– Но я же слышала, Хауме! – Ее глаза возбужденно заблестели. Она вцепилась ногтями в плечо мужа. – Она спрашивала, не причиняли ли ей боль. А девчонка интересовалась, достала ли ее мать деньги, и та ей ответила, что надо еще немного подождать, но скоро деньги у нее будут. Да ты понимаешь, что это значит, Хауме? Это значит – она в безвыходном положении! И согласится на любые условия!
Он оторвал взгляд от дороги и с сомнением посмотрел на жену.
– Ты в этом уверена?
– Я в жизни не была еще так уверена. – От волнения она даже начала задыхаться. – Хауме, это наш золотой шанс!
– Ну, я, право, не знаю…
– У нас есть возможность приобрести великолепный дом со всей обстановкой буквально за гроши!
– Эта женщина вовсе не дура…
– Да они же вот как ее прихватили! – С этими словами она протянула руку и, схватив мужа за яички, изо всех сил сжала. Маклер вскрикнул.
– Не так сильно, querida!
– Умная она или дура – не имеет значения. Они ее зажали, Хауме. – Она снова стиснула ладонь, и он взвыл от боли. Затем слегка ослабила хватку. – Если мы упустим этот шанс, то будем самыми большими глупцами во всей Испании!
Привычным жестом маклер пригладил волосы назад. Теперь он тоже начинал испытывать волнение.
– Так как же нам поступить? Она же просит пять миллионов долларов.
– Предложим ей один.
– Миллион долларов? За такой дом?
– За дом и все, что в нем есть. – Сейчас она уже поглаживала мужа между ног, чувствуя, как увеличивается его член. – За дерево, стекло, мрамор – за все без исключения!
– Она ни за что не согласится.
– Согласится. А если нет, бандиты один за другим начнут отрезать у ее доченьки пальцы. – Она поцеловала его в щеку. – Даже если нам придется накинуть тысяч пятьсот, пусть даже сторговаться на двух миллионах – все равно это будет удача, которая выпадает лишь раз в жизни. Понимаешь, лишь раз в жизни!
Он задумчиво уставился на жену. Машину чуть повело в сторону, и ему пришлось снова вцепиться в руль.
– Боже мой, Пилар. Если ты права…
– Да права я!
– Мы должны действовать очень быстро.
– Сегодня же! – решительно сказала она. – Ты голоден?
– Пожалуй, уже нет.
– Отлично. Тогда разворачивайся.
Тусон
Спускаясь в подвал, она все еще плакала. Он закрыл дверь и развязал повязанную ей на глаза полоску черной ткани. Иден вытерла слезы.
– Она так… так убита горем. Я никогда не слышала, чтобы у нее был такой голос. Мама всегда очень сильная…
– Ты думаешь, она говорила правду?
– Да.
– Но ты почему-то засомневалась.
– Нет, она говорила правду. – Иден грустно вздохнула. – У нее никогда не было такого голоса. Никогда. Я даже не думала, что она способна так переживать. Мне всегда казалось, что я ничего для нее не значу.
– А она была… – Джоул заколебался, стараясь подобрать подходящие слова. – Она была хорошей матерью?
– Она всегда была заботливой. – Иден криво усмехнулась. – Всегда делала то, что, считала, будет лучше для меня. А со мной никогда даже не советовалась. Просто делала по-своему, и все тут. Как в тот раз, когда они узнали про героин. Она взяла и отправила меня в больницу. Без всяких разговоров. А потом еще и Расти убила. Ты когда-нибудь видел мать, которая могла бы сделать подобное своему ребенку? Я не встречала человека сильнее нее. Плохо ли она поступает, хорошо ли – это другой вопрос. Но она никогда не бросит меня. Ни за что.
– Неужели?
– После того как я смылась из больницы, отец полностью отказал мне в какой-либо поддержке. Сказал, что не собирается платить за мои наркотики. А мама все равно продолжала давать мне деньги, даже несмотря на то что знала, на что я их трачу.
– Наверное, она просто понимала, что бы ты стала делать, если бы у тебя не было денег, – сухо произнес Джоул.
Иден вытерла катившиеся по щекам слезы.
– Хочешь посмеяться? Когда ты меня выкрал и притащил сюда, я подумала, что это она все организовала. Чтобы таким образом отучить меня от героина. Она вполне способна на подобные вещи.
Джоул сел рядом с ней на кровать, и, прежде чем он успел остановить ее, Иден прижалась к нему, положив голову ему на плечо.
– Обними меня, – почти потребовала она. Напрягшись всем телом, он как-то неловко обнял ее.
– Не так, – сказала Иден. – Ты слишком скованный. Обними меня, как ты делал это в прошлый раз.
Дыхание Джоула стало прерывистым. Он прижал девушку к себе, изо всех сил стараясь расслабиться. Она была словно ребенок. Словно больная младшая сестренка, которую надо приласкать. Но одновременно он не мог не чувствовать прижавшихся к нему упругих бугорков ее грудей.
Иден удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза.
– Ты такой сильный, – пробормотала она. – Но ты никогда не смог бы сделать мне больно, правда?
Он не знал, что ответить. Слова застряли у него в горле. Он наклонил голову и коснулся губами ее блестящих черных волос. Они показались ему шелковыми. Он вдохнул свежий аромат шампуня и почувствовал, что у него начинает кружиться голова. В груди защемило, сердце учащенно забилось.
– От тебя так хорошо пахнет, – мечтательно прошептала Иден. – От тебя пахнет мужчиной. Покачай меня, Джоул.
Ласково, словно малое дитя, Джоул стал баюкать ее в своих объятиях, чувствуя, как обмякло хрупкое тело девушки, будто оно принадлежало не живому человеку, а великолепно сделанной кукле. Удивительно! Как же она могла так беспечно расслабиться? Ведь он был ее похитителем. Ее врагом.
У нее совершенно отсутствовал инстинкт самосохранения. Она была подобна невинному младенцу, безмятежно спящему в пасти дракона.
Почему так случилось, что она стала как бы не нужна своим близким?
В который уже раз Джоула охватывало чувство, будто откуда-то из глубины его души к душе этой беззащитной девушки протянулась тонкая шелковая нить, которая все сильнее натягивалась, причиняя ему боль и страдания. Интересно, а она чувствует эту соединяющую их невидимую нить?
Он продолжал бережно покачивать ее. Дыхание Иден стало глубже и размереннее. Ее голова свесилась набок, словно поникший цветок лилии.
Джоул посмотрел на лицо спящей. Длинные ресницы были все еще мокрыми от слез. Губы слегка приоткрылись. Ему показалось, что он видит перед собой лик ангела.
Он даже растерялся. Иден. Иден, доверчиво спящая у него на руках.
Что же он наделал?
Какое он имел право так поступить с ней?
Джоул почувствовал, как его горло сдавило готовое вырваться из груди рыдание. Он прижал ее лицо к себе, щека к щеке, кожей ощутив прохладу непросохших слез. Она что-то забормотала. Ее тело, которое он держал в своих объятиях, было легким, как облако.
Он тихонько переложил ее на кровать и накрыл одеялом. Она не проснулась.
