– Отведите их к королевскому шатру, но внутрь не пускайте, – приказал я лучникам.
Победа была полной. Мы перебили сотен семь, в основном солдат, строительных рабочих и слуг, и взяли в плен около сотни рыцарей. Король Стефан и бароны из его свиты смылись. Только мне достался знатный пленник – королевский кравчий Вильям по прозвищу Мартел. Кравчий отвечает за снабжение вином и его хранение, а также является чем-то вроде тамады, приятного собеседника, парламентера – человека для решения важных вопросов в неофициальной обстановке. Он оказался худым мужчиной лет сорока пяти с угодливым, бабьим лицом и короткими черными волосами с проседью на висках. Карие глаза его бегали из стороны в сторону, не в силах задержаться хоть на чем-то дольше, чем на секунду.
– Король заплатит за меня хороший выкуп, – пообещал Вильям Мартел.
– Будем надеяться, – сказал я. – Иначе сгниешь в темнице.
– Заплатит-заплатит, я слишком нужен ему, – заверил кравчий.
Разговаривали мы в королевском шатре. Там стояли два стола, большой прямоугольный, сколоченный из плохо оструганных досок, и маленький, на четырех тонких ножках, на котором лежали два свернутых трубкой пергамента. На пергаментах были записаны выплаты рыцарям. На большом столе стояло несколько серебряных тарелок и кубков. Рядом с ним – четыре стула с высокими резными спинками и один с низкой, но позолоченной. Скорее всего, последний принадлежал королю Стефану. Четыре широкие кровати с тюфяками и подушками были накрыты скомканными, медвежьими шкурами. Те, кто на них спал, явно спешили встать. Возле каждой кровати стола крестовина, на которых висели доспехи: луженые кольчуги, шоссы и бригантины, а на верхушки двух были надеты шлемы со страусиными перьями. Третий шлем был на моем пленнике, а четвертый успел убежать. Один из шлемов был покрыт черным блестящим лаком и имел золотые вставки. Уверен, что королевский. Бригантины состояли из шести пластин, соединенных встык и приклепанных на плотную материю типа бархата. Между двумя кроватями стоял высокий, резной, покрытый красным лаком сундук с толстыми бронзовыми рукоятками по бокам, закрытый на висячий замок.
– Что в сундуке? – спросил я Мартеля.
– Документы, разная денежная отчетность и казна, – ответил он.
– Много денег? – захотел я узнать.
– Не помню точно, – произнес королевский кравчий.
– Сейчас пересчитаем, – сказал я и достал из ножен кинжал, собираясь сбить замок.
– Не надо, у меня есть ключ, – сказал королевский кравчий.
В сундуке, действительно, сверху лежали свернутые пергаменты. А под ними кожаные мешочки с серебром. На глаз – килограмм семьдесят-восемьдесят. Пересчитывать их придется слишком долго. Заберу без счета. Ведь ни с кем не надо будет делиться. Граф Глостерский отказался от своей доли в поражении, но и в трофеях тоже. Только не в победе. Пора его уведомить, что он выиграл важное сражение.
Я бросил в сундук пергаменты со столика и приказал:
– Закрывай. Ключ – мне.
– Я уверен, что король выкупит эти пергаменты, не уничтожай их, – сказал Вильям Мартел.
– Не буду, – пообещал я, забрал ключ и вышел из шатра.
Я приказал снять с шеста королевскую хоругвь и положить ее на сундук. Повешу в холле замка на самом видном месте. Не каждому удается захватить такой трофей! Вильяма Мартеля приказал оставить в королевском шатре, а остальных отвели к сложенным в кучу камням, где стояли и другие пленные. Вскочив на иноходца, поехал в сторону города.
По лагерю бродили рыцари и сержанты из моего отряда, собирали трофеи. В основном это были брошенные доспехи и оружие. Тибо Кривой захватил шатер, стоявший неподалеку от королевского. Там стояло много сундуков.
