бегом. Полли быстро подошла к стражнику, который показался ей главнее остальных, и он попятился. На поясе у него зазвенела связка ключей.
— В следующий раз стучи, ясно? — сказала она.
Стражник нервно ухмыльнулся.
— Ясно. Нам не велели с вами разговаривать…
— Правда?
Тюремщик оглянулся.
— Но мы считаем, что вы просто молодцы, хоть и девчонки, — заговорщицки сказал он.
— То есть вы не станете в нас стрелять, если мы отсюда выскочим? — ласково спросила Полли.
Улыбка увяла.
— Лучше не пытайтесь, — сказал стражник.
— Какая у вас большая связка ключей, сэр, — сказала Холтер, и стражник немедленно схватился за пояс.
— Стой где стоишь, — предупредил он. — Неприятностей у нас и без того хватает. Стой на месте!
Он захлопнул дверь, и девушки тут же услышали, как к ней придвинули что-то тяжелое.
— Теперь, по крайней мере, мы разведем огонь, — заявил Блуз.
— Э… — сказала Тьют. Она так редко подавала голос, что остальные разом обернулись, и она тут же смущенно замолчала.
— Что, Тьют? — спросила Полли.
— Э… я знаю, как открыть дверь, — тихонько сказала она. — Так, чтобы она уже не закрылась.
Будь это кто-нибудь другой, все бы рассмеялись. Но если Тьют что-то говорила — значит, предварительно она все хорошенько обдумала.
— Очень хорошо, — произнес Блуз. — Молодец.
— Я об этом думала, — продолжала Тьют.
— Хорошо…
— Это сработает.
— Значит, именно так мы и сделаем, — воскликнул Блуз тоном человека, который старается не терять оптимизма, несмотря ни на что.
Тьют посмотрела на массивные, покрытые сажей балки под потолком.
— Да, — сказала она.
— Но стражники снаружи никуда не денутся, — заметила Полли.
— Денутся, — сказала Тьют.
— Правда?
— Они уйдут… — и Тьют замолчала. Видимо, она сказала все, что хотела.
Холтер взяла ее за руку.
— Давай поговорим, — сказала она и отвела подругу в дальний угол. Последовал разговор шепотом, во время которого Тьют не отрываясь смотрела в пол.
Холтер вернулась к остальным.
— Нам нужны четыре мешка муки из кладовой и веревка от ведра, — объявила она. — А еще… такая круглая штука с ручкой, которой закрывают блюда. И свечка. И побольше бочонков. И много воды.
— И что будет? — спросил Блуз.
— Большой «бум», — ответила Холтер. — Тильда знает, что такое огонь, уж поверьте.
— Когда ты так говоришь… — неуверенно начала Полли.
— …я имею в виду, что каждое место, куда ее посылали на работу, сгорало дотла.
Они прикатили пустые бочонки на середину кухни и наполнили их водой из колодца. Следуя односложным указаниям Тьют, с помощью веревки они подняли три дырявых и пыльных мешка с мукой как можно выше, так что те закачались в воздухе между бочонками и дверью.
— Ага, — сказала Полли, отступая на несколько шагов. — Кажется, я понимаю. Два года назад в Мунце взорвалась мельница…
— Да, — ответила Холтер. — Это устроила Тильда.
— Что?
— Ее там били. И не только. Понимаешь, Тильда просто смотрит и думает, пока не сложит одно с другим. И тогда… большой «бум».
— Но на мельнице погибли двое!
— Да, хозяин и его жена. Я слышала, другие девочки из Школы, которых отправляли работать на мельницу, вообще не возвращались. Тильда была беременна, когда после пожара ее привезли в Серый дом. Она родила, и ребенка забрали, и мы не знаем, что с ним сталось. А ее опять избили, потому что это Мерзость пред Нугганом. Что, тебе теперь легче? — спросила Холтер, привязывая веревку к ножке стола. — У нас никого нет, Полли. Только я и Тильда. Ни наследства, ни уютного дома, куда можно вернуться, ни родных. Школа каждого ломает на свой лад. Уолти разговаривает с Герцогиней, у меня… нет тормозов, а на Тильду жутко глядеть, когда ей в руки попадает коробка спичек. Хотя… видела бы ты тогда ее лицо. Оно просто загорается… — Холтер нехорошо улыбнулась. — И все вокруг тоже. Загони-ка остальных в кладовку, а мы зажжем свечку.
— Может, это сделает Тильда?
— Именно она это и сделает. Но потом нам придется ее оттащить, иначе она будет стоять и смотреть на огонь.
Все начиналось как игра. Хоть Полли так и не считала, но все-таки это была игра под названием «Сохранить „Герцогиню“». И сейчас… она утратила смысл. Полли строила немало планов, но теперь они отошли в прошлое.
Для девушек мы неплохо справились…
После небольшого спора последний бочонок поставили перед дверью кладовки. Полли посмотрела на Блуза и остальных.
— Так, слушайте. Мы… сейчас это сделаем, — сказала она. — Мы уверены, Холтер?
— Да.
— Мы не пострадаем?
Холтер вздохнула.
— Мука взорвется. Ничего сложного. С нашей стороны взрывная волна натолкнется на бочонки с водой — надеюсь, они устоят. В худшем случае мы вымокнем. Так думает Тильда. И я бы не стала с ней спорить. А с той стороны… только дверь.
— Как она все это придумала?
— Никак. Она просто знает, как должно быть. — Холтер вручила Полли веревку: — Видишь, она перекинута через балку и к ней привязана крышка от кастрюли? Подержите, лейтенант. Но не тяните, пока мы не скажем. Понятно? Пошли, Полли.
Стоя между бочонками и дверью, Тьют зажигала свечу. Она делала это медленно, как будто совершала священный ритуал, каждая часть которого имела невероятно важное и сложное значение. Она чиркнула спичкой и осторожно подержала ее в руке, пока огонек не разгорелся, потом провела огоньком по основанию свечи и крепко прилепила ее к камню. Растопленный воск не позволял свече упасть. Наконец Тьют поднесла спичку к фитильку и опустилась на колени, глядя в огонь.
— Так, — сказала Холтер. — Я заберу Тильду, а ты осторожненько опустишь крышку над огнем, поняла? Пошли, Тильда.
Она бережно подняла подругу на ноги, что-то нашептывая ей на ухо, и кивнула Полли. Та опустила крышку так бережно, что это граничило со священнодействием.
Тьют двигалась как во сне. Холтер остановилась возле огромного кухонного стола. К его ножке был привязан свободный конец веревки, на которой висели мешки с мукой.
— Пока что все идет хорошо, — сказала она. — Когда я распущу узел, мы схватим Тильду за руки и побежим, ясно, Полли? Бегом. Готова? — Она дернула веревку. — Бежим!
Мешки упали, рассыпая на лету муку, и взорвались перед дверью. Белая пелена повисла, как туман.
