своей любовницы китаец этого не таил.
«Да и глупо было бы скрывать, – усмехнулась про себя Берсентьева, – учитывая, как и после чего „Ми- 26“ попал на дно Байкала».
Что ж, североморцу повезло. А затем неожиданный интерес к этой подзабытой истории проснулся у ее мужа. Правильно. Потому что, услышав от подводника о характере повреждений вертолета, генерал, при всей своей тупости, сделал соответствующие выводы. Логика тут элементарная, даже ее муженьку доступная: просто так, спортивного интереса ради, военные вертолеты не сбивают. Раз сбили, так было ради чего.
Вчерашний разговор с мужем, когда он допытывался у нее о характере груза, ничуть не ввел Викторию Владимировну в заблуждение, слишком хорошо она своего супруга за эти годы изучила. Он хотел не узнать, что там было на вертолете, а проверить, знает ли об этом она. Значит, сам уже докопался каким-то образом.
Прислуга уже доложила ей об утренней встрече генерала с Чжоу Фан Линем. В контексте происходящего целью встречи мог быть только торг.
Виктория Владимировна усмехнулась: в том, что ее любовник переиграет дурака-мужа, она не сомневалась ни секунды.
И, как завершающий аккорд, Берсентьев в запале только что проговорился о том, что мотался на встречу с североморцем. Сразу же после беседы с Чжоу Фан Линем. Зачем? Технические вопросы обсуждать? Это муженек пусть бабушке своей покойной рассказывает. Ясно, что за спиной Чжоу Фан Линя он хочет склонить спецназовца к сотрудничеству и хапнуть все.
«А вот этого допустить нельзя, – подумала она. – Это фигушки тебе, милый мой. У меня совсем другие интересы».
Ну вот она и добралась. Правда, место, куда приехала генеральша Берсентьева, уж никак не походило на Улан-Удэ.
Выйдя из машины, женщина подошла к массивным воротам, нажала кнопку переговорного устройства:
– Дракончик? Открывай, мой тигр, твоя русская кошечка так соскучилась!
Стоящий в глубине небольшого садика, обнесенного глухим забором, одноэтажный дом Чжоу Фан Линя внешне здорово проигрывал генеральскому особняку. Но только внешне. Внутри же – шесть комнат, небольшой спортзал с сауной, две мансарды. Причем вкус у китайца был не в пример выше генеральского.
Их связь длилась уже около восьми лет. Но если для Чжоу Фан Линя это было в чем-то сексуальным приключением, в чем-то вопросом престижа и самоутверждения, в чем-то откровенно коммерческим предприятием, то для Берсентьевой...
Нет, ни о какой «любви», в традиционном значении этого слова, с ее стороны и речи быть не могло. Для Виктории Владимировны просто не существовало такого понятия, вроде как «совести» и «чести» для ее мужа. Но вот в чисто физическом плане она буквально заболела китайцем, подсела, как на наркотик. Пряный, экзотический секс с Чжоу Фан Линем доставлял ей острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Конечно, он был не единственным ее любовником, здесь ее жадность не знала предела, но все остальные казались жалкой пародией на мужчин в сравнении с неутомимым, изощренным китайцем.
Вот и сейчас, не успев войти в дверь его дома, Берсентьева буквально впилась в Чжоу Фан Линя, так, что не оттащишь. Он, кстати, не собирался оттаскивать. Так что здравый рассудок и желание поговорить о делах вернулись к генеральше Берсентьевой лишь через два восхитительных часа.
Ее головка уютно пристроилась на литом плече любовника. Как уже было замечено, Чжоу Фан Линь лишь внешне казался жирным, рыхлым – умел он создавать такое впечатление, маленькая азиатская хитрость. Рыхловатые толстяки представляются окружающим безобидными и безопасными, что и требуется. На самом деле мышцам Чжоу Фан Линя позавидовал бы любой борец-тяжеловес.
– О чем ты, Дракоша, с моим придурком утром толковал? – промурлыкала Виктория Владимировна. – О вертушечке утопшей, я догадалась?
