Оссуаллт был в своем, как я его называл, укрепрайоне. Готовился к войне, хотя при моем приближении все подготовительные работы были сразу же прекращены. Меня встретил у ворот, как старого друга, пригласил в дом.
– Когда собираетесь напасть? – задал я вопрос, когда шли к дому.
– На кого? – сделал он удивленное лицо.
Сыграл настолько правдоподобно, что у меня возникла мысль: не ошибся ли я? Тогда зачем во дворе столько повозок? На купеческие они были не похожи.
– Осуаллт, если хочешь, чтоб я уважал тебя, не считай меня дураком, – сказал я. – Договорились?
– Договорились, – хитро ухмыльнувшись, произнес он и начал подниматься на второй этаж по крутой деревянной лестнице.
В холле за столом с отполированной руками и локтями столешницей на лавках сидели полтора десятка воинов, не молодых и привыкших командовать. Так понимаю, это командиры отрядов. У всех золотые побрякушки на шее, разное только количество и вес. У меня всегда вызывали недоверие мужчины, которые любят носить блестящие и позвякивающие предметы на разных частях тела. Бедные валлийцы производят впечатление вполне вменяемых людей, но стоит им чуть приподняться, как превращаются в сорок.
– Это тот самый Византиец, – представил меня вождь и предложил воину с обожженной левой половиной лица, сидевшему справа от него, подвинуться по лавке, уступить мне место.
То ли по закону гостеприимства, то ли из уважения лично ко мне, воин уступил место без возражений. Вместе с ним передвинулись и остальные, сидевшие справа. Я отдал принесенный бурдюк с вином, чтобы не травиться элем, к которому, наверное, уже никогда не привыкну, Взамен мне дали ломоть пятнистого хлеба и большой кусок горячего жареного мяса. Я принялся жевать горячее мясо, которое обжигало язык и нёбо. Не люблю есть горячую пищу, но законы дипломатии рекомендовали проявить завидный аппетит. Мне подали рог с вином, который я быстро осушил. Рогов было всего пять, пили из них по очереди. Никто ничего не спрашивал. Такое впечатление, что мы собрались всего лишь перекусить. Насытившись, я подождал, пока доедят другие, а потом, выпив еще одни рог вина, сказал:
– До сих пор мы жили в мире. Вы не нападали на меня, я – на вас. Даже иногда воевали вместе. Мне бы хотелось, чтобы так и дальше было.
– Нам тоже, – сказал Осуаллт, который пока не понимал, куда я клоню.
– Это хорошо, – произнес я. – А то мне после Пасхи придется со своим отрядом два месяца служить графу Честерскому неподалеку отсюда. Не хотелось бы убить кого-нибудь, с кем сейчас делю хлеб и мясо.
– Два месяца? – задал вопрос Осуаллт.
– Да, всего два, – ответил ему. – Столько я поклялся отслужить графу в год за полученные от него земли. Потом поеду на юг служить графу Глостерскому. Там буду воевать с королем Стефаном.
Валлийцы переглянулись.
– Я не знаком с королем Гвинеда Оуайном ап Грифидом. Слышал, он хороший правитель и смелый рыцарь. Не хотелось бы мне стать его врагом, – продолжил я. – Нельзя ли передать ему о моем затруднительном положении?
– А тебе обязательно отслужить два месяца именно здесь? – спроси Осуаллт.
– Граф Честерский так считает. Он ведь теперь не самый главный мой сеньор. От короля Стефана и герцога Нормандского я имею больше земель, – рассказал я. – Вот он и решил поставить меня на самый сложный участок. Сдержу ваше нападение – хорошо, погибну – тоже неплохо. Он станет опекуном моих владений, пока старший мой сын не достигнет совершеннолетия. Чем закончится это опекунство – угадайте сами.
– Да, тебе не позавидуешь, – согласился Осуаллт.
– Я не очень расстроен. Воевать еще не разучился, надеюсь, что не погибну, – сказал я и вкинул дезинформацию: – Граф Честерский обещает отдать под мое командование все силы, что расположены вдоль устья реки Ди. С таким войском я не только продержусь два месяца, но и сумею контратаковать и увеличить владения графа.
