отправлялись на боковую, кто-то расправлял на кольях над огнем промокшие от ночной росы сапоги, кто-то чистил оружие. Повара вовсю кашеварили у костров — скоро утро, а значит, и завтрак не за горами.
Анген изо всех сил напрягал зрение и слух, но ничего подозрительного из глубины вражеского стана не доносилось. Он не мог, подобно эльфу, незаметно удерживать мертвое тело в вертикальном положении, поэтому убитого пришлось распластать в траве, предварительно сняв и напялив на себя шлем и арканский плащ. Разведчику очень хотелось самому подобраться к ближайшему шатру и немножко «пошуровать» за войлочным пологом. Но приказ был ясным — в лагерь не соваться, охранять коридор до возвращения эльфов, когда придет отряд на смену дозорным — убрать всех по-тихому, не получится — подать знак и отступать к городу. Вот и все, никакого геройства!
Даэн полз вслед за Лаинором, незримая ниточка его мыслей тянула вперед, время от времени вспышками обрисовывая встающие на пути палатки. Вот слева обозначился довольно обширный шатер и рядом, всего в десятке шагов, почти такой же. Упырь послал мысленный сигнал кузену и свернул к палаткам. Теперь он мог легко найти их и без помощи Лаинора: мощный солдатский дух — гремучая смесь пота и немытых ног — вырывался из-за неплотно прикрытого клапана.
Даэн сосредоточился, как учил когда-то кузен, не дававший поблажек никому. Внутри шатра размеренно сопело не менее двадцати солдатских глоток, общий хор нарушало чье-то прерывистое дыхание рядом с войлочной стеной справа от входа болеет солдат, вот и не спит, покашливает тихонько. И дыхание того, что спал у самого входа, упырю тоже не понравилось. Этот, напротив, дышал почти беззвучно, так спят бывалые воины или разведчики, что просыпаются от одного движения воздуха. Упырь скользнул под клапан и тут же нанес удар — клинок мягко рассек горло наиболее опасному из противников. Теперь следовало действовать еще быстрее, пока тот, что кашлял, не почуял неладное. Эльфийский акат нашел еще шесть глоток и наконец прервал хрипы больного. Он был восьмым по счету от выхода. Теперь закончить дело труда не составляло, упырь погрузил клинок в последнее горло, поморщился, не успев увернуться от теплой струи ударившей крови, и нырнул под неплотно пригнанный край палатки.
Короткая перебежка… Упырь даже удивился, глаза ему и вправду не требовались. У этой палатки дежурил часовой. А может, и не часовой, может, просто вышел человек проветриться. Отточенное лешие клинка вспороло заднюю стенку палатки не хуже, чем горло врага. Даэн отогнул край разреза, снова прислушался. Чутье чутьем, а слух все-таки играл ведущую роль для слепого воина. Прямо у его ног, головой к дыре в пологе, храпел арканец или солдат какого-нибудь союзного государства, Даэну было не видно, да и не все ли ранно — короткий меч снова легко нашел нужную дорогу. Короткое «Шшшшх» — и стало лучше слышно других спящих в шатре. Даэн перешагнул через истекающего кровью, солоноватый запах приятно щекотал ноздри, все-таки он был упырем, а кровь была его пищей. Невидимый в темноте акат рассек очередную артерию…
Это был, кажется, шестой или седьмой шатер. Даэн не считал. Он шел по спирали, в центре которой была та, первая и самая большая палатка. Время остановилось, был лишь завораживающий ритм чужого дыхания да манящий запах крови, но потом в эту гармонию вклинился некий посторонний звук, вернее ощущение — голос, звучащий внутри головы. Командующий отзывал отряд в город. Странно, но до сих пор никто в лагере так и не поднял тревогу. Впрочем, ждать недолго. Скоро встанет солнце. Удивительно, как отчетливо он кожей чувствовал приближение зари. Светило в прямом смысле прольет свет на резню, устроенную вранцами во вражеском стане. Но до того как сияние станет непереносимым, он успеет наведаться еще не в одну палатку, возможно даже не в десяток. Да и потом сумеет забрать с собой в Чертог достаточно чужих воинов. Возвращаться назад вместе со своими соплеменниками упырь не собирался. Можно привыкнуть жить, не видя солнца, но жить, не видя звезд… Эльф повел клинком, отворяя кровь новой жертве, и тут же шагнул к следующей — надо поторапливаться. Зов продолжал биться в голове, и он, сосредоточившись, послал успокоительный ответ — иду, мол. Акат же сеял смерть направо и налево. Обойдя тесный шатер по периметру, упырь шагнул наружу и тут же метнулся в сторону — инстинкт подсказал: у входа поджидает не менее опасный соперник.
