тропе. Карабин держал на изготовку, словно опасался чего-то.
Я хотела выйти навстречу, но Олег придержал меня рукой.
– Сиди, – приказал он и одним прыжком, перемахнув камни, оказался рядом с Маркелом.
Пара минут ушла на переговоры, но я, как ни прислушивалась, не разобрала ни единого слова. Наконец Олег махнул рукой, и я выбралась из-за камней.
– Посланец, – скривился Олег. – Встречать нас вышел.
Маркел ухмыльнулся и закинул карабин на плечо.
– Игнат вас заждался. Все глаза проглядел, пока вы тут по ущелью шарахались. Потом не вытерпел, меня навстречу послал. Пройдут мимо, не догонишь, сказал!
– Он нас видел, что ли? – поразилась я. – Каким образом?
– Что я тебе говорил? – усмехнулся Олег. – У него, оказывается, целая система слежения налажена. Прибор на приборе. Сидит в своем логове, все ущелье – как на ладони.
Я уставилась на Маркела, но дед развел руками:
– Есть такое дело!
– Как узнали, что мы с Марией придем? – спросил Олег.
Маркел неопределенно пожал плечами:
– Вчера вас ждали. Не дождались! Небось на метеостанции ночевали?
Мы переглянулись с Олегом. Зачем старому знать, по какой причине мы задержались?
– Пошли, что ли? – Маркел двинулся по тропе и на ходу предупредил: – Поверху, здесь ловчие ямы да западни. Попадетесь, Игнат мне голову снесет.
– Много людей поймали своими ловушками? – спросил Олег.
– Тут редко кто ходит, – неохотно сообщил Маркел. – А медведь как-то по осени попал. Шатун! Мясо его собаки не жрут.
Олег хмыкнул и выразительно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на нашего проводника.
– Долго еще?
Дед Маркел оглянулся и с кривой ухмылкой произнес:
– Ишь, торопкий какой! Тебя-то Игнат меньше всего ждет! Бога благодари, что с Марьей идешь! А то б до ущелья не дошел!
Олег нахмурился:
– Пугаешь, что ли?
Маркел, не оглядываясь, махнул рукой:
– А что пугать? Кончились наши страшилки!
И внезапно остановился перед отвесной скалой, сплошь затянутой кустарником.
– Сюда давай! – И, пригнувшись, нырнул в самую чащу.
Олег раздвинул ветки, мы последовали за стариком. Он уже ждал нас возле входа в узкую расселину. Протискиваться в нее пришлось боком, волоком втаскивая за собой рюкзаки и оружие. Наконец мы оказались в низкой пещере и дальше передвигались чуть ли не на четвереньках. Со стен сочилась вода, пол покрывали острые камни. В темноте я чуть не расшибла лоб о скальный выступ, но тут впереди забрезжил свет, и вскоре мы очутились на небольшой площадке, окруженной со всех сторон густыми зарослями.
Путь продолжался по выбитым в камнях ступеням. Слева маячила пропасть, справа возвышалась скальная стенка. Я старалась не смотреть вниз, просто карабкалась со ступеньки на ступеньку, устремив взгляд на ботинки Олега, и, казалось, пересчитала все заклепки на его подошвах.
В конце концов, закончилось и это. Мы оказались на более-менее ровной поверхности.
– Перекур, – сказал Маркел и присел на ближний камень.
Олег опустился рядом и достал сигареты. Вопросительно посмотрел на меня, но я покачала головой – что-то пропала у меня охота. Мужчины закурили: дед самокрутку, Олег – сигарету.
Я отошла в сторону, чтобы осмотреться и понять, где мы находимся. Прямо по курсу возвышалась отвесная скала, черная, с ржавыми проплешинами лишайников. Что-то знакомое почудилось мне в ее очертаниях. Так ведь это «шишак» Хан-Таштыка! Как я не догадалась! Все время мы крутились вокруг да около гольца. Но так близко Хан-Таштык я видела впервые, поэтому немудрено, что не сразу узнала.
Маркел и Замятин о чем-то переговаривались, судя по их лицам, не особенно дружелюбно.
– Долго еще идти? – спросила я.
– Да вон, на скалу подниметесь – и на месте, – сообщил Маркел и кивнул в сторону мрачного отрога Хан-Таштыка.
– Ничего себе! – я с сомнением оглядела скалу.
Маркел усмехнулся.
– Отсюда ничего не увидишь!
Минут через десять мы стояли у подножия скалы. Под ногами – неустойчивая россыпь угловатых камней, заросли стланика. Среди них я разглядела следы копыт и конский помет. Выходит, есть-таки другая тропа, по которой деды добирались сюда верхом. А нас протащили по всем кругам ада! Черт бы побрал старых конспираторов!
– Эй! – крикнул Маркел. – Пришли!
– Вижу! Вижу! – донеслось сверху. – Включай!
Оторопев, я посмотрела на Олега. Он пожал плечами и пробурчал:
– Помесь инженера Гарина и капитана Немо. Заигрались дедушки!
Маркел смерил Олега сердитым взглядом, но ничего не сказал. Я же наблюдала за его манипуляциями. Дед отодвинул лежавший на уступе камень. Под ним оказалась ниша, а в ней – самый настоящий пульт с двумя кнопками – красной и синей. Он нажал на красную. И тотчас сверху раздался шорох и крик Шихана:
– Принимай!
Где-то с высоты пятого этажа спускалась на тросах сплетенная из веток корзина. Самая настоящая, только больших размеров.
– А выдержит? – Олег подошел к корзине, которая зависла сантиметрах в двадцати от земли.
– Двоих выдержит, а я внизу посторожу, – отозвался Маркел.
Дождавшись, когда мы загрузимся в корзину, он нажал на синюю кнопку. Доморощенный лифт плавно понес нас вверх.
– У тебя нет ощущения, что все идет слишком гладко? – быстро спросил Олег.
Я пожала плечами:
– Ты хотел по-другому?
– Что-то не верю я в его порывы, – с сомнением произнес Олег. – Столько лет скрывался и вдруг решил все рассекретить? Нет, что-то здесь неладно!
– Поживем – увидим! – ответила я. – Оружие не отобрали, значит, дед нас не боится.
Олег хмыкнул:
– Разве посмеет он родную внучку тронуть?
Корзина тем временем поднималась все выше и выше. У меня захватило дух от открывшихся глазу дымчатых далей, слитых с бледно-голубым небом.
Мягкий толчок отвлек меня от созерцания гор. Корзина «причалила» к каменному выступу. Никто нас не встречал. Делать нечего, мы выбрались из корзины, и она тотчас пошла вниз, отрезая пути к отступлению.
– Черт! – выругался Олег. – Я так и знал!
– Эй! – крикнул снизу Маркел. – Идите по тропе влево. Только осторожнее! Скала осыпается!
– Час от часу не легче, – проворчал Олег, закидывая на спину рюкзак. Карабин он повесил на грудь. – Кажется, мы никогда не доберемся до чертовой лаборатории.
Набитая тропа провела нас вдоль скалы, завернула направо, и мы остановились как вкопанные. Широкая терраса, заросшая густым лесом, открылась внезапно, словно мы вошли в распахнутую дверь. В кустах журчал ручей, распевали птицы, а на поляне мы разглядели штук двадцать ульев. Выходит, не обманывал Шихан, когда говорил, что уезжает на пасеку. Другое дело, с чем на самом деле совмещал он это мирное занятие.
