нему охраняется Теми, Кто Размышляют В Горах. Заметьте — не Тот, Кто Размышляет В Горах.
Джоунз кивнул.
— Несомненно, он прав. Он тут живет, ему лучше знать. Нам нужно пересечь тот хребет. Я знаю, я переходил через него, когда шел из университета.
— А вы не видели Тех, Кто Размышляет В Горах?
— Ни одного. Но ведь я ехал на мотоцикле, а он, как вы могли заметить, производит дьявольский шум. Может, я их этим распугал. К тому же, я двигался в противоположном направлении. От университета, а не к нему. Но я хочу кое о чем с вами поговорить. Этот ваш робот…
— А что такое робот?
— Металлический человек, который пришел с вами.
— Позже. Поговорим об этом позже.
Корнуэлл снова повернулся к старейшине.
— Насчет Места Знаний. Сможем ли мы туда пройти?
— Это значит идти на смерть!
— Но ведь были другие, которые прошли туда несколько лет назад. Мужчина и женщина.
— Они были совсем другие, — сказал старейшина.
— Что значит другие?
— Они шли в мире. Они шли туда рука об руку. У них не было оружия, а была лишь одна доброта.
— Они останавливались здесь? Ты их видел?
— Они немного пробыли с нами. Они не могли разговаривать с нами, но это им и не было нужно. Мы знали, что в них одна лишь доброта.
— Вы пробовали предупредить их?
— В этом не было нужды. Они могли без опаски идти туда куда пожелают. Им никто не мог повредить.
Корнуэлл негромко сказал Мери:
— Он говорит, что здесь были твои родители, а потом они ушли к университету. Он утверждает, что они были в безопасности, так как им никто не мог повредить.
— Если кто-то смог пройти, значит, и мы сможем, — сказал Джоунз.
— Нет, — ответил Корнуэлл. — Родители Мери — совсем особые люди. Я не очень понимаю…
— Заломанный Медведь, — вмешался старейшина, — сказал мне, что вы кое-что принесли для нас.
— Верно, — сказал Корнуэлл. — Но это не подарок, и не от нас. Это принадлежит вам.
Он кивнул Джибу и сказал:
— Отдайте ему топор.
Джиб протянул старейшине сверток. Тот схватил его одной рукой, положил на землю перед собой. Развернув сверток, он замер, глядя на топор. Наконец он поднял голову и внимательно взглянул на Корнуэлла своим единственным блестящим глазом.
— Вы смеетесь над нами, — сказал он.
— Смеемся? — воскликнул Корнуэлл. — Все что мы делаем…
— Слушай меня внимательно, — перебил его старейшина.
— Что происходит? — спросил Джиб. — Я что-то неправильно сделал?
— В преданиях рассказывается, — начал старейшина, — что этот топор был отдан нами в знак дружбы одному человеку из другого места, который встречался с нами. Вы принесли его назад, и дружба кончилась.
— Ничего этого я не знаю, — сказал Корнуэлл.
Старейшина закричал на него.
— Наша голова в пыли. Наш дар бросили нам в лицо. Дружбы больше нет.
Он вскочил и пнул топор. Остальные древние схватились за оружие.
Корнуэлл тоже вскочил, доставая меч. За ним послышался щелчок.
— Я смету их, — сказал Джоунз. — Встаньте-ка в сторону.
— Еще нет, — сказал Корнуэлл, — быть может, мы еще уговорим их.
— Уговорить дьявола, — с отвращением сказал Джоунз.
— Мы не боимся богов, — сказал старейшина. — Мы не позволим, чтобы боги смеялись над нами. Умрем, но не позволим.
— Мы не смеемся над вами, — объявил Корнуэлл, — но если ты хочешь умереть, то сейчас самое время.
Старейшина шагнул вперед и поднял руку, как бы предупреждая невидимого врага. И вдруг что-то пронзило его грудь, и кровь побежала по его животу. Корнуэлл, изумленный, отступил, давая ему возможность упасть. Когда старейшина упал, стало видно, что из его спины торчит копье. Позади него стоял Заломанный Медведь с пустыми руками.
— Старый мешок с ветром мертв, — сказал он. — Теперь мы можем поговорить.
Наступила мертвая тишина. Женщины прекратили болтовню, дети перестали бегать, собаки мгновенно улизнули. Мужчины, стоявшие рядом со Заломанным Медведем, ничего не говорили. Они стояли неподвижно, с напряженными лицами, подняв копья.
Заломанный Медведь кивнул в сторону вождя.
— Из-за него были бы убиты, — сказал он уверено, — некоторые из нас и вы все. Вы ведь этого не хотели?
— Не хотели, — сказал Корнуэлл.
— Я по-прежнему не знаю, боги вы или демоны, — продолжал Заломанный Медведь. — Мне иногда кажется так, а иногда по-другому. Но одно я знаю точно, — я не хочу, чтобы вы здесь оставались.
— Мы с радостью уйдем.
— Но сначала сторгуемся о ваших жизнях.
— Не думаю, чтобы стоило об этом торговаться. Я поправлю тебя, друг мой: не некоторые из вас умрут, а большинство. И ты будешь первым.
— Мы не станем жадничать, — сказал Заломанный Медведь. — Нам нужна только дымящаяся палка.
— Что происходит? — спросил Джоунз.
— Ему нужна дымящаяся палка, он имеет в виду ваше оружие.
— Оно не принесет этому дураку добра. Он, вероятно, просто застрелит себя. Нужно знать, как им пользоваться. Я не отдам его.
— Он говорит, что им опасно пользоваться, — сказал Корнуэлл. — Это сильное волшебство и повинуется не каждому. Только великий колдун может владеть им.
— Мы хотим его, — настаивал Заломанный медведь, — и рог, который несет женщина, и Сверкающее лезвие.
— Нет, — сказал Корнуэлл.
— Будем говорить мудро, — сказал Заломанный Медведь. — Вы даете нам палку, рог и лезвие. Мы даем вам ваши жизни.
Он ткнул пальцем в сторону убитого старейшины.
— Это лучше, чем то, что предлагал он.
— Вы торгуетесь с этим мерзавцем? — возмутился Джоунз.
Корнуэлл рукой отвел руку Джоунза.
— Они окружили нас, — констатировал Хол. — Мы в самой середине. Даже женщины и дети подхватили дубины и камни.
Кто-то сзади грубо отбросил Корнуэлла в сторону.
— Эй, что происходит? — воскликнул Джоунз.
Веревкообразное щупальце вырвало меч у Корнуэлла.
— Что ты делаешь, Жестянка? — воскликнул Корнуэлл.
Другое щупальце обвилось вокруг его груди и толкнуло на землю. Когда он встал, то увидел множество других щупальцев. Казалось, что весь воздух был заполнен ими. Они протянулись к толпе
