люди, стояло несколько машин, но не так много, как бывает при чрезвычайных обстоятельствах. Мы пробрались сквозь толпу военных и зевак, не соблюдая правил хорошего тона. Глеба передернуло, когда он заметил делегацию роламбинов, оберегаемую почему-то местной полицией. Они стремились в башню, натиск сдерживал один из разведчиков Глеба. Он монотонно объяснял им, что у него есть приказ никого не впускать внутрь. Полицейские грозили прорваться с помощью оружия. «В этом случае, — бубнил разведчик, — охрана нанесет ответный удар».
Глеб приложил свой пропуск к магнитному устройству.
— Вы командир? — кинулся к нему полицейский. — Прикажите пропустить моих ребят.
— На каком основании?! — взвился Глеб. Дождь лил ему за шиворот, но он этого не замечал, глаза налились кровью. Не хотел бы я быть его врагом.
— В башне есть убитые. Там что-то произошло.
— Надо успокоить Фею! — взвизгнул пухлощекий роламбин, потрясая черным зонтиком. — Фея прокляла этот город!
Глеб скользнул по нему ненавидящим взглядом.
— Я сам разберусь со своими людьми, — грозно сказал он полицейскому, — если помощь понадобится, позову вас. А сейчас все назад!
Мы проскользнули в открывшиеся ворота, и страж поспешил захлопнуть их снова под недовольный ропот толпы.
— Где заключенная? — бросился Глеб к караульному.
— Заключенная в башне, — рапортовал тот.
— Ребенок?
— В башне, — успокоил разведчик.
— Тони, ты все делал правильно, — обнял служивого Глеб.
— Хорошо, что вы вернулись, — заметно было, что сохранять самообладание караульному удается с трудом.
— Что тут творится?
— Она бесится, — тихо заговорил караульный, — вы можете считать меня психом, но поверьте, гроза, гром, молнии — все это из-за нее! У нас ребята с ума сошли. Кто-то ее разозлил…
— Где Вадим?
— Должен быть в башне, но уже часа три от него нет никаких приказаний. Наверное, он… не сладил с … этой… Капитан! Укротите ее, вы один можете! Голова тяжелая, мозги разрываются. Тяжело, больно.
— Хорошо, я иду, — удивленно взглянул на караульного Глеб, и мы побежали дальше. Вторые ворота, вопреки всем правилам, были распахнуты настежь. Мы чуть не споткнулись о тело охранника, неподвижное и мокрое от неистового дождя.
— Проклятье! — Глеб нагнулся, приподнял парня и заглянул ему в лицо. Определить живой он или мертвый мы не смогли и побежали дальше. Доблестные защитники крепости, которые еще вчера казались такими невозмутимыми и напоминали статуи, яростно схватились в непримиримой схватке. Часть дерущихся стремилась прорваться в башню, но двое караульных методично как роботы отбивали их атаки. Я содрогнулся — в этот момент все они мало напоминали людей. Несколько тел было распростерто на плацу.
— Отставить мордобой! — заорал капитан космической разведки. — Всем построиться и слушать мою команду! — Нападающие, узнав командира, попятились, не спуская глаз с сослуживцев, оказавшихся по какой-то непонятной причине по другую сторону баррикад.
— Строиться я сказал, — оттащил Глеб от входа самого упрямого бойца. Теперь шестеро избитых, но прямо держащихся на ногах стражей вытянулись в струнку перед капитаном, а двое зачинщиков, сразу привлекших мое внимание, так и бродили у дверей, готовые отбить очередную атаку. Сами они не нападали, как будто существовал невидимый рубеж, за который нельзя было пропустить врага.
— Доложи обстановку! — велел Глеб первому в строю охраннику.
— Капитан Чартович приказал прикончить вредоносную ведьму в третьем отсеке налево от изолятора, — отчеканил караульный.
— Отставить! — гаркнул Глеб так, что я вздрогнул. — Я отменяю приказ. Соберите раненых и убитых и внесите в башню. Приступайте.
Часовые покосились на двоих не подчинившихся приказу стражей и не сдвинулись с места.
