— Ну в туалет человек вышел! Ничего для тебя святого нет!
— Она — не святое!
Вожатые выбежали из комнаты и побежали вниз. Я зашла в комнату. Все хлопали глазами, встречая меня.
— Она, чай, в вожатской была, — хихикнула Ира.
— Ага.
— Представляешь, как только ты дверью хлопнула, так у него сразу и звук выключился. Без тебя он орать не может! — сообщила мне Ира и тихо добавила. — Зрителей нет! Видно, только когда дверь хлопнула, тогда понял, что послал тебя.
— Да что вы опять! — возмутились эстонцы.
— А сами-то! — не осталась в долгу Ира. — На эстонском!
— Да нет ее в туалете, вруны! — бесновалась вожатые и забежали в комнату.
— Асянмисис! — сообщила я им клянясь и затараторила на псевдояпонском.
Вожатые синхронно покрутили пальцем у виска.
— Ой, я забыла, что вы на японском не понимаете! А я вот выучила. А еще я умею телепортироваться! — сказала я, закрыла дверь и вышла через смежную комнату. — Асянмисис! — я встала около зеркала.
Вожатые синхронно открыли рты и заглянули в смежную комнату.
— Ну извини, я так быстро не могу, нужна перезарядка, да и не по три раза в день! — разочаровала их я.
Вожатые уходили, ворча себе под нос. Андрейка в сердцах сказал что-то нечленораздельное.
— Ты от эстонцев заразился орать на меня что-то непонятное? — спросила я.
Андрейка обернулся и вытаращился на меня.
— И тормозить у них научился профессионально!
Я зашла в комнату.
— Здрасьте, товарищи! Ирка, пошли! — русские захохотали, Одеяло хитро заулыбался, Подушка отвернулся.
— Ща пошлю, пошли, — согласилась Ира, соскакивая с кровати.
Мы спустились в туалет.
— Ну, что будем делать? — спросила Ира.
— А вот вы и попались! — воскликнули вожатые.
Они зашли в туалет, открыли кран, который был внизу, и закрыли нас в туалете, а ведь кроме нас, тут была еще куча народу.
— Кипяток! — воскликнула я и залезла на биде. Подумала немного и перебралась на небольшой выступ в стене. Ира не была такой проворной и обожглась. Крики, ругань, мат-перемат. Вожатые ржали. Тут что-то в кране переклинило и пошла холодная вода, мы слезли и рванули к двери. С разбега мы двинули по двери, и та открылась. Видно не ожидали от нас такого вожатые. Теперь мы затолкали их туда, а кран вспомнил, какой температуры воду надо выдавать.
— А-а-а! Кипяток! Да закрывайся ты, проклятая железка! Блин! — послышалась теперь уже ругань от украинцев, хотя ругались они по-русски.
Тут пришла техничка, пришлось выпустить вожатых. Н-да, бедные ошпаренные вожатые. Досталось и нам, и им от технички, но мы быстренько все свалили на вожатых и ретировались в мужской туалет. Там мы без помех наполнили свои шарики разной водой, в часть добавили мыло, причем разноцветное, в часть покрошили газетку. А вот перетаскивать их было долго. Ходок пять сделали.
— Вы-вы-вы! Нам от технички попало! — зашли вожатые.
— Нам тоже!
— Да-да-да.
— Нет-нет-нет!
Андрейка подскочил ко мне и стал распинаться.
— Андрей, погоди, — попросила я, он не слушал. — Дрюнчик, погодь!
Я выбрала шарик с ледяной водой и мылом и швырнула в него.
— Не горячись, остынь и не тормози! — напутствовала я.
Андрейка открыл глаза, похлопал ими и взвыл. Эх, столько трудов, а он даже не оценил, побежал смывать!
Ира прицелилась и пальнула в Капитошку шариком с голубым мылом. Тот увидел, что у него сменился оттенок формы.
— Ой, а ты тоже, Капитошка, а я не знала, — посетовала Ира на расползающееся голубое пятно.
— Что? Я! Нет! — воскликнул парень и выбежал из комнаты.
— А я все понял! Понял! Это Ирка и Ольга кидают! — Дима стал отбегать от нас. — Не докинешь!
Ира кинула и не попала. Еще раз, и еще. Дима вплотную подошел ко мне. Я взяла шарик с газеткой и выпустила его из рук. Дима заткнулся, провел по лицу и посмотрел на газетные обрывки, которые теперь напоминали что угодно, кроме газеты.
— ФУ! — заорал он и выбежал.
— Дело сделано! — хихикнула я. — Пошли засунем туалетную бумагу в один из шариков.
— Желательно грязную, — сказала Ира.
Вся комната так и покатилась со смеху.
— Тогда можно и без воды вообще, кое-что другое налить.
— Тогда можно и без туалетной бумаги!
— И желательно Андрейке на голову!
Мы нашли мягкое мыло, запихнули его в шарик, размяли до склизкой массы и стали ждать. Ира что-то придумала и поиздевалась еще над парой шариков. Зашли вожатые.
— Это-это-это, — заладил Андрейка.
— Это было мыло! — спокойно отвели и мы ему.
Зашел Капитошка.
— Фух, под душем постоял — все смылось. Ой!
Зашел Дима, кривясь от отвращения.
— У нас есть для тебя вип! Не газетка, а то, что ты подумал с самого начала, — сказала Ира. — Да, да, подходи прямо к Ольге.
— Нет уж спасибо.
Дима подошел к Ире, и она тут же надела ему на голову шарик с размягченным мылом.
— ФУ! — Дима убежал.
Мы швырнули в Андрейку два шарика с простой водой.
— Меня уже мыло не берет! — сообщил он.
Ира швырнула в него мыльным шариком.
— А вот простая вода берет!
— Я вам это еще припомню! — Андрейка убежал.
— Капитош, можешь сразу кричать 'я вам это припомню' и бежать вниз, — сжалились мы.
— Я вам это еще припомню! — вожатый исчез.
Мы смеялись.
— А теперь будем поражать их глюками! — сообщила Ира. Мы решили спрятать эстонцев под матрас. Одеяло был не против даже всеми руками и ногами за, и поскорее залез под мой матрас. Подушка возмущенно завопил что-то на эстонском, но Одеяло сидел тихонько. Я пожала плечами.
— Ты что-то похудел, — удивилась я, влезая на кровать.
— Ага, — с готовностью подтвердил тот.
Подушка застыл столбом.
— На перевоспитание, — отфутболила его я.
— Не-не-не, — он шарахнулся от Иры.
— И почему у всех на меня такая реакция, — пробурчала Ира. Подушке досталось за то, что он распоясался: то вылезает без разрешения, то хихикает, то ворочается.