Валлийцы еще раз переглянулись.
– Я передам твои слова Оуайну ап Грифиду, – пообещал Осуаллт. – Мой опыт мне подсказывает, что, пока ты будешь служить графу Честерскому, на севере будет спокойно. Два месяца – не большой срок. Правильно я говорю? – обратился он к остальным командирам.
– Правильно! – единодушно согласились они.
Утром мы отправились домой. По пути сняли сети, выбрали из них улов – треску и селедку. По прибытию домой устроили пир по случаю удачной рыбалки.
27
После Пасхи я привел к Честеру отряд из девяти рыцарей и их оруженосцев и слуг и полутора сотен конных сержантов и пеших лучников с обоих берегов реки Мерси. Сержантов и лучников взял всех, кто был способен носить оружие. Пусть граф Честерский поможет ребятам заработать несколько шиллингов. Тибо Кривой и Жак остались охранять замок, а Гилберта я не стал беспокоить, потому что и без него хватало людей. Он поедет со мной служить графу Глостерскому. Ранульф де Жернон, граф Честерский, лично проверил мой отряд. Мы обговорили район, который придется охранять. Основной моей заботой должна была стать Уотлинг-стрит – старая римская дорога, соединяющая Честер с островом Англси, которая проходила по северо-западной части Уэльса. На острове Англси находилась резиденция Оуайна ап Грифида, правителя Гвинеда. Граф заплатил нам вперед за два месяца, а мне еще и премию.
– Твоя главная задача – не дать им прорваться вглубь графства, – приказал Ранульф де Жернон, граф Честерский. – Можешь пограбить их, но брать там особо нечего.
– Тогда и не буду дразнить их зря, – сказал я.
– Решай сам, – разрешил граф Ранульф. – А я постараюсь за эти два месяца разобраться с Робертом де Бомоном.
Уложиться в два месяца ему не удалось. Более того, Роберт де Бомон, граф Лестерский, сумел захватить стратегически важный замок Маунтсоррель, перекрыв графу Честерскому короткий путь для нападений на свои владения.
А я со своим отрядом пересек известный Вал Оффы. Оффа был королем Мерсии в восьмом веке. Он прорыл ров и насыпал высокий вал, чтобы огородить свое королевство от англосаксов и прочих любителей наживы. В двадцать первом веке мне говорили, что остатки этого сооружения еще сохранились и что, пересекая их, каждый уважающий себя валлиец говорит: «Теперь я на чужбине». Два месяца я гостил в разных замках, знакомился с лордами Валлийской марки, пировал и охотился. Не забывал, конечно, наблюдать за действиями предполагаемого противника. Каждый день в разные стороны направлялись конные разъезды, которые доносили, что у валлийцев на этом участке тихо и спокойно. К удивлению лордов Валлийской марки, которые говорили, что перед моим приездом там черт знает что творилось, ни дня покоя. Приписывали это моей популярности. Мол, валлийцы испугались меня и начали нападать юго- западнее. Я не стал переубеждать их. Лорды подзуживали меня напасть на валлийцев, пока они воюют в другом месте, но я ссылался на приказ графа Честерского не дразнить Оуайна Гвинедского, пока Ранульф де Жернон не прибудет сюда с основными силами.
Заодно лорды показали мне своих дочерей и сыновей. Я ведь побогаче многих из них. Тем более, что основные мои земли находятся в более спокойных и плодородных местах и стабильно приносят доход. Так что мои дети, особенно старший сын, завидная пара. Здесь принято заключать браки между детьми. Обычно молодую жену отправляют в дом мужа, чтобы они там вместе играли в куклы и привыкали друг к другу. Я, как обычно, не сказал ни да, ни нет. Как-то в моем сознании пока не укладываются браки по расчету между маленькими детьми.
Ровно через два месяца я пересек Вал Оффы в обратную сторону. Трех рыцарей с правобережья
