Рядовой красноармеец Иван

разбирательства трибунал все-таки оправдал бывшего командующего 33А. Ему присвоили звание генерал- майора и назначили в ту же 33А армию, но с понижением, заместителем нового командарма. После гибели 33А в окружении в начале 42-го года под той же Вязьмой Онуприенко занимал различные второстепенные должности в армиях, а потом с дальнейшим понижением – в корпусах. В 1943 году командиру 6 гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору Онуприенко за форсирование Днепра присвоено звание Героя Советского Союза. 

Но вернемся к «Тайфуну». Южная немецкая группировка от Шостки в считанные дни окружила и разгромила Брянский фронт, захватила Орел и стремительно вышла на подступы к Туле. Москве реально грозило окружение с юга. Северная группировка через Осташков и Андреаполь захватила Ржев и Калинин. Москва оказалась под серьезной угрозой окружения с севера.

Центральная немецкая группировка тремя концентрическими ударами от Духовщины, Ярцева и Рославля прорезала оборону на­ших войск, взяла Юхнов, Гжатск, 5 октября окружила Вязьму и с ходу взяла ее. Основ­ные силы наших двух фронтов, Западного и Резервного, оказались в окружении. Это печально известный Вяземский котел, о котором не хотят знать историки.

Сейчас многие специалисты из профессионалов и даже любители-историки задним числом частенько упрекают наше высшее военное командование в серьезных ошибках и ставят в пример немецких генералов. Якобы наши генералы и Ставка постоянно отставали от развития событий, не умели быстро принять правильное решение, а вот немцы будто бы действовали с точностью часового механизма и не допускали никаких ошибок.

Это не так, и конечный исход войны говорит в пользу Красной Армии, а не в пользу Вермахта. Немцы тоже нередко ошибались, иной раз с жестокими последствиями для себя. Одну из таких серьезнейших ошибок они сделали и сейчас, в ходе успешного начала операции «Тайфун». После окружения Вязьмы двумя «клешнями» центральной группировки немцы быстро оценили обстановку. Наибольших успехов пока достигла северная группировка группы армий «Центр». Здесь с незначительными потерями немцы прорвали стратегический фронт обороны Красной Армии, заняли Андреаполь, Осташков, Селижарово, Нелидово, и вышли на подступы к Ржеву, Сычевке и к почти беззащитному Калинину.

Руководство Вермахта решило немедленно развивать этот успех на Калининском направлении. Немцы сняли часть сил своей центральной, Ярцево-Вяземской группировки из-под Вязьмы и направили их на Сычевку, Ржев, Калинин. Это города они заняли практически без боя, но дальше северная группировка надолго застряла на Калининском направлении, как южная под Тулой.

Зато ослабленная центральная, Вяземская группировка немцев не смогла сходу продолжать наступление на Можайск и Москву по открытому для них Минскому шоссе. В тылу этой центральной группировки оставалось огромное количество боеспособных соединений и частей Красной Армии. Так решение немецкого верховного командования о снятии части сил из центральной группировки для развития успеха на северном фланге оказалось существенным вкладом в крушение блестяще стартовавшего «Тайфуна».

А для наших войск, окруженных западнее Вязьмы, началась величайшая в истории войн кровавая трагедия Вяземского котла.

БСЭ, Г.К. Жуков, энциклопедия «Великая Отечественная война» утверждают, что в окружении оказались «части 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий», и что всеми окруженными советскими войсками командовал командарм-19 генерал-лейтенант М.Ф. Лукин. В этих словах правда, только правда и ничего, кроме правды. Но опять - не вся правда.

В ок­ружении оказались не «части», а все эти армии целиком и полностью. И не только они. Как известно, Ярцевское направление прикрывала 16-я армия К.К.Рокоссовского. 5 октября Рокоссовский получил приказ передать свои дивизии в соседнюю 20А, а само­му срочно выехать в Вязьму для формирования новой армии. Но дивизии его 16-й армии осталась там, в окружении западнее Вязьмы. Об этом историки почему-то молчат.

Об этом пишет К. К. Рокоссовский. Об этом же прямо пишет Г.К.Жуков: «На Волоколамское направление мы направили штаб и командование 16-й армии во главе с К.К.Рокоссовским... В со­став 16-й армии включались новые соединения, так как ее ди­визии, переданные 20-й армии, остались в окружении запад­нее Вязьмы...»