— Решил остаться?
Даэн вздрогнул от звука знакомого голоса. Стыдно сказать, до последнего мгновения он не ощущал приближения кузена.
— Смерть в бою, — Хаэлнир словно пробовал слова на вкус, — без сомнения, эффектная штука.
Упырь молчал, отчаянно пытаясь загнать поглубже предательски выдавшие его мысли, потом сдался:
— Да, я хочу остаться. Не стоит отговаривать.
— И не собираюсь. Устроим показательное выступление: пара эльфов против всей арканской армии. Ручаюсь, об этом сложат легенды!
— Ты не можешь остаться, не должен! Ты — командующий, от тебя зависит целый город, его жители.
— Да, с ними не очень хорошо получится… Но что поделаешь! Кстати, что мы с тобой Шепчемся? — Хаэлнир повысил голос до нормальной громкости. — Чего нам бояться на пороге Эреи?!
Упырь едва не подскочил на месте:
— Тише! Замолчи немедленно! — Он метнулся на звук и попытался рукой зажать рот брату, но Хаэлнир перехватил ладонь. — Ты должен немедленно уйти!
— Не могу, — спокойно возразил командующий, — я клялся не бросать своих воинов. Ты — мой воин, и я не позволю тебе умереть, во всякое случае, вот так, в одиночестве.
— Но так мы погибнем оба, а это бессмысленно! — зло зашипел упырь.
— Вот видишь, даже ты это понимаешь.
Позади Хаэлнира шевельнулся полог. Разбуженный перепалкой арканец выбирался на улицу.
Даэн скользнул к палатке и нанес удар раньше, чем воин успел хоть что-то увидеть или раскрыть рот. Труп мягко скатился на мокрую от росы траву. Но в шатре уже задвигались, товарищи разбуженного тоже хотели посмотреть, что такое происходит снаружи.
— Чтоб тебя!.. — бессильно выругался упырь и, перешагнув через мертвое тело, вернулся к кузену. — Давай выводи нас отсюда, бегать с закрытыми глазами я еще не научился.
На лице у командующего появилась улыбка. Но голос прозвучал совершенно серьезно:
— Ну как знаешь. Хотя твоя идея уже начала мне нравиться…
Акат упыря просвистел и впился в грудь второму выскочившему из ближайшего шатра ратнику. Тот кулем свалился на труп товарища.
— …можно остаться и…
Третий арканец не заставил себя ждать — упырю пришлось выдернуть клинок из-за пояса брата, чтобы не позволить солдату закричать.
— Во имя Творца, веди уже!
Хаэлнир ухватил кузена за левое запястье:
— Ладно, бежим.
Две фигуры помчались в сторону скупо освещенной огнями стены города. Они успели преодолеть ров, когда в лагере пронзительно и одиноко затрубил рог. Анген, сбросивший вражеский плащ и доспехи, пристроился следом. Главнокомандующий успел послать ему негодующий взгляд.
— Я же приказал не ждать меня.
— Я и не ждал, — Анген с некоторым трудом, но поспевал за эльфами, — в плаще запутался…
— Ну-ну!
Посланная наудачу стрела впилась в землю, эльф вильнул, упырь совершил точно такое же движение.
— Неплохо! — на ходу похвалил Хаэлнир.
— Стараюсь. — Даэн пытался выглядеть мрачным, но его недавняя хандра странным образом улетучилась. Спору нет, перспектива доживать вечность слепым — штука безрадостная, но ведь встретиться с Доброй Сестрой никогда не поздно. А пока… Бег вслепую под градом стрел — игра с судьбой в салки — в этом что-то было. Пожалуй, можно и повременить с героической гибелью.
Хаэлнир, упырь и Анген вернулись в город последними. За калиткой уже ждал немного запыхавшийся от бега «черный отряд». Никто не погиб и не был ранен. Эльфы каким-то чудом умудрились даже не
