— Он говорил, что такая сила есть только у него! — сообщаешь ты.
— Быть может, он даже верил в это. — Эргарет пожимает плечами. — Мы не можем знать, до какой степени был поврежден его рассудок. А может, тот, что дал ему этот флакон, пообещал, что он будет единственным.
— А на самом деле? — Тисаф переспрашивает с таким восторгом, будто сказку интересную слушает.
— А на самом деле нам удалось уничтожить еще трех таких же, как он, — говорит Эргарет. — Потому и решено было вас принять как бы задним числом. Вы и так уже делаете одно с нами дело, так что ж теперь? Казнить вас за это, что ли? Тем более что вы вдвоем справились с тем, на что посылается штурмовая группа из девяти человек. Причем трое из девяти — высокие лорды.
— Это все Крэлли, — говорит Тисаф.
— От домика с садиком ты отказалась, — напоминает Эргарет. — Ты что думаешь, если на каком- нибудь задании меня огреют по башке и я все время проваляюсь без сознания, кто-нибудь из коллег упрекнет меня в том, что я ничего не делал? Всякое бывает.
— Так, значит, все 'Старшие Братья' сейчас ловят этих… у которых 'пустота'? — спрашиваешь ты.
— Все 'Старшие Братья', включая лордов-наставников, разыскивают источник поставки эликсиров, — отвечает Эргарет. — Ну, и этих мерзавцев отлавливают по мере сил. Отлавливают и уничтожают.
— А в чем они провинились? — интересуется Тисаф. — Или они все такие… как наш?
— Еще хуже, — морщится Эргарет. — И все, как один, — безумцы. Этот эликсир что-то делает с мозгами…
— Младшие высокие лорды договорились с кем-то из магов? — высказываешь предположение ты.
— В точку, — усмехается Эргарет. — Осталось понять — с кем.
— А чем так опасна эта 'пустота'? — спрашивает Тисаф.
Ты уже знаешь чем.
— Наши 'щиты' от нее все-таки защищают, — морщится Эргарет. — Но далеко не так хорошо, как должны бы. А еще она дает силу. Много силы. Один такой 'пустышка' способен одолеть дюжину противников, к которым при обычных обстоятельствах и подойти бы не отважился. А поскольку мы имеем дело именно с младшими высокими лордами, то…
— Но разве эликсиры действуют на высоких лордов? — вырывается у тебя.
— Эти — действуют, — отвечает Эргарет. — И хватит пока. Будем считать, что я вас проинструктировал. Все младшие высокие лорды, насосавшиеся дряни из этих мерзких бутылочек, такие же нехорошие дяди, как и тот, кого вы благополучно упокоили. Осталось найти и упокоить остальных, пока чего не вышло. Идемте скорей, принесете клятву, и за работу!
Лорд Эргарет шагает так широко, что приходится почти бежать, поспевая за ним.
— Но неужели же они все в чем-то виноваты? — на ходу вопрошает Тисаф. — Или только в том, что 'насосались'?
Лорд Эргарет останавливается так стремительно, что вы оба налетаете на него.
— Виноваты, — раздельно и четко произносит он. — В заговоре, покушениях, попытке государственного переворота и захвата власти в стране.
— А маги?
— Доказать не можем, — коротко отвечает Эргарет. — Вот если бы кого из них за руку поймать…
Он вновь стремительно бросается вперед.
— А высоких лордов допросить? — догоняя его, спрашиваешь ты.
— Ни один гад живьем не дался, — с досадой отвечает он. — А силища такая, что не очень-то их живьем и возьмешь… хорошо, что мы их вовремя обнаружили! И плохо, что обнаружили не всех. Еще девять таких же где-то прячутся. А маги тем временем небось готовят новые порции эликсира и уговаривают очередных дураков! Если я поймаю хоть одного мага…
— А это точно наши маги? — вдруг спрашивает Тисаф.
И вы с ней вновь налетаете на внезапно остановившегося высокого лорда.