Значит, в Вяземском котле остались «части» не 4-х, а 5 наших ар­мий. Из их состава через два фронта окружения, внешний и внутренний, вышли единицы. Кроме этих «частей» пяти армий, в котле оказалась и армейская группа заместителя командующего Западным Фронтом генерал-лейтенанта И.В.Болдина из нескольких дивизий и бригад. Вот и еще одна окруженная армия, уже шестая по счету. На южном фасе Вяземского котла остались в окружении и погибли три дивизии 43-й армии генерал-майора Собенникова, - это уже «части» седьмой окруженной армии. На северном фасе Вяземского котла осталась в окружении как минимум одна дивизия 22-й армии генерал-майора Юшкевича, - это «части» уже восьмой окруженной армии. 

Так что в Вяземском котле немцы окружили не «части» 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий, а все эти четыре армии и армейскую группу генерал-лейтенанта И.В. Болдина целиком и полностью. Кроме них в окружении оказались все дивизии 16-й армии и «части» еще двух наших армий: 22-й и 43-й. Но это не все, в окружении оказались многолюдные тыловые службы и разрозненные части и подразделения практически всех армий Западного и Резервного фронтов, не только попавших в котел, но и отошедших с боями на восток. Вот так мило наши историки превращают черное в белое. Страшная военная катастрофа Красной Армии превратилась у них в героическую «Вяземскую оборонительную операцию» с небольшими потерями наших войск.

Наша официальная история утверждает, будто окруженными войсками руководил командарм-19 генерал-лейтенант М.Ф.Лукин. Однако на самом деле генерал Лукин никак не мог командовать всей окруженной группировкой советских войск западнее Вязьмы. Правда, советское командование передавало по радио приказ генералу Лукину возглавить боевые действия всех окруженных армий, но дошел ли этот приказ до адресата, историки говорят уклончиво. Возможно, генерал Лукин даже не знал о высокой чести, оказанной ему. В действительности окруженные советские войска оказались отрезанными друг от друга на значительном расстоянии, и у генерала Лукина постоянная связь с ними отсутствовала.

Каждая из окруженных воинских единиц осталась наедине со своей трагической судьбой. Сам генерал Лукин тяжело раненным попал в плен, немецкие врачи ампутировали ему ногу. Немцы не раз предлагали Сталину обменять генерала Лукина на кого-то из немецких генералов, попавших в советский плен, но Сталин отказался от обмена.

Не намного легче сложилась судьба остальных армий двух фрон­тов. Обескровленные и полураздавленные, они откатывались в общем направлении на северо-восток к Калинину и на юго-восток к Наро-Фоминску, устилая трупами путь отхо­да. Будет ли когда-нибудь правдиво описан этот поистине скорбный путь 22-й, 29-й, 30-й, 31-й, 33-й, 43-й армий Западного и Резервного фронтов в октябре 1941 года? Жесточайшие испытания выпали и на долю 49-й армии генерала Захаркина, которую Ставка перед началом «Тайфуна» вывела из состава Резервного фронта, а потом спешно, на марше, развернули к Калуге.

Официальные докумен­ты лаконичны. «Н-ская армия участвовала в боях на Н-ском направлении. Затем она участвовала в боевых действиях на N-ском направлении». Что произошло с армией в период после окончания боевых действий на Н-ском и началом их на N-ском направ­лении? Что осталось от армии за считанные дни? Сколько во­инов этой армии вышло к N-скому направлению — об этом официальные источники обычно, уже традиционно, молчат. Правду знают лишь участники этих событий, те, кто уцелел. По­ка они жили, это их знание считалось запретным, суровые предписания намертво закрывали им рот. Сейчас остались из них только единицы — привыкшие молчать, при­ученные верить не своим глазам, а официальным версиям.

Кому и зачем нужно налагать запрет на горькую страницу нашей истории, пожалуй, самую горькую из гор­чайших? Искажать и искоренять память народа – великий грех, ибо поражения, ломая души и судьбы слабых людей и народов, выковывают характер сильных. Лютая боль трагедий, а не ликующая радость побед формирует душу народа и каждого человека.

Некоторое представление о наших потерях в Вяземском и Трубчевском котлах дает A.M. Василевский. Правда, делает это он невольно. Он пишет: «За пять дней (октября — В.Ф.) удалось направить на Можайскую линию обороны из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и вяземского