— Почему «спер»? Просто взял.
— И тебе что, ничего не сказали?
— Сказали, — Д.Э. осмотрел петлю так, этак, отошел чуть дальше, оценил оттуда, остался доволен. — Спросили, что это я, да куда. Сказал, что мне велели принести ее в другой магазин, на соседней улице. Вечером новую привезут.
— Так! Стянул значит. Я не понимаю, у вас, сэр, что, руки чешутся?
— Я же верну!
— Вот только попробуй мне, не верни!
— Верну-верну, — пообещал Д.Э.
— И то, другое, чтобы тоже вернул!
— Что — другое? — компаньон примерил петлю себе на шею.
— Ну, это, которое у лилипутов украл.
— Сэр! — Д.Э. аж поперхнулся. — Я что, по-вашему, похож на вора? Ну, стоял там сундук. С реквизитом, наверное, красивый такой. Ну, накинул я на него парусину. Ну, гаркнул «Украли!», было дело. Ну что же, это я виноват, что они дураки?
Невиннее этой физиономии была, пожалуй, только одна на всем свете: собственная физиономия М.Р.
— Ты что с ослами сделал, молодой головорез?
— Ослы, — ответил Д.Э., красуясь в прекрасной веревочной раме, — тоже не пострадали. Распряг потихоньку все это дело, да свистнул по одному в ухо. Даже не очень громко. Одна упряжка разбежалась, остальные за ними.
— Ну, — Дюк не спускал с компаньона подозрительного взгляда, — а лошади?
Джейк с достоинством оправил манжеты: сегодня был его жребий носить скелетную рубашку.
— Ну, это совсем ерунда была: оторвал клок от овечьих штанов — ты еще сказал, от них толку никакого, только пугало ковбоем наряжать. Сунул под нос каждой головной. Капитан Хейз очень кстати заметил, что лошади на дух овец не выносят, сразу паника. Сэр, ну что же вы такая зануда! Хватит меня воспитывать!
— Да с тобой рехнуться можно, того гляди, опять чего-нибудь…
Д.Э. в ответ закатил глаза, захрипел и вывалил язык.
— Ой, смотрите, висельник! — закричала какая-то девочка, и вырвала у матери руку, чтобы показать пальцем. — Висельник! Висельник! — настоящий висельник!
Д.Э. убрал рожу и улыбнулся до самых ушей.
— Веревка повешенного приносит удачу, мисс! Всего двадцать центов!
— Фу, какая гадость! Дотти, как ты себя ведешь! — маменька гневно дернула девочку за руку.
— Это веревка женоубийцы, — сообщил Джейк. — Биглер Джонсон, повешен неделю назад.
Дама закрыла дочери уши.
— Убил жену и племянницу, — продолжал Джейк. — Не пожалел ребенка. Читали?
— Читала, — сказала дама раздраженно. — Чудовище. Так ему и надо.
— Хочу веревку женоубийцы! — закричала девчонка с зажатыми ушами. — Она приносит удачу!
— Вот будет тебе удача: получишь у меня хорошую трепку!
— Да за что же, мэм? — расстроился Д.Э. — Веревка в самом деле приносит удачу. Ребенку я бы не советовал, все-таки, а вот вам… Хотите, отдам за пятнадцать? Только для вас!
Дама запнулась всего на секунду — посмотреть в бесстыжие глаза висельника. Это ее сгубило. М.Р. вышел помочь компаньону, пригладил, стесняясь, кудри, хлопнул ресницами.
— Отдай за двенадцать, — посоветовал он. — Нечего жадничать!
Д.Э. Саммерс отдал веревку мамаше, как ни в чем ни бывало улыбнулся надувшейся девчонке и повернулся к компаньону.
— Ну вот, — вздохнул Дюк, — ты оставил заведение без рекламы. Чем теперь завлекать покупателей? Не панталонами же мадам Клофулии!
— Панталонами можно завлечь только полицию, — согласился Джейк. — Этого нам еще не хватало! Сейчас подумаю.
— Ты, давай, быстрее думай, быстрее. Лилипуты могут вернуться в любой момент.
Джейк оглянулся по сторонам, не нашел ничего, кроме их собственного катафалка. На фоне цирковой кавалькады катафалк, даже со своей кровавой надписью, выглядел сиротски. Взгляд Д.Э. остановился на витрине соседней лавочки: «Всякая всячина для вашего дома».
— И чего? — М.Р. вытер нос. — Опять головоломка?
— Ну, вот почему я вечно «никуда не уходи»? — возмутился Дюк. — Ну, вот что это, а?
Компаньон стрелой летел назад.
— Есть! — задыхаясь, выговорил он. — Придумал! Давай все, что осталось, быстро!
— Да от твоих придумываний одни расходы! Когда доходы-то будут?
— Сейчас, — Джейк вытер ладони о штаны. — Ну!
Выгреб с ладони компаньона всю мелочь, не считая, и опять убежал в лавку.
Потом, леди и джентльмены, он побежал к катафалку и зачем-то туда залез. Через минуту на землю выпала тряпка, измазанная красным. Потом появились босые ноги Д.Э. — штаны (Боже, вы представить себе не можете, какое счастье — иметь штаны!) он закатал до колен. Потом уже и сам искатель приключений целиком приземлился на тряпку и пошел, оставляя алые следы и побрызгивая краской с кисти.
Он даже до дверей заведения не добрался, как по следам уже пошли прохожие.
— Простите, а что вы делаете?
— Это какое-то представление?
Джейк шлепнул испачканной ладонью по стеклу витрины. По стекле потек красными струйками отпечаток.
— Практически, — сказал Джейк.
Но он и тут не успокоился. Вытер руки, вынул из кармана веревку, скрутил из нее петлю — точно такую же, как недавно компаньон, в петлю просунул ночную рубашку чьей-то, должно быть, бабушки. Рубашка трагически обвисла рукавами.
— Что это? Что он делает? — загудели за спиной Д.Э.
Джейк обернулся к любопытным, топтавшимся у порога.
— Музей-аукцион «Знаменательные вещи»! Еще только один момент, господа! Последний штрих.
Он достал из кармана кусок мела.
— Можете себе представить, не успели открыться, веревку повешенного продал. Оставил заведение без рекламы!
— Так это у вас не настоящая веревка повешенного? — немедленно обличил какой-то в белой соломенной шляпе с лентой.
Д.Э. только руками развел на такую непонятливость.
— Ну, я же вам говорю: продал. Пять минут назад, даже открыться толком не успели. Приходится довольствоваться, чем есть: веревка фальшивая, но зато рубашка — самая настоящая рубашка одной убийцы. Эта старая дама, миссис Дайер — натурально Джек-Потрошитель в юбке. Она обещала несчастным девушкам избавить их от неприятностей, брала родившихся младенцев в свой дом на содержание, поила их опиумной настойкой, чтобы они не плакали, потом детишки тихо умирали во сне, а старуха продолжала прикарманивать плату за их содержание! Минуту, господа, минуту терпения! Музей-аукцион сейчас откроется!
Прошло две минуты.
— Сэр, — сурово сказал Дюк, принимая деньги у розовощекой рыжей барышни, которая от стеснения шептала ему на ухо, — вы опять оставили заведение без рекламы!
Увлекшийся Джейк обернулся.
— Да? — он обозрел барышню.
