В следующие десять минут Иден не проронила ни слова. Джоул решил, что она заснула, но, когда девушка встрепенулась, он тут же выпустил ее из своих объятий. Она отодвинулась и поправила прическу. Ее лицо выглядело несколько помятым, глаза затуманились. Она улыбнулась ему.
– Ты был очень нежен со мной. Спасибо.
Он вздохнул.
– Почему бы тебе не поспать?
– Да, пожалуй.
Наконец, чувствуя слабую дрожь в коленях, Джоул встал. Он взял поднос и повернулся к двери. Иден, свернувшись клубочком, смотрела на него из-под полуприкрытых век.
– У меня есть идея, – сказала она.
– Какая?
– Если бы ты позволил мне поговорить с мамой, я бы постаралась убедить ее не обращаться в полицию. Ради моего же блага.
Он задумался, потом тихо произнес:
– Наверное, это возможно.
Закрыв дверь каморки, Джоул почувствовал себя совершенно измотанным. Он остановился и взглянул на щиток, где располагались предохранительные «пробки». Там же находился и рубильник, с помощью которого можно было отключить электричество в подвале. Джоул подошел и дернул ручку вниз.
Впервые за многие недели в каморке Иден погас свет.
Джоул поднял с пола поднос и стал подниматься наверх.
Когда в следующий раз Джоул спустился к Иден, то нашел ее сидящей и уставившейся в пол.
– Ты чего? – спросил он.
– Мне стыдно, – понурив голову, пробормотала она. – Мне стыдно за то, что я здесь наговорила.
– Да уж, отмочила.
– Ты, наверное, считаешь меня последней дрянью.
– Нет, Иден, – мягко сказал он. – Я вовсе так не считаю.
Наконец она подняла на него глаза, и он увидел, что ее щеки залила краска.
– Ты извини меня, Джоул.
Он невольно улыбнулся. Ему нравилось слышать из ее уст свое имя. Это трогало его и как бы согревало душу.
– Женщина, способная краснеть, не может быть последней дрянью, – произнес он.
– Ты это где-то вычитал?
– Да что-то вроде того.
– Мне просто было так паршиво…
– Я знаю. – Он протянул ей книгу. – Вот, купил специально для тебя.
Взглянув на обложку, Иден усмехнулась.
– «Как избавиться от героина»?
– А что тут смешного?
– Название. Похоже на все эти книжки из серии «сделай сам». В них все так просто. «Как научиться говорить по-китайски». «Как построить яхту». «Как избавиться от героина».
– Прочитай. Это тебе будет полезно.
Она с безразличным видом отбросила книжку в сторону.
– Мне уже не раз подсовывали подобного рода литературу.
Однако Джоул чувствовал, что позже она обязательно прочитает эту книгу. Он повернулся к выходу.
– Ты не останешься? – встрепенулась Иден.
– Не могу.
– Почему? – почти капризно потребовала она ответа.
– Дела есть.
Она начала хмуриться.
– Мог бы поговорить со мной хоть минутку. Даю честное слово: больше не буду пытаться тебя совратить.
Джоул улыбнулся.
– Я побуду с тобой, когда принесу ужин. Ее лицо просветлело.
– Обещаешь?
– Обещаю, – тихо сказал он.
Джоул закончил работу над барельефом для Хэттерсли и позвонил строителям, чтобы те приехали и забрали его. А вечером он приступил к созданию новой скульптуры, которую решил высечь из белого каррарского[10] мрамора. Этот камень Джоул использовал довольно редко – отчасти из-за того, что он казался ему слишком холодным, отчасти из-за его дороговизны. Массивная мраморная глыба обошлась ему в кругленькую сумму. Но сейчас Джоула тянуло именно к этому чистому, белоснежному материалу.
Он заранее сделал несколько карандашных эскизов, из которых для работы выбрал лишь три. Держа их в одной руке, он медленно обошел вокруг мраморного блока, время от времени делая на камне отметки. Несмотря на эскизы, окончательный замысел будущей скульптуры у него еще не сформировался. Обычно творческие задумки Джоула получали дальнейшее развитие уже в процессе работы. Если бы ему удалось получить специальное образование – например, закончить школу искусств, – он мог бы с большей уверенностью сказать, каким ему представляется будущее произведение. Но так как он был самоучкой, то в своем творчестве предпочитал опираться на собственные чувства.
Он лишь решил, что его творение будет нести в себе некий динамический заряд, ощущение как бы выходящей из камня фигуры. Вообще-то, эта идея не отличалась особой оригинальностью. Джоул много раз видел фотографии поздних работ Микеланджело, и все они обладали этим эффектным качеством. Мужские фигуры в отчаянной борьбе пытались вырваться из цепких объятий камня. Что-то в этом роде он и хотел создать, но родившийся в его голове образ был не таким…
Джоул не мог подобрать подходящее слово, чтобы выразить свое настроение. Искомый замысел был где-то рядом, совсем близко, но ему никак не удавалось ухватить его.
Взяв самый большой резец и тяжелый молоток, Джоул приступил к работе. Его удары были точными и аккуратными. На пол посыпались осколки белого камня, послушного умелым рукам мастера. Он работал споро, лишь время от времени останавливаясь, чтобы сделать на мраморе новые отметки.
В сарае стояла невыносимая духота. С мая не было ни одного дождя, но сегодня небо заволокло дымкой, воздух насытился влагой, стало тяжело дышать, запахло грозой.
Мраморный блок постепенно утрачивал правильные очертания, приобретая более естественные формы. Довольный, Джоул скинул рубашку и снова взялся за инструменты. Движения его тела становились все размереннее, все ритмичнее, как движения совершенного механизма. Звон резца звучал в ушах сладкой музыкой. Полуприкрыв глаза, Джоул следил, как медленно изменяется мраморный монолит, сбрасывая с себя все лишнее, обретая новые очертания, оживая. Совсем как воск мистера Шультца в далеком детстве. В руках Джоула холодный, неподатливый материал, казалось, преображался сам по себе, словно был живым, а он, Джоул, – лишь сторонним наблюдателем. Такие моменты Джоул любил больше всего на свете. Он смотрел, как происходит это чудесное превращение, будто не имел к нему ни малейшего отношения.
Из-за необычной духоты пот ручьями лился по его спине и груди. Никогда прежде он так не потел. Надо бы построить у себя бассейн. Раньше у него не возникало такого желания. Сейчас же Джоул подумал, что иметь собственный бассейн было бы здорово. Не один из этих голубеньких синтетических лягушатников, а настоящий каменный бассейн. Чтобы можно было на рассвете нырнуть в него, потом лечь на спину и, покачиваясь на волнах, смотреть, как гаснут на небе звезды. Он снова и снова бил по резцу увесистым молотком, всем телом ощущая отдачу от ударов и наблюдая, как летят во все стороны беломраморные осколки, а из-под них начинают проступать очертания создаваемого им образа.
– Есть кто дома?
Джоул узнал голос Лилы, еще до того как обернулся. В ярком прямоугольнике дверного проема
