— А почему эти дворцы похожи на ледяные? — спросила Астра.
— Стилизация, — ответит Дэв.
— А какой ещё бывает хрусталь? — поинтересовалась Верения.
— Жёлтый — среднепрочный. Из него делают игрушки и хозяйственную утварь. Из серого и сиреневого — высокопрочного изготавливают инструменты и мебель. Зелёный — лечебный, из его порошка разводят снадобья, оранжевый… Есть и особый хрусталь — синий. Обладает магическими свойствами. Его называют кинлит. Из него делают амулеты. Но более всего ценится красный — драгоценный хрусталь и чёрный — сверхпрочный. Из чёрного вытачивали оружие, в прежние времена…
Выходит, оружие, что я видел на уроке, действительно из хрусталя.
— … Копья, кинжалы… мечи.
— А теперь? — Верения решила побить рекорд любознательности.
— Красный и чёрный хрусталь навсегда исчез из недр, — печально ответил Дэв. — Стал легендой. Остались воспоминания, да изделия из него, что ценятся выше серебрянки. Кое-какое оружие ещё хранится в семьях, хотя самое легендарное запрятано где-то в горных тайниках и память об этом давно утрачена.
А я вдруг вспомнил, где видел много чёрного и красного хрусталя сразу в одном месте. Конечно же, во дворце короля демонов. Может быть это как-то связано?..
— Мы пришли, — сказал Дэв.
В гостинице нам выделили целых две комнаты. В одной грелись мы, в другой поселились леддины. Отдохнув от тягот пути, погуляв по городу и набрав леддинской провизии, мы снова отправились в путь через два дня. Провизия, как объяснил проводник, для них — леддинов, а мы «такое есть не будем».
Мы проехали несколько поселений и одиноких домов из настоящего льда. Некоторые были вырублены внутри застывших водопадов.
— Здесь раньше было тепло? — тут же спросила Верения.
— Миллионы лет назад, — ответил Дэв, ему нравилось разговаривать с девочкой. — Ещё до ледникового горообразования.
Ура! Значит, я был прав — внутри гор есть что-то каменное.
Иногда мы ночевали в леддинских домах. Неприветливые, но гостеприимные хозяева разрешали нам разместиться в своих залах и даже разжечь жаровню.
А вскоре мы увидели, что значит — выше ступени Хсандара. Когда проехали между двух вершин — ступеней Хвалка, просто гигантских. Вот так ступеньки!
Миновав ещё несколько таких горных макушек, мы наконец достигли площадки Леддокреолона. Извилистые желоба сливались в один широкий спуск, состоящий из нескольких горок с бортами, и терялись внизу, во мгле облаков. На ледяной станции нам выдали две ледяны из серого хрусталя, похожие на корыта с боковыми держалками и отделанные изнутри мехом.
— Я на таком не поеду, — испугалась Астра, и мы полчаса её уговаривали. При этом Линк не раз терял терпение, срывался и орал. Уговорили-таки!
Мы навсегда распрощались с возничими и бычками. После Леддокреолона нам предстояло тащиться своим ходом. Потом с помощью станционника влезли в меховые коконы-комбинезоны, надели хрустальные шлемы и уселись в готовые к спуску ледяны. Станционник прикрепил к задним скобам толстенные тросы, убрал задвижки и… Мы полетели!
Летели долго, стиснув зубы, вжавшись в днища, а некоторые ещё и визжали. Верения сидела в другой ледяне, с Дэвом. Астра упорно прикидывалась храброй, и некому было в меня вцепиться. Да и присутствие Линка к этому не располагало.
Смотреть по сторонам было невозможно. Мы летели с бешеной скоростью, и горы слились в одну белую полосу… Выскользнув прямо в небо и пролетев ещё немного, мы приземлились на ледяном озере. Пронеслись по льду, взвив тучи снежной пыли, и, замедлив ход, — дёрнулись и остановились. Сработали крепления. И едва мы сняли снаряжение и, шатаясь, выбрались с поклажей на лёд, как тросы завибрировали, и ледяны поползли обратно.
— Ну, как вам? — лукаво поинтересовался Дэв.
— Офигительно, — выдавил я, падая в снег.