— Я был не прав насчет домика с садиком, Тисаф, — говорит он. — Думаю, ты получишь повышение быстрей своего парня. Я обязательно передам лордам-наставникам, что среди вновь принятых есть одна весьма талантливая особа… А вообще-то заграничные версии тоже отрабатываются.
Больше он не останавливается. Счастье, что идти оказывается уже не очень долго. А то ведь никто не в силах угнаться за сминающим пространство лордом Эргаретом.
Файрет вновь позвенел оковами. Чем не занятие, когда все равно заняться нечем. Есть еще не хочется, а вот пить… нет, это еще не настоящая жажда — просто когда знаешь, что воды нет и никогда не будет… воды, еды, других людей — ничего этого для него не будет. Никогда.
Никогда — очень страшное слово, вот только люди обычно не вдумываются в его значение. Люди вообще редко во что-то вдумываются, они с легкостью скользят по поверхности слов, дел, вещей, скользят, ни о чем особенно не задумываясь, пока наконец не разбивают себе голову о слово, дело или предмет… вот как он сейчас.
Файрет молился всем Богам, о которых вспомнил, рассуждал сам с собой на отвлеченные темы… да нет, вранье, не было для него больше отвлеченных тем, раньше или позже все сводилось к безнадежности положения или просто глотку воды… недостижимому глотку…
'Это еще не жажда!' — яростно думал он.
— Я все еще не очень хочу пить, — заявлял он сам себе уже вслух.
'Я еще не свихнулся!' — подумалось ему чуть погодя.
— Я совершенно четко себя контролирую, — тотчас заявлял он вслух.
Ему было страшно.
Больше всего он боялся даже не смерти, он боялся превратиться в истерически рыдающее, бьющееся в оковах существо, полностью утратившее человеческий облик. Несчастное существо, которое будет сперва вопить, потом хрипло рыдать, потом его голос будет становиться все тише и тише, и под конец оно будет лишь беззвучно открывать рот… ни одного звука не вырвется больше из потрескавшейся, пересохшей глотки, и лишь ему самому его вопли и рыдания все еще будут казаться громкими…
'Почему меня не убили во время побега? Ну почему?! Один короткий миг… вспышка силы… я бы даже почувствовать ничего не успел!
А кто бы тогда спас Кертелина и Тисаф?!' — тотчас одернул себя Файрет.
Что ж, он теперь хотя бы знает имя своего спасителя. Жаль, конечно, что тот о нем так и не узнает. Жаль, что 'Старшие Братья', явившиеся на помощь, не заметили еще одного пленника. Даже не поискали. Могли бы, между прочим, и подумать, что у такого мерзавца, как здешний хозяин, наверняка не один несчастный узник. Нет же — вытащили своих, и все! Гады.
'Они спешили куда-то, — попытался он оправдать незнакомых ему спасителей его спасителя. — Они- то спешили, а я вот — опоздал. Совсем опоздал…'
Файрет понимал, что, начни он рыдать и вопить, остановиться уже не получится, а силы еще могут пригодиться. Не то чтобы он верил, что его все-таки разыщут и спасут, но… мало ли? Было бы глупо не дожить до чуда, даже если оно кажется совершенно невероятным. Вдруг?
'Я должен держаться. Даже если нет надежды. Даже если все равно умирать. Потому что если я не выдержу и сорвусь, то сойду с ума раньше, чем помру. И легче от этого не станет. Умирать будет намного трудней'.
— Держаться, — негромко промолвил Файрет. — Пусть это будет моим девизом на всю жизнь, какой бы короткой она ни была. Даже если весь мир сойдет с ума, я сохраню рассудок и умру достойно. Боги без омерзения примут мою душу.
'Ты очень испугаешься, если превратишься в мышь?' — услышал он голос в своей голове.
— Я. Не собираюсь. Сходить с ума, — раздельно и четко произнес он.
'Не сходить с ума, а просто превратиться в мышь', — немного испуганно поправил его голос в голове.
