Охранники переглянулись и пожали плечами.
– Что ж, шкурой вам рисковать.
Один как-то странно покосился на меня и достал из нагрудного кармана пластиковую карточку.
– Ну ладно, молодой человек, коли настаиваете…
«Черта лысого я настаиваю, – подумал я. – Просто в данных обстоятельствах иного выхода нет».
Пожилой охранник подошел к дверям, показал толпе ключ и жестом попросил расступиться. Передние ряды принялись живо оборачиваться к задним, и скандирование мало-помалу затихло.
Охранник провел ключом по считывающему устройству и приоткрыл дверь на узенькую щелочку.
– У меня тут один молодой человек из агентства, которое занимается теми, за кем вы явились. Говорит, хочет вам всем что-то сказать. Расступитесь, чтобы он мог выйти.
Толпа загудела – народа собралось так много, что этот гул более походил на раскаты грома – и чуть отодвинулась.
– Спасибо, – пробормотал я и обратился к тем кто стоял поближе: – Еще минуточку.
– Давай валяй, – откликнулся кто-то из них. Я расставил стремянку, поднялся примерно до половины и оперся локтем о верхнюю ступеньку. Только однажды, на концерте, я видел столько народу зараз Толпа наводнила всю улицу, люди толпились даже на противоположной стороне Мэдисон. Если считать, что за спиной у меня высилось здание, я был окружен со всех сторон. Справа, от перекрестка, доносились гудки велорикш, сопровождаемые сердитым свистом регулировщика. Пока я осматривался, толпа снова начала скандировать:
– Вы-во-ди-те Дья-во-лов! Вы-во-ди-те Дья-во-лов! Вы-во-ди-те Дья-во-лов!
Я включил мегафон. Он взревел сиреной, и я тут же поспешил его вырубить. Толпа притихла. Я снова включил аппарат, на сей раз убавив громкость, и поднес к губам.
– Леди и джентльмены! Могу ли просить у вас минутку внимания?
– Давайте послушаем! – выкрикнул кто-то.
– Меня зовут Боддеккер. Я представляю Пембрук-Холл…
– Это он! – завопил еще чей-то голос. – Он написал эту рекламу!
В животе у меня все перевернулось, голова закружилась. Я вцепился обеими руками в лестницу, ожидая самого худшего.
– Он создал Дьяволов!
Я зажмурился и стиснул зубы.
Волна звука, нарастая, ворвалась в уши, такая громкая что почти разрывала тело на куски.
Аплодисменты, прерываемые радостным свистом, визгом и топотом.
Я открыл глаза и челюсть у меня так и отвалилась. Эти люди были в восторге!
– Приведите сюда Дьяволов! – выкрикнул кто-то. Совсем еще мальчишка, лет десяти, не больше, одетый на манер «Теч-бойз».
– Когда мы их увидим? – Новый голос. На сей раз – девочка лет четырнадцати, размалеванная донельзя и в белой футболке, раскрашенной под бронекуртку времен Норвежской войны.
– Они умеют писать? – Женщина среднего возраста. – Мы хотим их автографы!
Я заставил себя снова выпрямиться и обернулся, вглядываясь через стекло в вестибюль Пембрук-Холла. Оставшиеся там встревоженно смотрели на меня.
– Они мирно настроены! – прокричал я. – Мирно!
– Я так и знал! – раздался ответный возглас из толпы.
Новый шквал восторженных воплей, да такой, что я решил: сейчас здание обрушится. И снова понеслись вопросы.
– А как их звать по-настоящему?
– Сколько им лет?
– Они женаты?
– Они гетеросексуалы?
– Когда выйдет их следующий ролик?
– А Болл правда им специально заплатил, чтобы они его отколотили?
– Да ни в жизнь! – выкрикнул кто-то другой. – Старый Гомер заслужил хорошую взбучку!
Я наконец-то вспомнил о громкоговорителе и попытался обратиться к толпе, но меня просто не слушали. Тогда я врубил звук на такую мощность, что мегафон опять взвыл. Все ошеломленно умолкли.
– От имени «Пембрука, Холла, Пэнгборна, Левина и Харриса» благодарю вас всех за пылкую поддержку и одобрение Дьяволов Фермана.
Громогласное «ура».
А дальше-то что? Я приказал себе пошевелить мозгами.
– К сожалению, даже мы не были всецело готовы к столь восторженному отклику публики на «Наноклин» и представляющую его банду. Однако позвольте заверить: в самом ближайшем будущем вы будете видеть Фермана и Дьяволов гораздо чаще.
– Напустите их на президента! – По толпе прокатился хохот.
– Я вынужден извиниться перед всеми. Мы не готовы вывести к вам Дьяволов прямо сейчас. И, к сожалению, здесь не самое подходящее для этого место, поскольку вы блокируете движение транспорта. Но опять-таки хочу заверить, мы непременно примем меры, чтобы вы могли лично увидеть четверку, сделавшую «Наноклин» самым заманчивым продуктом в мире.
Новые аплодисменты. Когда они отгремели, опять посыпались вопросы.
– А разве их было не пятеро?
– Что случилось с Джимми Джазом?
– Он правда умер?
– Ну скажите, скажите, что он не умер! – прорыдала какая-то. девица.
– Нет, – ответил я. – Насколько мне известно, Джимми Джаз не умер…
Я сделал паузу, пережидая всплески радостных аплодисментов.
– К несчастью, мистер Джаз сменил сферу своих интересов и более не входит в состав Дьяволов Фермана.
Толпу облетел разочарованный вздох. Некоторые, впрочем, немногие, начали расходиться.
– А как насчет остальных?
– Остальные живы и здоровы…
– Их не убили, когда они пытались спастись в Нью-Джерси?
– Нет, – ответил я. – Все остальные живы, здоровый оченьскоро снова будут работать с нами. К сожалению, в результате их столкновения с Гарольдом Боллом и его гостями нам надо уладить кое-какие формальности с законом, прежде чем позволить им вновь появиться на публике…
– Кому нужен этот Болл?
– Приведите к нам Дьяволов!
– Хотим Дьяволов!
Они опять завели свой речитатив, на этот раз в усеченном виде: «Дья-во-лов! Дья-во-лов!». Я замахал руками, пытаясь заставить их замолчать, но тщетно. Эти люди твердо вознамерились непременно хоть мельком увидеть своих… Короче, тех, кем они воображали Фермана и его шайку.
Я поднял мегафон. Толпа притихла.
– А что, если я скажу вам, – спросил я, – что Дьяволов тут нет? Что нам понадобится некоторое время – даже несколько часов – на то, чтобы привести их сюда?
Сразу из доброй дюжины мест зазвучал нестройный ответ:
– Мы подождем!
Новые «ура», речитатив: «Дья-во-лов! Дья-во-лов!»
Я снова взмахнул мегафоном, утихомиривая толпу.
– Чем дольше вы будете здесь стоять, тем в большее нетерпение придете и тем сильнее раздразните копов. Надо освободить улицу. Если я дам вам на секунду увидеть Дьяволов – обещаете немедленно разойтись?
Толпа – все продолжавшая расти – одобрительно завопила.
– Я скоро вернусь!