Астра с Веренией бухнулись на четвереньки, а Линку хоть бы что. Вылез и пошёл, оглядывая снежное поле.
Озеро лежало в обрамлении причудливых сугробов и в окружении гор. На поверхности озера снег был разбросан горстями, и ветер гонял его туда-сюда…
— Нам туда, — сказал Дэв, указывая на трещину, чернеющую на фоне белых склонов. Мы дружно переглянулись.
— Ущелье, — пояснил леддин. — Надевайте ледоступы, если не хотите падать.
Но даже с ледоступами я ощущал себя жирафом на льду, пока ни приноровился. А потом мы даже катались наперегонки — кто кого перескользит. Рюкзаки-то ничего не весили. Было весело. Даже Линк смеялся, когда мы по очереди тыкались носами в сугроб.
Так и добрались до ущелья. Проход нырял меж ледяных глыб и углублялся в горы.
— А нельзя как-то обойти? — меня охватывала тоска, когда я смотрел туда.
— Трусишь, шуруй обратно, — поддел Линк, — и барышень с собой прихвати.
Надо же какое рвение! А кто-то ещё совсем недавно не собирался туда лезть.
— Это, надо понимать, замёрзшая река, впадающая в озеро, — констатировал Линк. — А на дне караулит чудище?
Издевается… Девчонки переглянулись, но промолчали.
— Спит оно, — поправил Дэв. — Нам нечего бояться. Идёмте.
И первым вошёл в ледяной коридор с узкой полосой света наверху. Я вздохнул и показал девушкам пример. А Линк, посмеиваясь, замкнул шествие.
Горные стены давили на нас. Здесь они были вовсе не гладкие, а ребристые. Местами из склонов торчали острые сосулины; иногда такие длинные, что приходилось их перелезать. Бывало и солнце не достигало дна, и мы двигались в холоде и полумраке. Туман спускался с вершин, окутывал ноги и добирался до пояса. И мы плыли в нём, почти не различая друг друга. Сквозь царство стужи и ледяного тумана.
Временами горы расступались, пропуская солнце, и ущелье расширялось. Но это было гораздо опаснее, по словам Дэва. Здесь случались обвалы и лавины. Следы обвалов то и дело попадались нам на пути — кучи ледяных осколков в снежной пыли. Издалека на солнце они казались россыпями алмазов. Девчонки скользили к ним, восторженно вереща и размахивая руками, и разочарованно находили лишь куски битого льда.
На ночлег останавливались в ледяных пещерах, каких здесь было на каждом шагу. Одни — абсолютно гладкие, другие — с мёрзлыми наростами и торчащими сосульками. Мы разбивали палатку внутри пещеры, зажигали жаровню, а Дэв оставался в пещере. Как и все леддины он не выносил жары. Несколько раз мы даже устраивали походную баню. Растапливали в котелках лёд, снег и мылись по очереди в палатке. Сначала девушки, а потом мы с магистром. Дэвтарвернталю хватало окунуться в сугроб у входа в пещеру.
Честно говоря, я даже заскучал от ледяного однообразия. В течение двух недель никаких особых трудностей и опасностей не приключалось. Ничего страшного не происходило. Да и сам переход был не таким утомительным, учитывая, что большую часть суток мы не отрывали ног от ледяной поверхности. Мышцы болели только первые дни. Линк упорно пёр вперёд. Иногда ворчал. Девчонки потихоньку хандрили, но хотя бы не ныли. А я держался бодрячком, глазел по сторонам и беседовал с Дэвом.
Лучше всех было Норду. Он благополучно молчал у меня в кармане. Изредка подавал голос, только для того, чтобы поинтересоваться: «Где мы?» и «Долго ли ещё?». Как будто это влияло на скорость передвижения.
В общем, не считая лёгких походных неудобств, никаких проблем. Феглярийские костюмы защищали нас от снега и холода, жаровня грела по ночам, в одеялах недостатка не было; ели мы досыта, хоть и довольно однообразно, и от жажды не мучались. Можно было, в крайнем случае, снега поесть или погрызть отломанную сосульку.
— В лесу со спунами и то страшнее, — высказался я как-то. Дэв загадочно на меня посмотрел, но не
