– Ага, – ответил я и, поддавшись порыву, потрепал волчонка, устроившегося на моих коленях, по мохнатой холке. Добавил, объясняя: – Он ведь смазливый, у нас про таких говорят «сладенький мальчик», вот и подумал… – Я запнулся, когда волчонок извернулся и по-щенячьи лизнул меня в ладонь.
Не получалось у меня к этому несчастному зверенышу испытывать ненависть, да и злиться на него было просто невозможно. Хоть и надо бы было. И все же я воспринимал его как ребенка, который в какой-то момент просто не рассчитал силы. Но оказалось, в этих своих выводах я был не так уж далек от истины.
К нам тут же подошли Камарель и Карл, Ир их пропустил. Не дав ни одному ни слова сказать, я первым делом огорошил ректора своей догадкой:
– Карл, а почему мне кажется, что столь юных студентов у вас быть не должно? – и указал на волчонка.
Тот снова попытался спрятать мордочку в области моего живота, но я, перехватив его поудобнее, заставил повернуться к ректору, склонился к стоящему торчком уху и прошептал:
– Обращайся. Дай нам на тебя посмотреть.
Но разумеется, с первого раза он не послушался.
– Вы меня теперь отчислите, да? – преданно заглядывая снизу вверх в глаза Карла, спросил малыш, задыхаясь от ужаса.
– Ты на самом деле слишком юн, чтобы у нас учиться, – заметил Карл больше для меня, чем для оборотня, который и без того об этом знал. – Как ты сумел тут оказаться?
– И отучиться почти полгода, я прав? – обратился я к малышу.
– Уму непостижимо! – подал голос Лучистый. Конечно же он был возмущен. – Как ребенок…
– И брата тоже? – чуть не плача, уточнил волчонок.
Ректор вопросительно посмотрел на него.
Пришлось снова вмешаться мне. Я несильно встряхнул звереныша и потребовал уже с нажимом:
– Обращайся.
И оборотень подчинился. Через мгновение к моей груди прижимался дрожащий, всклокоченный мальчишка лет тринадцати на вид, но, вспомнив о том, какие у них тут сроки жизни, я понял, что чисто номинально он был старше, но вряд ли это сильно меняло дело. Да, когда я его в первый раз увидел, парнишка выглядел лет так на пять-семь старше. Магия, чтоб ее!
На лице Карла мелькнул проблеск жалости, но ректор быстро справился с собой. А вот Карамелька в первый момент посмотрел на малыша со странной смесью напускной брезгливости и узнавания. Интересно, кого это эльф узнал в парнишке? И разумеется, первой пришедшей мне на ум мыслью было – себя. Вот тебе раз. А ведь Лучистый на самом деле для декана смотрелся довольно юно. Даже Мика, невзирая на всю ее подчеркнутую изысканность, выглядела старше. Так-так.
– Как тебя зовут? – погладив мальчишку по волосам, оказавшимся куда мягче жесткой волчьей шерсти, спросил я.
– Тихимир Шутц, – пробормотал тот, уткнувшись лицом мне в плечо.
– А брата?
– Ваникир.
– Ты из-за него пошел учиться раньше времени? – наугад предположил я.
И тут маленького оборотня прорвало. Он разревелся по-детски откровенно и истерично. И заговорил, перемежая слова всхлипами, глотая окончания фраз и мелко дрожа у меня на руках.
– У меня только брат… только он один… а он так хотел учиться… и мы решили, что если сумеем заработать стипендию – и он и я, – то не станем отказываться… и сможем осуществить его мечту… а я… я сначала не хотел учиться, но ради брата… ради него… не знаю, Ваникир говорит, что я талантливый, талантливей его, но на самом деле я… у меня все так легко получается, потому что… потому что, когда меня кто-нибудь из учителей спрашивает, мне страшно становится, что нас могут раскрыть, и все как-то само собой выходит…
– И чего же ты тогда так испугался, если защитные контуры Гарри и Фа обошел и Алого поранил? – уточнил молчаливо стоявший в сторонке Ир.
И тут Тишка аж дернулся от возмущения.
