Я вижу все: как входишь в магазины И нищую еду кладешь рукою В железную и грязную корзину, Плывя людскою гулкою рекою. Я вижу все – как бьет отравный ветер Тебя, когда идешь ты узкой грудью Насупротив такого зла на свете, Что легче камнем стынуть на распутье. Я вижу, как – осанистей царицы – Ты входишь в пахнущие потом залы Золотоглавой, смоговой столицы, Которой всех поэтов было мало! Но слышу голос твой – браваду улиц, Кипение вокзалов, вой надгробий – Когда гудишь стихами, чуть сутулясь, Ты, в материнской спавшая утробе! О дочь моя! Да ты и не святая. Клади кирпич. Накладывай замазку. Пускай, немой, я над землей летаю – А ты – мои голосовые связки. Так спой же то, что мы с тобой не спели: Про бубен Солнца и сапфиры снега, Про вдовьи просоленные постели, Про пьяного солдатика-калеку, Про птиц, что выпьют небеса из лужи, Пока клянем мы землю в жажде дикой, Про рубщиков на рынке – и про стужу, Где скулы девки вспыхнули клубникой, Про поезда – верблюжьи одеяла Повытерлись на жестких утлых полках! – Про то, как жить осталось очень мало В крутой пурге, – а ждать уже недолго, – Про то, как вольно я летаю всюду, Бесплотный, лучезарный и счастливый, – Но горя моего я не забуду, И слез, и поцелуев торопливых! Твоих болезней, скарлатин и корей. Глаз матери над выпитым стаканом. Земного, кровяного, злого горя, Что никогда не станет бездыханным. И в небесах пустых навек со мною Искромсанная тем ножом холстина И мать твоя над рюмкой ледяною, Когда она мне все грехи простила. И только грех один…………………………. *** Тьма стиснута беленою палатой. На тумбочках печенья тихо спят. Больные спят, разметаны, распяты. Бессонные – в тугую тьму глядят. Скажи мне, кто больной, а кто здоровый?.. Нас замесили. Тесто подойдет Как раз к утру. Вначале было Слово. В конце… – …уже никто не разберет… Им – хлеб и воду! Папиросы пламя! Им – номер на отгибе простыни… И так об кружку застучат зубами, Что спутаю – где мы, а где они… И я пойму – из кружки той глотая – Что нет границы, что “они” и “мы” – Одна любовь, едина плоть святая – Средь саванной, январской яркой тьмы. ВСТРЕЧА С САМАРЯНКОЙ Проходные дворы и метельная хмарь. Рельсы страшно остры, и машинная гарь.
