будет покончено. А он не выглядит как человек, способный пожертвовать собой ради высшей цели. Позволить ему уйти? Нет, слишком рискованно. Отпустить его и знать, что в городе находится британский офицер, владеющий всеми секретами Вольфа?.. Невозможно».
Смит открыл глаза.
– Вы… – простонал он. – Вы – Славенбург… – Он взглянул на Соню и перевел глаза на Вольфа. – Это вы познакомили нас… в «Ча-ча»… все заранее спланировали…
– Заткнись, – спокойно сказал Вольф.
«Убить его или отпустить? Какие еще есть варианты? Только один: продержать его здесь до прихода Роммеля».
– Шпионы проклятые, – воскликнул Смит, побледнев, как полотно.
Соня издевательски произнесла:
– А ты что, думал, я без ума от твоих мужских способностей?
– Вот, вот, – запричитал Смит. – Как я мог довериться какой-то туземной сучке?
Соня шагнула вперед и ударила его по лицу босой ногой.
– Прекрати! – прикрикнул Вольф. – Надо подумать о том, что с ним делать дальше. У нас есть какая- нибудь веревка?
Соня задумалась.
– На палубе, в ящике.
Вольф достал из кухонного шкафчика стальной брусок, которым он затачивал столовые ножи:
– Вот возьми, – приказал он Соне. – Если шевельнется, бей его по голове.
«Вряд ли Смит попытается шевельнуться», – подумал он.
Он уже почти ступил на лесенку, ведущую на палубу, когда на трапе послышались шаги.
– Почтальон! – воскликнула Соня. Вольф опустился на колени рядом со Смитом и вытащил свой нож.
– Открой рот.
Смит начал что-то говорить, но Вольф успел сунуть лезвие ему между зубами.
– Если шевельнешься или скажешь хоть слово, я отрежу тебе язык, – пригрозил Вольф.
Смит сидел неподвижно, в глазах его застыл ужас. Тут Вольф заметил, что Соня совершенно голая.
– Надень что-нибудь, быстро!
Она сдернула с кровати простыню, обернула ее вокруг себя и подошла к лесенке. Люк уже открывали. Вольф знал, что их со Смитом будет видно в проеме люка. Беря письмо из просунувшейся в люк руки почтальона, Соня слегка ослабила свое импровизированное одеяние.
– Доброе утро, – сказал почтальон.
Он не сводил глаз с ее полуобнаженной груди. Соня поднялась на несколько ступенек так, что он вынужден был шагнуть назад, и еще приспустила простыню.
– Спасибо, – сказала она жеманно и захлопнула люк.
У Вольфа вырвался вздох облегчения.
Было слышно, как шаги почтальона удаляются по трапу.
– Дай-ка мне эту простыню, – потребовал Вольф.
Соня сдернула с себя простыню и опять осталась обнаженной.
Вольф вынул нож изо рта Смита и отрезал от простыни небольшой кусок.
