вечера вообще не было? А даже если и был? Что дальше? А-а-а! Мне нужно хоть немного поспать!»
Глава 8
Уэсли должна была посмотреть правде в глаза. Ее новый образ жизни требовал огромных затрат. Она не может позволить себе и дальше так расходовать свои сбережения. Реальная жизнь никак не хотела соответствовать ее плану, согласно которому она ни в коем случае не должна была тратить больше двух тысяч долларов в месяц. Но только за прошлую неделю полутора тысяч как не бывало. Она по-прежнему покупала новую одежду, посещала парикмахера и как сумасшедшая спускала деньги на вечеринки. Планируя переезд в Бостон, она не собиралась так часто выходить в свет. Необходимо было срочно что-то предпринимать.
Счета, лежащие сейчас на журнальном столике, сами собой никуда не денутся. Она пришла в ужас, узнав, что только по карте «Виза» задолженность составляла две тысячи долларов. Как выплатить такую сумму в конце месяца? Или придется переносить платеж на следующий отчетный период? Нет, об этом даже речи быть не может. Она всю жизнь платила по счетам вовремя. Она внимательно изучила остальные бумаги. Новая карточка «Сакс Пятая авеню» и счета универмага «Нордстрём» должны быть оплачены немедленно. По ее капиталу в этом месяце будет нанесен сокрушительный удар. Уже не в первый раз.
Даже если она сократит расходы, ощутимый урон сбережениям все равно уже нанесен. Необходимо снова их пополнить. Вдруг случится что-нибудь непредвиденное? На этом счете должно быть больше денег.
Ей действительно ужасно не хотелось, но нужно было срочно искать работу. Она еще раз обдумала возможность вести индивидуальные тренировки. Последний раз ей приходилось этим заниматься сразу после колледжа — сто лет назад. Но работа тренером не требует много усилий, и, возможно, с ее помощью она могла бы покрывать расходы на коммунальные услуги, а также продукты и предметы домашнего обихода. Она взяла «Желтые страницы» и начала обзванивать спортивные клубы.
В воздухе витал аромат праздника. Владельцы некоторых магазинчиков уже украсили витрины рождественскими гирляндами. Огни сверкали на деревьях возле здания «Крисчен сайенс монитор». Бесконечные толпы покупателей оккупировали Бойлстон-стрит и Ньюбери-стрит. Температура угрожающе понизилась.
Лана и Уэсли встретились у кофейни и сейчас быстро шли по улице.
— Так ты думаешь, у меня есть шанс получить «хорошо»?
Уэсли прочитала работу Ланы и предложила кое-что изменить, чтобы спасти ее от полного провала.
— Если внесешь исправления, о которых я говорила, получишь «отлично». Все не так уж плохо.
Лана вздохнула:
— Я не вынесу «Поведение в организации» в следующем семестре.
Уэсли сжала зубы. «Поведение в организации» было самым легким курсом в учебном плане, но Лане и здесь не удалось избежать неприятностей.
— По другим предметам у тебя нет проблем? — спросила Уэсли.
— Кажется, нет.
— Лана, что значит «кажется»? Тебя отчислят, если средний балл будет ниже четверки.
— Они не смогут. Мой отец пожертвовал сотни тысяч долларов этой школе! — дерзко парировала она. А затем продолжила, резко сменив тему, к чему Уэсли уже успела привыкнуть: — Слушай, в «Ниман» должна быть распродажа. Хочешь, пойдем посмотрим?
Уэсли остановилась:
— Я устроилась на работу.
— Что?
— На работу. Начинаю на следующей неделе. В «Хэлси лайф спа». Буду личным тренером.
— Но зачем? Как ты будешь все успевать?
— Мне придется все успевать. Мне нужно успевать. Я потратила слишком много. Нет, в «Ниман» я не хочу.
Они остановились.
— Уэс, это так…
— Так… как?
— Ты не можешь просто попросить предков одолжить тебе денег?
— Лана, мне почти тридцать. Я не могу просить деньги у родителей!
— Но ты же учишься. Они поймут. — Казалось, она умоляет ее.
— Ну и что с того? Не имею ничего против работы.
— Но ты не должна. — Лана выглядела потрясенной.
— Лана, не все так легко и беззаботно идут по жизни, как ты, — засмеялась Уэсли.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Просто не все могут позволить себе делать все, что им нравится, и не отвечать за свои поступки.
Лана прищурилась:
— Не смей критиковать меня! Понятно? То, что я не бедная, еще не говорит о моей безответственности.
Уэсли, почувствовав надвигающийся приступ гнева, решила не продолжать.
— Ладно. Я в «Ниман», — сказала Лана.
— Отлично. Сегодня вечером встречаюсь с Дунканом на Кендалл-сквер. Мы идем в кино. На французский фильм.
Лана закатила глаза и зашагала в противоположном направлении.
Лязга весов и грохота музыки техно было достаточно, чтобы вывести из себя любого, поэтому Уэсли изо всех сил старалась не выплеснуть накопившееся раздражение на пожилую женщину, на пределе возможностей боровшуюся с семикилограммовым грузом на силовом тренажере для плечевого пояса.
— Миз Голдберг, давайте попробуем вес поменьше?
Эта женщина практически исчерпала последние запасы терпения Уэсли. Она была первой клиенткой в первый день ее второй рабочей недели в «Хэлси лайф». Вся прелесть смен в середине утра заключалась в том, что клиенток было мало и она успевала позаниматься в перерывах между тренировками. К ней чаще всего попадали либо люди с избыточным весом, которых пугала одна мысль о занятиях при большом стечении народа, либо пожилые дамы, обожающие бесцельно пошататься по клубу от одного тренажера к другому, а затем вкусно и сытно отобедать, разом перечеркнув все усилия.
«Хотя какая мне разница, — рассудила Уэсли, — я получаю восемнадцать долларов в час, и некоторые из этих дамочек не скупятся на чаевые!»
— Ах, дорогая, я думала, что смогу. Груз не выглядел таким тяжелым, — жалобно прохныкала миз Голдберг.
— Ничего страшного. Начнем с меньшего веса, а потом, когда ваши мышцы разогреются, будем понемногу прибавлять килограммы.
Тренировки один на один оказались не таким легким делом. Необходимость постоянно общаться с клиентками порой совершенно изматывала. Некоторым хотелось отойти от заранее спланированной ею программы — это выводило ее из себя. Стандартное предписание для большинства клиенток заключалось в следующем: сначала комплекс упражнений для снижения веса, потом двадцать минут на кардиотренажере (эти двадцать минут она обычно проводила за учебниками). Уэсли даже выкраивала время для домашних заданий: делала их на ноутбуке, пока ее клиентки обливались потом на беговой дорожке или велосипеде.
Девушка до сих пор не сообщила Дункану о работе. Трудно объяснить почему, но ей было стыдно.
«Мы встречались всего несколько раз, — рассуждала она, — так что я не обязана рассказывать о себе
