Итак, в Москву… Но придется еще вернуться в Энск. Надо забрать оставшиеся у Федора вещи, подарки для парижского отделения Общества бывших участников Сопротивления, попросить его взять у Аксаковых фотографии, чтобы снять копии и передать Эвелине. Сама она к бывшим родственникам больше не пойдет. Ни за что!
Рита прикинула время, которое она проведет в России. Завтра вылетит в Москву, купит в «Интуристе» билет на рейс самолета «Эр-Франс» в Париж. Потом поездом в Энск. Два дня, не меньше, там. В общей сложности получится дня четыре… Тянуть нельзя. Ни в коем случае! У нее уже больше двух месяцев беременности, а аборт, как известно, можно делать только до трех. Короче, ей нужно быть в Париже самое позднее через неделю. И никакие силы не смогут ее задержать!
Но сначала следует зайти в «Гастроном» и купить хлеба. Такого же серо-белого, ноздреватого, какой она ела в Олкане. Иначе до завтра не дожить.
И Рита быстро пошла через дорогу к магазину, совершенно забыв о том, что человек предполагает, а Бог располагает, и далеко не всегда это – Bon Dieu.
1965 год
«Чушь какая-то!» – была его первая мысль, когда он получил эту информацию.
И все-таки здесь что-то есть – ответило ему чутье, профессиональное чутье. Ну да, оно обостряется у всех, кто занимается сыскным делом. В войну он работал по розыску шпионов-диверсантов, которых засылали в промышленный город Энск во множестве, и чутье его не подводило. Помнится, в сорок втором году они с Егором Поляковым…
Он покачал головой, подумав о своем погибшем товарище. Диковинно все же складываются человеческие судьбы! Некоторое время назад к нему обращался за помощью человек, который женился на Ольге Аксаковой и воспитывал ее сына, который был сыном Егора Полякова. А эта Рита Ле Буа, которая явилась с визитом к своим родственникам, Русановым – Аксаковым, сейчас стала предметом его постоянного внимания и беспокойства, поскольку…
Он не докончил мысль. Что-то царапнуло его, какая-то догадка. Мелькнула – и тотчас исчезла. Тогда он взял карандаш и написал на страничке перекидного календаря:
Случалось, ему помогало, если он видел перед собой написанный текст. Смотришь, смотришь на него – и вдруг утерянное восстает перед глазами. Вспоминаешь забытое. Понимаешь непонятное…
Генерал-майор Храмов открыл папку, лежащую перед ним, и в который уже раз прочел все, что у него было о Рите Аксаковой – Ле Буа, о русской француженке, героине Сопротивления, журналистке и боевой подруге знаменитого Федора Лаврова, которая за не столь уж долгий срок пребывания в России умудрилась так начудесить, что можно только диву даваться. Она, чудилось, обладала способностью притягивать к себе неприятности и впутываться в совершенно непристойные истории. От кого, скажем, она умудрилась забеременеть? Вроде бы не старая баба генерал-майор КГБ, чтобы задумываться над такой ерундой, однако это, кажется, имеет первостепенное отношение к делу, которое он распутывает. От кого, от кого? От Федора Лаврова? Или все-таки не стоило пренебрегать информацией, что ранним июньским утром неподалеку от гостиницы «Россия» видели Георгия Аксакова? Сына Егора Полякова…
Чушь. Она ему в матери годится, Георгию-то. Хотя эти распутные иностранки… Впрочем, Рита Ле Буа иностранка только по месту жительства, по крови она русская. Однако не стоит забывать о примерах русских императриц Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Кто ее знает, может, ей не дают покоя их лавры? Или все произошло случайно. Мальчишка согрешил – да и пустился наутек от немолодой бабы, его же должно тянуть к девчонкам. А она… Ну, она, конечно, не ожидала, что сохранит, так сказать, столь долгую память об их встрече!
Ладно, беременность – чепуха. На нее можно закрыть глаза. Гораздо интересней внезапный вояж, предпринятый Ритой Ле Буа на Дальний Восток.
Внезапный ли? Складывается впечатление, что ее приезд в Россию был предпринят только ради поездки на Дальний Восток. Особенно в свете последних известий из Х., предоставленных осведомителем Жданом.
Храмов снова перебрал листки. Здесь находились характеристики практически на всех лиц, с кем Рита Ле Буа вступала в контакт за последние годы, сведения обо всех ее друзьях, любовниках, членах ее семьи. Забавная публика эта семейка… Самой одиозной фигурой был, конечно, отец Риты, бывший белогвардейский офицер Аксаков, с дочерью которого когда-то закрутил скоропалительный роман Егор Поляков.
Егор – с дочерью Аксакова. Вторая дочь Аксакова – с сыном Егора Полякова…
Да нет, не может того быть!
И тут что-то словно сдвинулось в голове Храмова, да так явственно, что у него даже лоб заломило от напряжения. И он поймал-таки ускользающую мысль!
Сделав на всякий случай несколько пометок на календарном листке – чтобы ничего уже не забыть, – он схватил телефонную трубку и позвонил в архив. Разъяснил, какие именно материалы, касаемые до 1937 года, ему нужны – дело Александра Русанова, которое вел следователь НКВД Егор Поляков. Собственно, Храмов еще не совсем понимал, зачем оно ему понадобилось, но искренне надеялся, что к тому времени, когда дело Русанова окажется у него на столе, в голове еще больше прояснится.
Итак, связи Риты Ле Буа. Ее энские связи – тут есть вопросы, но не в них суть. Куда интересней – связи дальневосточные!
На Дальнем Востоке она только два дня пробыла в Х., а потом поехала в Олкан, к некоему Павлу Павловичу Павлову, который в свое время отбывал там ссылку. Не уехал и после реабилитации. Судя по сведениям, полученным от Ждана, настоящая фамилия его матери была Аверьянова. Она родом из Энска, в четырнадцатом году была связана с неким деятелем по имени Всеволод Юрьевич Юрский, в ту пору метавшимся между двумя партиями: эсеровской и РСДРП.
Эта персона привлекла особое внимание генерал-майора Храмова.
О Юрском он знал следующее: был резидентом советской разведки в Париже, исполнял самые деликатные поручения по истреблению воинствующих деятелей РОВС, отличился во время ликвидации некоего Вернера, иначе – Жюля Санторемо, иначе – Самуила Самуиловича Войшниса, двойного агента, работавшего на советскую и американскую разведку. В уничтожении Вернера, кстати, принимал участие и Дмитрий Аксаков (кличка Хромой), зарабатывавший право возвращения в Советский Союз. В материалах по делу указывалось, что он погиб (был устранен неким Шадьковичем, кличка Доктор, по подозрению в
