– Мне в алтарь нельзя было– а я сюда влезла.
А ты кто? – Чай, не признаешь меня, болезной,
драно пальто?.. – Бабушка, булку тебе, кипятка бы…
А здесь – вино да просфоры… – Наплюй, дочка. Мы, старые бабы –
юного Времени воры. Я ведь побирушка. А звать меня Елена Федоровна. А мать моя была графиня. Над алтарем под куполом – серебряные звезды. – Елена Федоровна, не стой у дверей, простынешь.
…Поземка в дверь залетает, как в воду – весла. – Иди сюда.
– Да нешто мне можно – к Царским Вратам!.. В грязном тряпье-то моем!..
– Иди. До Страшного Суда здесь будем стоять вдвоем.
ВЕЛИКАЯ ЕКТЕНЬЯ. МОЛИТВА ЕЛЕНЫ ФЕДОРОВНЫ Господи, дай Ты мне силы еще пожить И у соседки на кухне вприкуску чайку попить. А так мне больше ничего и не надо. Солнышко горит зимой – И в сумке моей согревается черствый хлеб ледяной. Мы ведь привыкли эти льды да метели грызть… Господи, а лучше и не надо, бо аз в сем мире бысть. А я слышала другое: О тех кого давно убили кого давно пережила чьи в мерзлых северных могилах истлели вечные тела О маме розовой графине хрусталь очей пшеница кос чье тело расстреляв в полыни ногой спустили под откос Она Флоренского читала она в бессмертие души так верила она считала на масло постное гроши О тех кто плакал на трибунах о тех кто хохотал внизу о тех, кто нас пугал коммуной цитатой вышибал слезу под грузом лжи под грузом правды под электрическим бичом О тех что были Солнцу рады там за тюремным кирпичом – оx как молюсь ox как страдаю да только проку ли им в том что я себя здесь осеняю уже нездешним тем крестом – железным, хлебным, сыромятным без яхонтов без бирюзы О тех что плакали стократно – лишь две слезы лишь две слезы