— Что там еще? — вскинулся Глеб и решительно направился к обезумевшим людям. У меня сердце упало — оба они метнулись к брату. Но он, как и я, понимал, что перед ним одурманенные люди, которым кто-то диктует свою несокрушимую волю. Я весь напрягся, но не сдвинулся с места — боялся, что помешаю. Глеб не спешил нападать, спокойно глядя в нечеловеческие глаза взбунтовавшихся караульных, он просчитывал варианты.
— Никто не тронет Римму Гром, — внятно прошипел один из них, скаля зубы и показывая готовность перекусить артерию любому, кто его не послушает.
— Никто не тронет Римму Гром, — согласился Глеб. — Я спасу Римму Гром. Пропусти нас.
Несколько секунд, показавшихся мне часом, караульный осмысливал сказанное братом, а потом прошептал: «Иди». Мгновение спустя бунтари застонали от боли, согнулись пополам, задергались, как будто пропустили через себя электрический заряд, и рухнули наземь. Путь в башню был открыт. Похоже, вредоносная ведьма Римма Гром ждала нас. Еще не встретившись с ней ни разу, я был сражен ее возможностями.
— Раненых и убитых — в башню! — повторил приказ Глеб. — И этих тоже, — указал он на зомби, скрючившихся у двери. Сослуживцы все еще глядели на них с опаской.
— Лев, ты с нами! — отозвал одного из караульных Глеб. Втроем мы вошли в здание. Лифт не работал, ни одной живой души навстречу не попалось, видимо все они принимали участие в уличной потасовке. Без приключений мы добрались до четвертого этажа и тут на ступеньках увидели Илону. Она как будто присела отдохнуть, но в нелепой позе, вытянув вперед ногу. Сумочка валялась в двух метрах от владелицы. Красавица поглаживала ногу, стонала и охала.
— Глебушка! Какое счастье! — похоже, она обрадовалась. — Представь, я повредила ногу, так глупо получилось и так больно! — Глубокие синие глаза искали сочувствия. Глеб присел с ней рядом, но подставленную щечку не поцеловал.
— Что ты делаешь на этом этаже? — сурово спросил он. Илона насторожилась и нахмурилась.
— Мог бы и поласковее быть. Просто, Вадима долго не было, я беспокоилась и решила посмотреть, не случилось ли с ним чего-нибудь.
Глеб протянул руку и достал сумку, потом расстегнул ее. Илона следила за ним с тревогой.
— Это, чтобы защитить Вадима от врагов? — Глеб вытащил из сумочки шприц и пузырек со снотворным.
— Что ты себе позволяешь!? — возмутилась Илона. — Я сижу тут беспомощная, с вывихнутой ногой, замерзаю, а ты пристаешь с дурацкими вопросами. По твоей башне опасно ходить без оружия! И если у меня в сумке лежит шприц, значит, он мне нужен. Немедленно вызови скорую помощь!
— Скажи, дорогая, — не отставал Глеб, — чем тебе не угодила маленькая девочка? Почему ты решила, что вправе продать ее?
— Какая муха тебя укусила?! — сорвалась на визг Илона. — Тебе вообще нет до меня дела! Заладил, маленькая девочка, маленькая девочка! Разнюнился. Нечего мозги ерундой забивать. Тоже мне, невнушаемый, стойкий! Глупости! Эта ведьма вертит тобой как хочет. Да пусть катится хоть к чертям, хоть к роламбинам вместе со своим отродьем! — Лицо первой красавицы Эдема свело судорогой от злости и стало неузнаваемым.
— Лев, — повернулся Глеб к нашему спутнику, — отнеси раненую вниз и найди ей отдельную комнату.
Сам он встал и отошел в сторону. По тому, как Глеб теребил в руках сумку Илоны, я понял, что ему с трудом удавалось сохранять самообладание.
— Ооо, — простонала Илона от боли, когда Лев взял ее на руки. — Думаешь, тебе разрешат оставить этого ребенка?! — В припадке злобы Илона сделалась болтливой. — Не дождешься! Кастор сам продаст ее
