прощает ошибки.
Крокс и попугай, который на сей раз счел более выгодным промолчать, понеслись за Грохотуном. Они надеялись, что Лависса не успела убежать далеко.
Выложенный оранжевыми плитами пол центрального коридора гудел от топота несущихся на максимальной скорости роботов. С потолка тонкими струйками осыпалась земля. Обвал мог произойти каждую секунду.
— Дер-ржи их! Хватай! — грозно орал попугай, хотя сам никого не держал и никого не хватал. Он решил взять на себя идейное руководство операцией.
Вскоре Лависса и копачи услышали погоню. Крокс и Грохотун приближались. Что делать? Как на зло коридор в этом месте не разветвлялся и укрыться было совершенно негде.
— Быстрее! Быстрее! — торопили Лависсу копачи, подталкивая ее. — Здесь поблизости есть отличное местечко. Нужно только немного пробежать.
Но тут Лависса споткнулась и упала:
— А-ай! Я разбила коленку! — она так сильно ушиблась, что не могла бежать дальше.
Топот роботов звучал уже совсем близко.
— Не дай им уйти, Грохотун! — гудел голос Крокса.
— Тортик, Хочуспать! Поднимите Королеву и бегите! — велел Самтытакой.
Тортик и Хочуспать подхватили Лависсу, приподняли и вместе с ней поспешили по коридору.
Капризик, Самтытакой и Рыжий Нос выставили копья, достали световые грибы и замерли, приготовившись к схватке.
— Рыжий Нос, Самтытакой, спасайтесь! — крикнула Лависса, вырываясь из рук копачей.
То, что она услышала в ответ, звучало просто и ясно:
— Прощайте, Королева! Мы умрем за вас!
Глава шестнадцатая.
БОЛЬШАЯ ПОДЗЕМНАЯ КУТЕРЬМА
— Да что это такое? Клубок называется. Плутает, плутает, а Лависсы нет. Заблудяжный какой-то клубок нам попался, — ворчал Баюн, следуя за клубком.
Но дело было, конечно, не в клубке. Он-то как раз отлично ориентировался в коридорах. Просто Лависса и копачи все время передвигались, то направляясь в Сад кристаллов, то удирая от Крокса и Грохотуна. Вот клубку и приходилось то и дело петлять, следуя всем изменениям их маршрута.
У Андрея слипались глаза, и приходилось постоянно тереть их, чтобы не уснуть на ходу. Уже которую ночь мальчик толком не спал. Хорошо еще, у Баюна в ящичке были энергетические таблетки, позволявшие хоть как-то сохранить силы.
Крылатый ежик свернулся в шлеме скафандра в колючий комочек и уснул.
«Везет ему! — позавидывал Андрей. — Сопит себе и горя не знает. Если б и нам найти поскорее Лависсу, а то ужасно надоело шататься по этим дурацким коридорам!»
Ежик заворочался, надулся как шар и встопорщил иголки. Почти в ту же секунду Баюн и Андрей услышали топот.
— Смотри! — охнул Баюн и побежал вперед.
Навстречу из коридора выскочили Тортик и Хочуспать, тащившие брыкавшуюся Лависсу. Почти налетев на Баюна, копачи от неожиданности замерли как вкопанные. Они не знали бежать ли им назад прямо в руки Кроксу и Грохотуну или сражаться с этим новым, неизвестно откуда взявшимся чудищем.
— Лависса! — Баюн бросился им навстречу. Роботу-няньке не терпелось поскорее убедиться, что Лависса жива и невредима.
Тортик и Хочуспать быстро отпустили Лависсу и выставили копья. Они решили защищать свою Королеву от любой напасти до последнего дыхания.
— Подождите! Я вам приказываю остановиться! — закричала Лависса. — Не бойтесь! Это друзья!
Копачи послушно опустили копья. Очевидно, до них дошли не столько сами слова девочки, сколько тот эмоциональный заряд радости, который она испытала при виде старого робота. А эту волну радости чуткие подземные жители не могли не уловить.
Баюн подбежал к Лависсе и подхватил ее:
— Как ты? Не пострадала?
— Все хорошо, — девочка обняла квадратную голову робота.
— А это кто? — Андрей кивнул на стоявших рядом с потерянным видом копачей.
— Это мои друзья!
— Если они твои друзья, то почему они тебя волокли? — Баюн грозно посмотрел на копачей.
— Я коленку ушибла! Они меня спасали!
— От кого спасали? Разве не они тебя украли? — Андрей с подозрением оглядел на странных четырехруких человечков.
— Они меня одолжили, но потом… потом… — не успела Лависса закончить, как за поворотом раздался взрыв и полыхнула яркая вспышка света.
— Это Капризик, Рыжий Нос и Самтытакой! — закричала Лависса. — На них напал капитан Крокс!
— Крокс! Он здесь!? — услышав это, Баюн сразу все понял. В одно мгновение он связал воедино все составляющие загадки: превращение колобка в шлем с рогами, взрывы и погоню.
Там, за поворотом, маленькие отважные копачи приняли неравный бой, который мог стать для них последним. Тортик и Хочуспать подняли копья и бросились на подмогу, выхватывая из-за пояса световые грибы.
— Береги нашу Королеву, пришелец! В ста шагах отсюда пещера, спрячьтесь! — крикнули они и исчезли за поворотом.
В то же мгновение послышался рев разъяренного Грохотуна и треск копий, которыми копачи напрасно пытались удержать эту предназначенную для убийства громадину.
— Сейчас Крокс будет здесь! — Баюн стремительно подхватил Лависсу и Андрея. Главным для робота-няньки было во что бы то ни стало спасти детей. Но Лависса решила иначе. Она вырвалась и, хромая, побежала по коридору навстречу треску копий и вспышкам световых грибов:
— Им надо помочь! Они погибнут из-за меня! Баюн! Андрей! Где же вы?
Мальчик подобрал с полу увесистый булыжник и побежал за девочкой.
— Подожите! Моя программа! Я не должен позволять вам рисковать! — робот обхватил голову руками. Никогда еще там не сталкивалось столько законов роботехники: нельзя рисковать детьми, нужно помогать любому живому существу попавшему в беду, нужно уважать собственную волю ребенка и, наконец, просто сострадание. Человеческое сострадание, которому Баюн научился, прожив столько лет с людьми.
— Подождите! Я с вами! — робот-нянька бросился вперед огромными прыжками и опередил детей. Раз он не может остановить их, то нужно хотя бы принять удар на себя.
Из центрального коридора доносились отрывистые приказы капитана Крокса: «Уничтожить всех! Найти девчонку!», вопли попугая: «Держи их!» Только Грохотун был почему-то бесшумен. Яростен и бесшумен.
Схватка шла при ярких вспышках световых грибов и неровном мерцании гнилушек.
Когда Баюн и Андрей показались из-за поворота, Грохотун как раз схватил Рыжего носа и собирался с размаху размозжить человечка о камни.
— Оставь его, тупица! Я здесь! — закричал Баюн.
Увидев робота, Грохотун на мгновение замер, словно не доверяя своим зрительным рецепторам, а потом взревел от ярости:
— Устаревшая модель! Ненавижу! Сейчас я тебя выпотрошу!
