звука. Но стояла тишина, в которой шипели ядовитые газы. Камень превратился в пар, так и не долетев до дна.
— Если они свалились сюда, мой капитан, то искать их бесполезно, — довольно хмыкнул Грохотун.
— Не думаю, что они туда свалились! — заявил попугай. — В отличие от тебя они не пробивали стену лбом.
— Тогда чего мы ждем! Ищите их! И помните: еж и девчонка нужны мне живыми! — рявкнул Крокс, отворачиваясь от колодца.
— А робот? Вам не нужен их старый робот? — забеспокоился Грохотун. — Могу я разобрать эту рухлядь?
— Вначале найди его, тупица! — Крокс развернулся и направился по боковому коридору прочь от пролома. Грохотун затопал за ним.
— Найти и уничтожить! Найти и уничтожить! — бормотал он. — Ненавижу устаревшие модели!
Крокс и Грохотун скрылись за изгибом коридора. Они не видели, как заросли мха в пещерке у пола раздвинулись и выглянул маленький носатенький человечек. Он проводил взглядом массивные фигуры удаляющихся киборгов и исчез.
Проблуждав еще около двух часов по подземным лабиринтам, Крокс и Грохотун так никого и не нашли.
— И куда только спрятался этот старый робот? — гудел Грохотун. — Ненавижу умников!
Навстречу пиратам из отверстия в стене выполз было большой зубастый червь. Капитан Крокс вскинул бластер, но червь мгновенно исчез.
— Какая деградация! — пробормотал попугай. — Подумать только: капитан Крокс, великий пират Вселенной, не может даже свернуть башку какому-то белому червю! Да, старость не радость!
Крокс, не останавливаясь, сгреб попугая в ладонь:
— Как ты отнесешься к тому, что я оторву тебе голову?
— Вы этого не сделаете, капитан, — уверенно заявил попугай, ни капельки не испугавшись. — Если бы вы это сделали, то никогда бы не узнали, что я только что видел.
— И что ты видел?
— Плиту, огромную плиту с какими-то закорючками! Посмотрите сами, капитан. Вон там, в нише!
Капитан Крокс отпустил попугая, шагнул к нише и содрал с плиты толстый слой мха. Он увидел массивную каменную плиту, покрытую какими-то неизвестными письменами. На плите была изображена схема лабиринта — переплетение коридоров, пещеры, подводные водоемы и тупики.
— Похоже, на этой планете есть дикари! — капитан Крокс провел механической рукой по плану. — Они оставили нам план, как отсюда выбраться! Отлично! Вот колодец, вот центральный коридор. А это что? Здесь где-то должна быть большая пещера! Наверняка они спрятались там!
— Капитан, а почему она оранжевая? — Грохотун ткнул пальцем в схему. — Вся схема серая, а эта пещера закрашена оранжевым?
— А я откуда знаю? — рявкнул Крокс. — Пойдем и посмотрим.
И они направились по центральному коридору в сторону Оранжевой пещеры. Каменные, покрытые мхом плиты, вздрагивали от тяжелого шага киборгов.
Крокс и Грохотун шагали не оглядываясь. Они не слышали тихого шуршания за спиной. Отовсюду, из всех щелей и отверстий, в центральный коридор сползались храпуны и направлялись к Оранжевой пещере. За долгие столетия, проведенные в лабиринтах, они отлично знали, что с Оранжевой пещерой связана какая-то страшная тайна, и все попавшие в нее, остаются там навсегда.
Глава двенадцатая.
ДВИЖУЩИЙСЯ ШАР
Уловив в подземных коридорах какой-то странный звук, роботнянька немедленно выключил фонарь. Как оказалось, эта предосторожность совсем не была лишней.
Друзья прижались к стене. Мальчик затаил дыхание. Странные звуки приближались.
— Прячемся! Оно сейчас будет здесь! — прошептал Баюн.
Нечто, производившее странные звуки, определенно двигалось по направлению к ним. Они бросились бежать, но дальше был тупик — нагромождение камней, случившееся при обвале.
Отвратительный гул нарастал. Что-то приближалось. Теперь звук напоминал чавканье болота или грязи, когда из нее выдергивают ноги.
Крылатый ежик, тоже, очевидно, почувствовал опасность. Он зашевелил лапками и сделал отчаянную попытку протиснуться Андрею за шировот.
Друзья торопливо оглядывались, ища куда бы спрятаться. Чавканье раздавалось совсем близко. Положение становилось безвыходным.
Неожиданно Баюн рассмотрел поблизости извилистую расщелину, заросшую густыми мшистыми вьюнами с цепкими стеблями. Друзья с трудом протиснулись в нее и прижались друг к другу. Расщелина оказалась совсем небольшой. Ее едва хватало, чтобы скрыть мальчика и робота-няньку.
Спрятались они вовремя. Еще несколько секунд и было бы поздно. Чавкающий звук буквально давил на барабанные перепонки.
Из-за поворота показался большой склизский шар грязноватобелого цвета. Его склизские, отвратительно пахнущие бока подминали под себя все, что попадалось на пути. Едва ли этот шар можно было оттолкнуть или обойти. У него не было органов, не было слуха и глаз. Шар весь состоял из немых, слепых и глухих клеток, объединенных одной целью: жрать, жрать, жрать.
Шар занимал собой все пространство коридора. Втискиваясь в стены, он сдирал с них синий мох и поглащал его, перерабатывал, втягивая в свою тупую массу. Там, где он прокатывался, не оставалось ничего живого: ни грибуксов, ни мха, ни мелких организмов. Только голые стены и плиты пола, покрытые склизким налетом.
Докатившись до расщелины, куда вжались робот и мальчик, шар попытался протиснуться в нее, но в то время, как одни клетки стремились дотянуться до Андрея, другие тащили шар вперед. Скользнув по Бадиной спине и местами слизнув с нее краску, шар покатился дальше.
Уткнувшись склизским брюхом в тупиковую стену, он покатился назад, так же мерзко и однообразно чавкая.
— Кажется, пронесло! — Баюн все время, пока шар пытался протиснуться в расщелину, прикрывал собой Андрея.
Когда чавканье стихло, друзья наконец покинули расщелину. Баюн включил фонарик. Луч его скользнул по голым, чисто объеденным стенам.
— Что это было? — с ужасом спросил Андрей.
— Ничего особенного, — голос робота из речевого динамика звучал довольно спокойно. — Просто тупая жрущая жадная протоплазма. В космосе всего хватает. Хорошо, что мы успели спрятаться.
— А если б не успели? — поинтересовался мальчик.
— Ничего.
— Как ничего?
— Ничего не было бы. Шар втянул бы тебя в себя, растворил, переварил и ты тоже стал бы частью этой жрущей протоплазмы.
Андрей поежился. Такое даже представить страшно!
— А с тобой? Что было бы с тобой?
— Если бы да кабы… Со мной ничего бы не было. Я же не живой.
— Как это не живой? — Андрей схватил робота за руку. — Ты и не живой?
— Разумеется, я живой. Но не для шара. Я ведь не состою из органических клеток. Для протоплазменного шара я просто дряхлый механизм, с которого только и можно объесть, что немного
