— Не знаю, Джек. Кажется, шериф Бригс спутал меня с какой-то другой женщиной. Я здесь законов не нарушала, не в свое дело не лезла. Мне только и надо, что трудиться побольше да от беды держаться подальше.
Бригс смотрит на пистолет. Глаза широко раскрыты. По-прежнему не может поверить. Испугался? Какое-то предчувствие посетило?
— Во имя всего святого, мать вашу, что вы творите, шериф? — спрашивает Джек.
Он в ярости. На нем широкие трусы, футболка. Ноги босы. Лицо побелело от гнева. Выказывая солидарность, я протягиваю ему руку, и он встает с моей помощью.
Бригс думает со скоростью гоночной машины — варианты отхода, последствия. Кинозвезда. Адвокаты кинозвезды. Мексиканка с пистолетом. Прочистив горло, шериф заявляет:
— Кажется, я совершил чудовищную ошибку, мистер Тайрон. Получил сигнал: кое-кто из мексиканского мотеля задает вопросы о… гм… автомобильной аварии, в которой… гм… мистер Юкилис… с которой мы разбирались в мае. Я решил, тут имеет место попытка шантажа или, возможно, кто-то хочет сделать некрасивую историю достоянием таблоидов. Я показал фотографии, Марию на них узнали.
Джек взглянул на меня, в глазах промелькнуло сомнение. Одной фразой этот гад шериф изменил расклад всей игры.
— Но я была с Джеком, — встряла я, хотя Бригс ничего не сказал о том, когда именно я заходила в автосервис.
— Она была с вами? — спросил шериф Джека.
Тот кивнул.
— Да, шериф, Мария была со мной. Никому вопросов не задавала. Вообще ничего такого не делала. Она была со мной, — настаивал Джек.
Бригс нахмурился.
Теперь я должна была превратить этот пруд сомнений в целый океан, показать шерифу, что совершенно ни при чем — просто он сам либо кто-то другой все переврал, что сигнал был ложный, а меня по фотографии с кем-то спутали. В общем, что-то в таком духе.
Я кротко улыбнулась, сделала два шага по настилу и протянула ему пистолет.
Поблескивал ствол. Патроны в барабане. Дуло направлено мне в сердце.
Бригс посмотрел на оружие, на меня. Кивнул.
Взял револьвер и убрал в кобуру.
— Очень сожалею, что причинила вам столько беспокойства,
Шериф Бригс нахмурился, и по его гримасе я поняла, что убедила его. По крайней мере сейчас он мне поверил. Кто-то прокололся. Он выяснит, кто именно.
Бригс опустил голову:
— Это я должен принести извинения, мадам. Вы… гм… гостья у нас в стране. Я полагал, что действую в интересах города. Выясню, в чем тут дело. Я совершил ошибку и прошу прощения.
Джек ухмыльнулся.
— Что ж, хорошо, что разобрались, — сказал он бодро. — Рад и слегка разочарован. Единственный раз в жизни совершил героический поступок и что же? Какая-то глупая ошибка. Даже рассказать потом будет нечего.
— Если не возражаете,
— Было бы чудесно. В любом случае великолепная идея. Спасибо тебе большое, Мария, — ответил Джек.
Взглянув на шерифа Бригса, я спросила:
— Не хотите ли кофе, сэр?
Он был в замешательстве — смутился, покраснел.
Эта наша встреча дала мне простор для маневра. Чтобы разобраться, ему потребуется несколько часов, а может быть, и целый день. А мне больше и не нужно. Всего один день.
Я предложила кофе еще раз.
— Нет, мадам. Нет, благодарю вас, — сухо ответил он.
Я вошла в дом, свернув за первый же угол, добежала до кухни, включила кофеварку и приоткрыла окно. Теперь мне был слышен их разговор.
Они стояли близко друг к другу, слишком близко, как братья, любовники или соратники.
— У Юкилиса что, какие-то неприятности? — спросил Джек.
— Да нет, не думаю.
— Что вообще происходит?
— Да я сам не понимаю. Может, и ничего. Наверно, ничего. Знаешь эту Мэрилин из Огайо, работает у Джексона?
— Ну да, конечно, знаю. Симпатичная такая.
— Раньше работала у нас в администрации шерифа. Избавился от нее. Она думала, у нас с ней как у Бонда с Манипенни.[20] У нас, правда, все это до сих пор тянется. У нее неплохая головка на плечах.
— И что она?
— Звонит мне вчера вечером, говорит, кто-то расспрашивал об этой аварии, в которой погиб мексиканец.
— Черт! А нам-то что об этом беспокоиться?
Бригс пожал плечами:
— Не знаю. Тут какая-то путаница. Я выясню. Спрошу Эстебана. Нет, к черту «спрошу», я этому сукину сыну руки оборву, но выясню, что тут творится. Вам не о чем беспокоиться.
— Может, стоит сказать Полу?
— Нет, мне кажется, пока не стоит. Я сам разберусь. Пойму, в чем дело. Расскажу в понедельник.
— Ладно.
Бригс с сожалением указал на перевернутый шезлонг:
— Очень сожалею обо всем этом, Джек.
Джек, не мистер Тайрон.
— Да, для воскресного утра, пожалуй, перебор. Вы Марию до смерти перепугали.
— Виноват. Может быть, и ошибся насчет нее. Как бы то ни было, завтра сообщу тебе, что тут происходит.
Джек что-то ответил, но слова разобрать мне не удалось, хотя я тесно прижалась лицом к москитной сетке, которой затянуто окно.
Джек с шерифом пожали друг другу руки. Бригс поднял кочергу и отдал Джеку.
Джек улыбнулся.
Шериф улыбнулся в ответ.
Все закончилось к обоюдному удовольствию, как и положено между англоязычными белыми людьми. Неужели у них такое в порядке вещей? На Кубе мужчина никому не позволит грубо обходиться со своей женщиной. Грубияна ждет больница, на хрен. А то и могила.
А тут… на выходку шерифа Джек прореагировал как-то слишком спокойно.
Бригс указал себе за спину на дом. Я успела отшатнуться от окна. Шериф упер руки в ремень, распахнув полы пальто, сплюнул и понизил голос:
— Дело-то в том, Джек, мой мальчик, что даже если она и ни при чем, неужели ты… с горничной?
— Она просто потрясающая!
— Ты же видишь, я не гоняюсь за легкой добычей, хотя возможностей у меня навалом. Тебе бы найти кого-нибудь поприличнее, — посоветовал шериф.
— Послушайте, я бы…
— Погоди минутку, выслушай. Ты чего добиваешься? Чего от жизни хочешь?