– Умна, кошка, – одобрительно откликнулся китаец, поглаживая ее по бедру. – Этот дуб в лампасах раскопал где-то товарно-транспортную накладную того рейса и сертификат на груз. Попытался он на меня наехать, пришлось популярно разъяснить, к чему это приведет. Просто так этот клещ не отцепится, придется кинуть ему кусок, во избежание неприятностей. Что меня успокаивает – точного места он не знает.
– А если узнает? Не успел ты уехать, как он отправился на РЛС, к этому, как его, Полундре. Догадываешься, зачем?
– Я что-то такое предполагал, – спокойно ответил Чжоу Фан Линь. – Пусть его. Я, все едино, успею первым.
– Мы, Дракоша. Мы, а не ты. Ты, надеюсь, не забыл, кто слил тебе информацию по рейсу? Кто тебе сказал, что Фроленко собирается с моей помощью перевозить не армейские сухари, а полтонны ртути? Вот, кстати, как мы, тигр ты мой драгоценный, делиться будем?
– Ну-у... – Чжоу Фан Линь немного призадумался. – Десять процентов я тебе дам.
Куда только девалась расслабленная умиротворенность Берсентьевой! Она встряхнулась всем телом, как вымокшая кошка. И выражение ее лица в этот момент до удивления напоминало сердито-недовольную мордочку попавшей под неожиданный дождь кошки.
– Вот спасибочки за щедрость, Дракоша! Я же рисковала, черт тебя побери, я же торчала на долбаном КДП, когда все это... происходило. Вот хренушки бы ты узнал без меня текущие координаты вертолета и полосу частот их связи, – она иронически хмыкнула. – А ты? Как ты воспользовался этой бесценной информацией? Я тебе скажу: бездарно, как мудак последний. По вине твоих обормотов вертолет булькнул в Байкал! Сорок процентов, на меньшее я не согласна.
Чжоу Фан Линь хмуро засопел: крыть было нечем. Права ведь на все сто, зараза русская – операцию провалили его ребята. Но с того света Ти Сен Цзиня не вытащишь, а хорошо бы... Этому дураку любая преисподняя раем бы показалась! Теперь же ответственность за идиотский прокол на нем.
– Э-э, кошка, не зарывайся! Пятнадцать.
– Кошка, говоришь? – фыркнула Берсентьева. – Да за такие деньги ни одна кошка даже не мяукнет! Тридцать пять.
– Это она за сто пятьдесят тысяч долларов-то не мяукнет? – возмущенно взвыл китаец. – Двадцать. Из уважения к твоей красоте.
– Дракоша, сойдемся на тридцати. Видишь, какая я уступчивая сегодня, вот до чего тебя люблю! Соглашайся, и давай займемся более приятным делом. Я вся так и горю!
Свои слова Виктория Владимировна тут же доказала делом. Тоже изобретательна была, изощрена не хуже своего любовника.
– Да постой ты, – уже постанывая от возбуждения, пробормотал Чжоу Фан Линь. – Ох, как здорово... Твоя взяла. Двадцать пять процентов.
И, не давая ей возразить, хищно впился в рот женщины своим ртом.
Еще через полчаса уставшая, но довольная донельзя Виктория Владимировна вернулась к деловому разговору. Четверть из предполагаемого миллиона она все же выторговала, но деньги-то пока только, как бы это сказать, виртуальные. Шкура неубитого медведя получается. Хватит медведю по лесам шляться, пора его того... На живодерню.
– Я правильно поняла тебя, Дракоша, что с моим придурком делиться ты не собираешься?
– Правильно. Что я, полный идиот? Но не нужно, чтобы он об этом догадался раньше времени.
– А и пусть догадывается, – реплика Берсентьевой прозвучала совершенно безмятежно. – Хватит ему на свободе гулять. Он зарвался. Скоро муженька посадят, а если что, то я этому делу поспособствую. Есть у меня такая возможность. Все равно имущество на меня записано. Сил нет, как надоело жить с этим дебилом, каждый день его рожу поганую видеть. Но! Меня другое волнует: Полундра этот. Если они с моим супругом столкуются, если Берсентьев его купит, то запросто можем не успеть. Очутимся у разбитого корыта.
– И что ты предлагаешь? – заинтересованно спросил Чжоу Фан Линь. – На силовые акции против североморца я идти не хочу. Опасно.
– А не лучше перекупить Полундру самим? Ему-то какая разница, кто деньги заплатит?