– Думал, в них сокровища, а там одни пергаменты и таблички! Никогда мне не везет с трофеями! – пожаловался он.
– Отнеси эти сундуки в королевский шатер, – приказал я. – Попробую превратить их в благородный металл.
Возле кухни – нескольких печей по навесом – рыцари и сержанты нашли бочки с вином и хорошо приложились. Увидев меня, рыцарь с красным круглым лицом, то ли покрытым потом, то ли облитым вином, заорал:
– Мы победили! Я в жизни не брал столько добычи!
– Это вам не бедных крестьян шмонать, – согласился я.
Городские ворота были заперты, мост поднят. На стенах стояли вооруженные люди и молча наблюдали, как мы грабим королевский лагерь. Среди них были и вояки из королевской армии. Видимо, самые смелые, потому что успели добежать до города. Они ждали штурма. Пусть ждут. Сегодня нападать на них не будем, подождем, когда подойдут основные силы.
Я расставил караулы возле города, приказал натаскать бревен и камней и соорудить защитный вал. Вдруг осажденным вздумается прорваться или напасть на нас? Послал в разные стороны патрули, чтобы на нас не напали также неожиданно. Трех человек отправил к графу Глостерскому с сообщением о победе и предложением поспешить к нам, чтобы совместными усилиями захватить Уилтон.
15
На это раз я не стал обменивать знатного пленника на пять маноров. На примере Алана Черного знал, какой можно получить выкуп. А пленник мне достался явно очень ценный.
Граф Глостерский, когда зашел в королевский шатер, сразу признал его и произнес насмешливо:
– Мартел, неужели это ты?!
– Да, сеньор граф, – с угодливой улыбкой ответил королевский кравчий.
– Как же король Стефан будет обходиться без тебя?! – продолжал иронизировать Роберт Глостерский.
– Другого такого ему трудно будет найти! – поддержал своего тестя Ранульф де Жернон, граф Честерский.
– Даже не знаю, – развел руками Вильям Мартел.
– Отдашь мне его? – сразу спросил граф Честерский.
– На этот раз сам попробую получить выкуп, – отказался я и предложил взамен: – Могу уступить этот королевский шатер. Для меня он великоват.
– Пожалуй, я возьму его, – усмехнувшись какой-то своей мысли, согласился граф Ранульф.
Наверное, представил, как когда-нибудь пригласит в этот шатер короля Стефана.
Всю обстановку королевского шатра перенесли в тот, что захватил Тибо Кривой. Сундуки опять вернулись на свои места, только их стало на один больше. Это шатер был ниже, но шире, как раз на шестерых рыцарей и их оруженосцев, которые спали на сундуках.
Вечером собрались на совет в королевском шатре. Теперь здесь стояла обстановка графа Честерского. В походе его сопровождали пять возов со всяким барахлом, без которого он не мог воевать. Еще столько же возов везли снаряжение и снабжение для его отряда, состоявшего из полусотни рыцарей и их оруженосцев и слуг. Стол был из гладко оструганных и покрашенных досок. Стульев – шесть, все без спинок, трехногие, но к каждому по мягкой подушке на сиденье. Посуда, как и королевская, исключительно серебряная. Вино подавали испанское. Кроме трех графов и меня на совете присутствовали Рауль, выполняющий роль военного министра при графе Честерском, и Тибо Круглый, выполняющий такую же роль при графе Глостерском.
– Торчать здесь долго нам нет смысла. Разрушим то, что они успели построить, сожжем запасенные бревна – и можно уходить. Уилтон – не тот город, из-за которого стоит терять людей. Хотя, конечно, стоило бы его наказать за помощь королю, – произнес Роберт, граф Глостерский.
– Можно и город сжечь, – предложил Тибо Круглый, пригладив большим и указательными пальцами левой руки свои седые усы. – Сколько уже дней стоит жара, все сухое, только подкинь огня. Обстреляем горящими стрелами – и от города останется одно пепелище.
