Полет прошел для меня в дымке эйфории, воскрешавшей в памяти ту счастливую поездку на велорикше в День Канталупы. Тогда нам было так хорошо – на миг я словно бы перенесся в мир, не зараженный Френсисом Германом Мак-Класки и тремя его сообщниками.
Увы, мы быстро спустились с небес на землю. Мини-цеппелин заякорился у шеста на крыше, и его подтянули вниз, где мы и сошли, мгновенно став жертвами порывистого ледяного ветра, налетавшего с севера. Он в два счета вышиб из нас тепло, и мы, прижимаясь друг к другу, чтобы хоть как-то согреться, бросились к лифтам. По пути на этаж Фермана я никак не мог унять дрожь и взглянул на Хонникер, проверяя, как там она. Она ответила взглядом огромных влажных глаз – и я понял: эйфория безвозвратно исчезла.
– Холодает, – заметил я. Ее пальцы в моей ладони напоминали лед.
– Зима будет долгой, – отозвалась она. Никаких упоминаний о камине или о том, чтобы согреть друг друга телами.
– Ты тоже это почувствовала.
– Что?
– Ветер, – уклончиво ответил я.
Она передернулась от холода.
– Даже говорить об этом не хочу.
И тогда я все понял с окончательной ясностью. На этом лифте мы спускались в мир, где не было ни света ни тепла.
Однако прием, оказанный нам у двери Фермана оказался каким угодно, только не холодным. Еще на лестничной клетке мы услышали доносящийся из квартиры грохот музыки. «Только шестнадцать (На вид все двадцать)», труппа «Алекс и наркота». Я поднял руку, чтобы постучать, но остановился.
– Еще не поздно удрать. Никто не узнает.
– Боддеккер, мы должны идти.
Я постучал. Дверь отворилась, и напор музыки заставил нас отшатнуться. Черноглазая женщина в форме французской горничной придержала дверь.
– Заходите. Заходите.
Голос ее звучал хрипло и булькающе, едва ли не с немецким акцентом. Роботетка.
Я позволил Хонникер из Расчетного отдела первой перешагнуть через порог.
– А разве вы не должны проверить, есть ли мы в списке приглашенных гостей? – осведомилась она.
– Шюда могут попашть только гошти.
– А я и не знал, что это костюмированная вечеринка, – заметил я.
– Не коштюмирофанная. Миштер Верман наштаивает, штобы я так вшегда отевалась. Пошвольте ваши плащи?
Мы сняли плащи и отдали их роботетке. Квартира Ферма на оказалась удивительно просторной – там без проблем размещались все старшие партнеры, члены моей творческой группы, мисс Джастман и Мак- Фили из бухгалтерии, всякие люди, знакомые мне по съемкам реклам, в том числе и Чарли Анджелес, и добрая порция всевозможного сброда. Последних я мог бы охарактеризовать лишь как «подхалимов и прилипал», но и они каким-то образом умудрились получить приглашение.
Одна из этих прилипал встретилась со мной взглядом и принялась отчаянно махать рукой через разделявшую нас толпу. Я понятия не имел, кто это. Короткие волосы выкрашены в ядовито-красный цвет, на губах помада в тон, сережки до плеч и голос, по сравнению с которым хрип роботетки показался райским пением. Рядом притулилась еще одна дармоедочка, пухлая девица лет четырнадцати с сальными светлыми волосами, с пластинками на зубах и лицом под цвет марсианского пейзажа. Махать в ответ явно не стоило, так что я повернулся к Хонникер и спросил: не хочет ли она выпить?
– Мистер Боддеккер! – прорезал толпу визгливый голос. – Эй, мистер Боддеккер! Оглянитесь!
– Простите, – вежливо сказал я, когда прелестная парочка, пыхтя и отдуваясь, подрулила ко мне. – Не понял, что вы это мне.
Тетка схватила меня за руку и принялась выдавливать из нее сок.
– Какая чудесная встреча. Я Надя, Надя Наннински. Издатель «Прыгги-Скока». А это – моя гостья на празднике у знаменитостей, Селия Дэннинг.
Я повернулся и пожал руку проблемному дитяте.
– Селия – победительница конкурса «Выиграй приглашение на день рождения Фермана»…
– Я проглядела четыреста пятьдесят ссылок, – гордо сообщила та.
– Какая молодчина! – отозвался я, натягивая на лицо самую любезную улыбку.
– Это Боддеккер, тот самый, который открыл Дьяволов, – сказала Надя.
– А это моя сегодняшняя дама. – Я представил Хонникер из Расчетного отдела, и Надя тут же поставила нас рядом с Селией, чтобы сфотографировать для следующего выпуска «Прыгги-Скока». Выйдет главная новость выпуска, поведала она нам – и они уже добыли снимки Селии с Чарли Анджелесом, Джетом и Шнобелем.
– Непременно позабочусь, чтобы вы не упустили и Фермана, – пообещал я.
– Да я сама справлюсь, – сказала Надя.
– Ничего, без проблем, – заверил я.
– Мистер Боддеккер работаете Пембрук-Холле, – сказала Надя Селии, – агентстве, которое сняло их первый ролик. Он, кстати, тот ролик и написал.
– В самом деле? – Селия вытаращила глаза. – Я мечтаю стать писательницей. Как думаете, вы не могли бы помочь мне устроиться на работу в Пембрук-Холл?
– Вы еще слишком молоды, – ответил я, – но если оставите в агентстве ваш адрес, я сброшу вам кое- какие наши пособия для авторов. Если хотите, разумеется.
– О, очень хочу. Очень-преочень. Знаете, я пишу стихи. Мой учитель английского говорит, они очень милые. – Она прочистила горло и начала нараспев декламировать:
Хонникер из Расчетного отдела так сжала мне руку, что пальцы чуть не хрустнули.
– Кажется, я вижу Фермана, – торопливо произнес я.
От волнения Селия аж запрыгала на месте.
– Как вы думаете, а Джимми Джаз здесь будет? Он такой душка. Самый лучший.
– В настоящее время мистер Джаз подвизается на другом поприще, – сказал я. – Но Фермана я вам приведу.
– Спасибо, – выдохнула Хонникер из Расчетного отдела, когда я потянул ее прочь от этой парочки.
Сейчас у меня было две причины ловить Фермана. Во-первых, я хотел убедиться, что он будет обращаться с Селией Дэннинг со всем уважением, какое надлежит оказывать одной из его поклонниц, а во-вторых – выручить Сильвестр, которая, просто неотразимая в женском обличье, никак не могла отделаться от непрошеных знаков внимания со стороны мистера Мак-Класки.
– Ферман! – Я хлопнул его по плечу. – С днем рождения! Уж больше не дитя!
Ферман расхохотался и навалился на меня неловким объятием.
– Эй, Боддеккер. Рад тебя видеть! Не думал, что ты придешь.
Обнадеживающий знак! Ферман был все еще трезв и вполне в ясном сознании.
– Уже не ребенок, а? – Он глянул на часы. – Нет, еще несколько минут у меня есть. Восемнадцать стучится в двери.
Я обнял его рукой за плечи и повел в сторону от Хонникер из Расчетного отдела и Сильвестр, одарившей меня признательным взглядом.
– Послушай, Ферман, с тобой хочет кое-кто познакомиться. Гостья «Прыгги-Скока»…
– М-да. – Он скорчил рожу. – Лицо у нее – как Осло после бомбардировки.
Я сжал его плечо сильнее.
– Ферман, знаешь, кого представляет эта девушка?
– Ну? – Он тупо уставился на меня. – «Прыгги-Скок». Она и эта драконша в юбке…