– Да потому что тогда темные победили бы! Так нечестно! – воскликнул он с жаром.
Я пересекся взглядом с изумленным Карлом и закатил глаза к небу. Встряхнул Тимошку, привлекая к себе его внимание, и с улыбкой сказал:
– Напротив, очень даже честно. В прошлые выходные как раз «ласточки» и победили. Так что сегодня был матч-реванш, и теперь у них с «пантерами» вроде как ничья.
– В прошлые выходные? – негодуя, воскликнул Камарель.
Мы с Иром и Карлом переглянулись и почти одинаково насмешливо фыркнули.
– Ну да, – протянул я, – должны же мы были провести репетицию, прежде чем всем остальным сей беспредел демонстрировать.
– Вот именно, что беспредел! – возмутился ректор.
– Это значит, что тебе не понравилось? – заинтересованно уточнил я.
– Понравилось, но я бы предпочел изначально быть в курсе событий, а не узнавать обо всем постфактум. Как вы вообще умудрились скрыть от всех такое событие?
– Это не ко мне, – улыбаясь от уха до уха, заверил я. – Это к ним. – И кивнул в сторону поля.
Именно в этот момент и темные и светлые игроки расступились, и к нам вышли Инга, Иля и, что удивительно, Алый, причем последний, как и полагается, на своих ногах. Он совсем немного прихрамывал, но мне отчего-то показалось, что это скорей психосоматический эффект. Наши темные барышни слишком быстро его вылечили, мозг не успел перестроиться, поэтому он так осторожно наступал на ногу. Но улыбался, что немаловажно. И тогда зрительские ряды взорвались приветственными криками. А я решил, что моего вмешательства пока не требуется, и снова сосредоточил внимание на маленьком оборотне.
– Тиш, скажи-ка мне, малыш, что вы с братом будете делать, если вас отчислят?
Тот замялся, отвел глаза. Я подумал и решил продолжить:
– Родителей, как я понял, у вас нет. Стипендий, на которые сейчас живете, вы лишитесь, значит, нужно будет зарабатывать деньги. Но честным трудом, особенно без диплома и не достигнув соответствующего возраста, заработать на жизнь будет проблематично, так?
– Мы воровали, – тихо-тихо прошептал оборотень, не глядя на меня, и тут же вскинулся, – но по чуть- чуть, только для себя. Просто… просто чтобы выжить. И мы никого не обездоливали, просто…
– Тсс, – прижав палец к его губам, прервал я поток слов. Поднял глаза на Карла и Карамельку. – А теперь представьте, – сказал им, – что мы сейчас, как и положено по уставу университета, отчислим этого маленького гения и его старшего брата. Хорошо, если им хватит душевной стойкости не озлобиться на всех и вся и не начать воровать по-крупному, а там и убивать. А ведь может сложиться так, что эти дети попадут в какую-нибудь скверную компанию. При этом оба уже имеют за плечами полгода обучения, значит…
– Ничем хорошим это не кончится, – хмуро закончил за меня Ир.
– У тебя есть что предложить? – помедлив, уточнил Карл.
Это было неожиданно. Я, разрываемый сочувствием к мальчишкам, в которых отчасти узнавал себя и свое детское одиночество, как-то не ожидал, что ректор попросит у меня совета.
– На каком факультете ты учишься? – неожиданно вмешался Лучистый.
– На классике, – ответил Тишка и добавил, глядя в сторону: – Я бы хотел поступить на другую специальность, просто среди классиков проще затеряться. Да и с преподавателями творческого факультета мы почти не пересекаемся.
– Разумно, – помедлив, кивнул Лучистый. – Ваславей вас быстро раскусил бы.
– Ваславей? – подал голос я.
– Ваславей Киндзец – декан факультета маготворчества и магохудожеств, – пояснил специально для меня Ир. Соотнеся очевидное сходство в образовании имен, я тут же уточнил:
– Тоже оборотень?
– Да, – подтвердил мерцающий.
И тут меня осенило:
– Карамелька, а ты, случаем, в детстве не был таким же вундеркиндом?
– Как ты меня назвал? – тут же попытался возмутиться эльф, но его перебил ректор:
