Въездная пошлина была велика до безобразия. Торин поныл и пожаловался для порядка, но под моим насмешливым взглядом, без слов напоминающим, что это была его идея – отправиться в Кларрейду,- сник и примолк. Однако, расставаясь с деньгами, сопел столь яростно, что стражник, принимавший плату, даже прикрыл нос чудовищно грязным носовым платком, надеясь таким нехитрым способом избежать заражения насморком, явно терзавшим тонкий породистый нос странного путешественника.
Впрочем, мой дражайший подопечный за неделю пути успел простудиться раз пять, не меньше. Наверно, ночевки в полях, рощах и лесах, где под утро трава уже затягивалась ажурной сеткой колкого иглистого инея, ему на пользу все-таки не шли. Но я старалась избегать поселений, особенно крупных, небезосновательно опасаясь, что там может найтись излишне ретивая стража, которая решит любой ценой задержать беглого альма. Посему спать приходилось под открытым небом. Что, разумеется, никак не способствовало оптимистичному взгляду на жизнь и заставляло моего клиента раз за разом шипеть, браниться и проклинать мою паранойю. Поэтому Кларрейде Торин обрадовался уже только потому, что она сулила ночевки под крышей, в удобной теплой постели.
На улицах царило лихорадочное веселье: истошно кричали зазывалы, весело спорили горожане и приезжие, дети играли в стражников и грабителей; то тут, то там беззаботный смех прерывался звоном шпаг и женскими взвизгами, а порой – рыданиями и проклятиями на всех известных в мире подлунном языках и наречиях. Прохожих вопли и звуки драки не тревожили ни в коей мере: прямо на наших глазах одно из окон большого игорного дома было разбито изнутри, снаряд (высокий беловолосый парень в дорогом шелковом костюме) вылетел наружу и свалился на мостовую, а дебелая матрона с корзинкой на сгибе локтя, даже не поморщившись, хладнокровно переступила через него. Так же поступил и семенящий за ней сопливый мальчишка лет восьми на вид. Видимо, подобные сцены для Кларрейды редкостью не были и успели стать привычными для горожан и большей части приезжих.
Мне случалось бывать здесь и раньше, правда, всего один раз. Одному из клиентов приперло проверить, благосклонна ли к нему Сил иона, и он отправился просаживать свое состояние в местных заведениях. Я, играя уже проверенную в деле роль подружки, последовала с ним – беречь нанимателя от врагов и убийц, которые ему мерещились за каждым углом – параноиком сей достойный муж был еще более запущенным и мнительным, чем я. Впрочем, даже боязнь скорой гибели от рук наемников или убийц отступила перед желанием повыделываться за игорным столом. Как выяснилось опытным путем, у одной из хранительниц Сенаторны хватало и других дел, кроме как подсказывать не шибко умному, но нахальному и высокомерному богачу нужные комбинации в карточных играх или заставлять кости выпадать на сплошные шестерки. Я, в полном соответствии со своим прозвищем, молчаливой тенью следовала за клиентом и стояла за его спиной, пока тот раз за разом проигрывал во всевозможные игры и пари, не раз и не два мысленно удивившись про себя человеческой глупости. Уж кажется бы, даже младенцу должно быть понятно, что связываться с местными жителями, для которых облапошивание богатых дуралеев стало не только профессией, но отточенным до совершенства искусством, не стоит. Но с избытком наделенный самоуверенностью и чуточку обиженный умом аристократ никак не хотел этого уяснить. В результате чего проиграл почти всё взятые с собой деньги, кроме двадцати золотых, которые пришлось заплатить мне. Естественно, нападать на мнительного типа никто и не подумал, так что это был один из самых легких и необременительных моих заказов.
– А где мы остановимся? – едва не подпрыгивая в седле, поинтересовался мой дражайший подопечный. Впав в восторженную ажитацию, он совсем перестал следить за лошадью и позволил Луне приблизиться к Шторму на критическое расстояние. Я дернула за повод и сжала колени, но своенравный жеребец все равно не упустил случая выразить свое презрительное отношение к графенку и везущей его лошади: оскалил зубы и клацнул ими на манер хищного демона, да так угрожающе, что Луна шарахнулась, едва не сбросив со своей спины бестолково замахавшего руками Торина.
– Ты бы воспитывала его, что ли,- склочным голосом потребовал изрядно перепуганный аристократ, дергая кобылу за повод.- А то и сама неотесанная, и коня себе приобрела под стать.
Я беспомощно посмотрела на Вэррэна. Тот неспешно стянул подвижные зрачки в неширокие щелки, оскалил клыки и махнул хвостом столь красноречиво, что какой-то высокий полукровка – частью человек, частью эльф – неспешно шествующий по тротуару, на всякий случай попятился, а потом и вовсе ударился в бега, предпочтя стремительное отступление возможным проблемам. Вэррэн проводил его ледяным взглядом, в котором смешались презрение и брезгливость (одним богам ведомо, отчего альмы так ненавидят своих ближайших родичей эльфов), и равнодушно заметил:
– Каков работодатель, такова и наемница.
Тут уж обиделись двое. Я вполне справедливо возмутилась и даже испугалась: неужели я похожа на Торина? А графеныш, для которого мое низкое происхождение, похоже, стало едва ли не величайшим потрясением в его жизни, явно ужаснулся тому, что может хоть чем-то походить на рабыню, пусть и бывшую. Наверное, если бы я была благороднорожденной, я бы тоже презирала несвободных людей. Но мы ведь не выбираем, кем и где родиться.
Кларрейда жила за счет приезжих, и гостиниц в ней было предостаточно. Я остановила свой выбор на самой простой и чистой из всех, что встретились нам по пути. Опыт подсказывал, что в таком маленьком, опрятном и уютном заведении вряд ли будут устраивать гулянки шумные компании. Не особенно привлечет оно и грабителей. А вот честным, не слишком богатым людям, приехавшим в город по делам или за покупками, это место вполне подойдет. Равно как и благороднорожденному графу в сопровождении личной храны и беглого альма. Последний вызывал у меня все больше сомнений и терзаний, причем они отнюдь не были только сердечными и не ограничивались лишь личными чувствами и эмоциями. Все-таки Кларрейда – город не слишком большой, но стражи здесь хватает. Да оно и понятно: едва ли не на каждой улице здесь ежедневно случаются какие-то дуэли, драки и стычки с применением разнообразных колюще-режущих предметов, арбалетов, луков, бумерангов, метательных звезд, дубин и собственных кулаков, утяжеленных свинцовыми монетами и обмотанных цепями или кожаными ремнями. А где драки – там и стража. Правда, охранители правопорядка поспевают обычно к шапочному разбору, когда остается лишь растащить трупы да раненых. Но факт остается фактом: стражи в Кларрейде хватает. А гонцы обычно очень поворотливы и расторопны, когда дело касается королевских указов о поимке беглых преступников, и с немалой скоростью развозят бумаги с описанием внешности злодеев по всем городам и весям.
В селах я боялась не слишком – там законность охранял в лучшем случае какой-нибудь десятник в отставке, потерявший во время несения службы на благо отечества руку, ногу или глаз и потому списанный блюсти правопорядок в деревне. Подобные экземпляры, как правило, быстротой и храбростью не отличаются, на рожон стараются не лезть и изо всех сил делают вид, что просто не замечают предполагаемого нарушителя, разгуливающего по их вотчине, особенно если этот самый нарушитель не шалит и вольностей себе не позволяет. Город, да еще такой шебутной, нервный и разухабисто-веселый, как Кларрейда,- совсем другое дело. Тут всякому скандалу мигом находится уйма свидетелей, любое более- менее серьезное или заслуживающее внимание событие моментально становится достоянием широкой общественности, а стража с готовностью реагирует на каждое нарушение порядка и спокойствия на кларрейдских улицах. Это я могла бы с успехом прикинуться местной жительницей и казаться своей в любом окружении. А бросающегося в глаза альма так просто не спрячешь. Как бы нам (прежде всего Торину) из-за него проблем не нажить.
Хозяин гостиницы с тривиальным и непритязательным названием 'Уютное местечко' (да, это вам не
