сплюнул мерзкую коричневую жижу; только сейчас стало заметно, что это старик и зубов у него маловато. – Хто такие будете?
– Посланники короля, – теперь говорил Альфаран, ибо он ехал впереди. – По поводу ваших зомби.
– Каких-таких жомби? Это мертвяков, што ль? – Старик подозрительно прищурил зеленый глаз.
– Да, по поводу мертвяков. К старосте проведи.
– Дык, нету старосты, загрызли его, еще шедмицу как… да… Жаль мужика… Да…
Яторд вскричал было:
– Так вы что сами?!
Но был тут же бесцеремонно прерван некромагом:
– Да не мели чепухи… – Он снова обратился к старику: – Слышь, дед, покажь, где там главный у вас?
– Вот еще! – Дед снова прищурился и мощно пихнул локтем в бок своего молодого напарника: – Сарко, проведи их!
Из-за тряпки, скрывающей лицо, нельзя было сказать, юноша это или мужчина. Да и незачем, в общем-то. Гораздо больше посланцев короля интересовал вид деревни… Он был удивительно нормальным. Даже обыденным. Между домами спокойно ходили женщины, кое-где, хоть и на крылечках домов, играли дети. То, что обстановка неспокойная, было видно лишь по стоящим в некоторых местах «двойкам» людей, вооруженных самодельными копьями. Ну и по пахучим тряпкам на лице, конечно.
Дойдя до самого большого дома в деревне, проводник Сарко ткнул в него пальцем, что-то непонятливо пробурчал из-под тряпки и ушел назад, к воротам. Спешившись, Альфаран и Яторд вошли в здание.
В нос ударил чистый воздух, а в уши – окрик:
– Дверь закрывайте быстро! Вонища-ж!
Яторд пожал плечами и захлопнул дверь. Дом был просторен, сразу у входа начинался небольшой коридорчик, игравший роль прихожей. Сейчас же на стенах были развешаны явно свежие, самодельные изображения богов.
– Зомби отваживают… – Альфаран поковырял образок Йарры и, сняв сапоги, зашел в основную часть дома.
Воздух там не пропитался смрадом, но теперь к нему примешивался смолистый ароматец дерева, из которого были сложены стены. Просторная большая комната, занимавшая основную часть дома, сейчас была в одной своей части заставлена спальниками из сена, в другой же ее части находился большой стол, за которым сидел бородатый мужик сурового вида. С другой же стороны стола перед ним сидел другой человек – судя по одежде, вполне ничем не примечательный крестьянин.
– Прос…
– Подожди! – Мужик спешно махнул рукой и обратился к крестьянину, видимо, продолжая недоконченный разговор. – Вот ты оглянись, Шапро. Оглянись, оглянись, не бойся, не укушу я тебя.
Крестьянин робко оглянулся и оглядел пустые лежаки.
– Видишь же, никого нет – все работают. Кто стену укрепляет, кто в патруле, бабы жрать готовят… смекаешь же. Так почему же ты украл из поварской бутыль самогона, тайком выпил его на сеновале и проспал целый день?
– Э-эм…
– И не отвечай! Разгильдяй ты, Шапро, делать тебе нечего, скучно тебе. Легкую работу тебе, двужилку, дали, видать. Ну, ничего. Это мы исправим. Протяни-ка ручку…
Крестьянин протянул ему слегка дрожащую руку, которую мужик резко припечатал к столу чернильной печатью.
– Вот иди теперь до кузницы. Выпишут тебе двадцать пять ремней по заднице, а потом на двое суток кладбищенского патруля. И учти, загогулина эта не смывается. Если мне скажут, что в кузнице тебя не было, я тебе лично сто ремней вкатаю! Иди уже…
Пропустив убитого горем Шапро, двое подошли к столу. Под испытующим взглядом мужика Яторд степенно достал документы:
– Мы посланцы короля, прибыли по поводу вашей проблемы с мертвецами. Вот приказ.
– Талхат, – представился тот в ответ. – Поздно прибыли.
– Лучше поздно, чем никогда, – прокомментировал Альфаран.
– Ага, – ехидно окинул его глазами Талхат. – Это ты, красавчик, новому кладбищу скажи. Которое с другой стороны деревни недавно появилось. Кто на нем лежит, ты мне не подскажешь?
– Если я им пару слов скажу, они встанут. Проблем станет больше. Оно тебе надо?
– Угрожаешь?..
Тон разговора ненавязчиво пополз вверх, и Яторд взъярился:
– СТОП! – рыкнул он, стукнув кулаком по столу. – Мы пришли помочь. Не надо срывать на нас свою злость. – Яторд повернулся к напарнику: – И не надо кичиться своими умениями.
Альфаран вздрогнул – Талхат растянул губы в усмешке. Промолчали оба. Яторд обвел их глазами и продолжил:
– Как давно это все началось?
– Три седмицы назад, да еще денька так три. Сначала пьяные и дети у нас пропадали. А потом уже началось. Они же деревню фактически заполонили. – Талхат утер пот рукавом рубахи. – Благо что тупые, в дома не врывались.
– А все это как смогли сделать? Стену, патрули?
– Всем народом навалились. Я, как служивший, командовать и распределять все начал. Каждого на свое место. И все наладилось. Худо-бедно, но все же….
– И будет еще лучше, – Альфаран улыбнулся. – Я упокою зомби.
Ритуал не представлял особого труда, с одной лишь оговоркой – для него нужен был относительный покой и сосредоточие. Именно поэтому Талхат отправил с посланцами четырех вооруженных крестьян.
Изумительным было их потрясающее спокойствие – словно сивуху пить шли. Эти четверо уже, в общем-то, немолодых людей, нормального оружия никогда не державших, спокойно сопровождали мага, несмотря на опасность этой миссии.
– Слушайте… вы сразу скажите, не сбежите, если горячо будет? – Яторд немного засомневался в стражниках.
Среднего роста мужичок с криво остриженной бородой ответил, слегка щуря глаза:
– А чого-ж там бежать-то… ну мяртвяки и мяртвяки… чо их бояться…
На том разговоры и кончились.
Бежать было не от кого, а если точнее, то от недовылезших из земли мертвецов бежать не требовалось. Вся работа стражей заключалась в том, чтобы подойти и рубануть. Альфарану, соответственно, никто не помешал спокойно расчертить рыхлую землю некромагическим узором и начать приготовления к обряду. Яторд сделал было попытку расспросить, что и как, но некромаг быстро эту попытку отверг.
Узор представлял собой четыре круга, нарисованных на равном друг от друга расстоянии и образующих собой квадрат. От каждого круга шли линии, соединявшие все круги вместе. В центре этой композиции, на земле, пересеченными линиями образовался крест.
Как раз на пересечении линий, в центре, лежала тщательно отрубленная голова мертвеца. Альфаран, содрав с нее скальп, старательно вырезал на кости все те же некромагические символы. Покончив с этим делом, он положил голову обратно и вышел за пределы общего земляного узора.
Скоро обряд кончился, он не был особо зрелищным или долгим. Вместе с приготовлениями все действо заняло не больше часа.
– Кто-нибудь разбейте эту голову… – несмотря на малое время обряда, по лицу некромага катился крупный пот, и дыхание его было прерывистым.
Один из крестьян пожал плечами и с небольшого разбега саданул по голове обухом топора. И все. Как только обух разметал ставший неожиданно податливым череп и полугнилые мозги, на кладбище прекратился шорох, шум и стоны вылезавших из-под земли мертвецов. Наступила необыкновенная тишина,
