Рядовой красноармеец Иван

направлений, до пяти стрелковых дивизий... К се­редине октября в четырех армиях, прикрывавших основные на­правления на Москву, насчитывалось уже 90 тысяч человек...»

Красноречивые цифры. Убийственные цифры. К началу Московской битвы наши три фронта насчитывали, даже по официальным данным, 95 дивизий, общей численностью 1 миллион 250 тысяч человек. За пять дней октября на Можайское направление отошли разрозненные части общей численностью около пяти (!) дивизий! К середине октября Москву на Можайской линии обороны, от Волоколамска до Малоярославца и Калуги, прикрывали лишь 90 тысяч человек.

Предположим невероятное: эти 90 тысяч — вырвались из окружения, отошли с боями. Это не так, мы знаем, что новые армии на ближайших подступах к Москве формировались, в основном, из свежих дивизий пополнения. Но допустим, что эти 90 тысяч человек — из старого состав трех фронтов. Любой школьник сумеет вычислить разницу — один миллион двести пятьдесят тысяч минус девяносто тысяч. Разница — это итог Вяземского и Трубчевского котлов. И основная доля наших потерь прихо­дится на Вяземский.

Леденящая кровь арифметика. Наши потери в один миллион сто сорок тысяч человек - ведь это две с лишним армии Наполеона. Эту жуткую арифметику бесстрастно подтверждает непогрешимый Г.К. Жуков: «Еще в ночь на 7 октября началась переброска войск из резерва Ставки и с соседних фронтов на можайскую оборонительную линию... Заново формировались 16-я, 5-я, 43-я, 49-я армии... В середине октября в их составе насчитывалось 90 тысяч человек...»

Великий полководец не уверяет читателей, что эти 90 тысяч человек вырвались из Вяземского котла. Нет, он по-солдатски незатейливо и прямо пишет, что войска Можайской линии обороны формировались заново из частей и соединений резерва Ставки, перебрасывались с соседних фронтов. Тем самым он подтверждает, что из Вяземского котла не вышел почти никто. Он же признает, что разбитые армии, - 43А генерала Собенникова и 49А генерала Захаркина пришлось формировать заново! А ведь эти армии не попали в Вяземский котел!

Сейчас, через десятки лет после трагедии, появились новые данные. Независимые исследователи вычислили, что из личного состава наших трех фронтов в 1 миллион 250 тысяч человек сумели отойти с боями или вырваться из Трубчевского и Вяземского котлов всего-навсего 82 тысячи человек. Эти части, группы, отряды и одиночки выходили к своим на всем протяжении новой линии фронта, но, в основном, на фланги, к Калинину, Калуге, Туле. Так что на Можайскую линию обороны отошли и вырвались из окружения лишь очень немногие из этих 82 тысяч.

Когда разразился «Тайфун» и прояснились действительные масштабы очередного чудовищного разгрома Красной Армии, Сталин срочно отозвал Г.К.Жукова из Ленинграда и приказал ему разобраться с делами на центральном направлении. Г.К.Жуков прибыл на Западный фронт и начал свою деятельность. Когда он разобрался в ситуации, Сталин назначил Г.К.Жукова командующим новым Западным фронтом, образованным из остатков прежних Западного, Резервного и Брянского фронтов. Он дал ему строжайший приказ: не пропустить немцев в Москву. Сталин уже убедился, что Жуков не дрогнет, Жуков не постоит за ценой, Жуков выполнит приказ.

И славный полководец оправдал высокое доверие вождя. Он выполнил приказ Сталина. Он не дрогнул. Он не постоял за ценой. Г.К.Жуков преградил немцам дорогу к Москве. Преградил горами трупов и бездонными реками крови своих солдат.

Немногие решались говорить и писать правду о тех событиях. Не побоя­лись запретов и осложнений ветераны московского ополче­ния, 12 дивизий которого остались в окружении в Вяземском котле и погибли там практически полностью. В воспоминаниях ополченцев далеко не все совпадает с официальными версиями. Не совпадают факты и даже некоторые даты. Но это — воспоминания тех, кто вырвал­ся из ада, и им можно верить.

Н.М. Алещенко, К.И.Буков, А.Д.Колесник и А.М. Синицын подготовили и сумели издать достаточно полные воспоминания о судьбе Московского ополчения: это книга «Московское ополчение», Воениздат, 1969г. Говорят, что за деревьями не видно леса. Когда читаешь о миллионах погибших, то теряется острота восприятия трагедии. Но эту книгу я читал с такой же болью, с какой переживал безвестную гибель одного-единственного человека – моего отца. 

В окружении западнее Вязьмы оказались пять наших ар­мий, одна армейская группа и несколько дивизий двух других армий Западного и Резервного фронтов, всего около 45 наших дивизий, не считая тыловых частей практически всех 16 армий.. По половине дивизий прокатилась танковая лавина немцев, но армии и дивизии сохранили боеспособность и готовность к длительной, упорной обороне. По приказам командиров они заняли круговую оборону, отбивались от атак второго эшелона немцев из Ярцевской группировки и постоянно переходили в яростные контратаки. Они стойко держали оборону до приказа об отступлении, который пришел к концу дня 6 октября. Только после этого они начали отход с занимаемых рубежей. Этот поспешный, почти панический приказ на отход оказался гибельным для окруженных войск.

К окруженным ополченцам, как вспоминают уцелевшие очевидцы, пробился сброшенный на парашюте офицер связи. Он передал командирам при­каз Г.К.Жукова на обрывке бумаги: с боями пробиваться на восток, идти к Москве, спасать столицу нашей родины любой ценой.

В истории нередко случались такие ситуации, когда перед полководцем вставал вопрос: отдавать врагу территорию и сохранять армию, или же отстаивать территорию, но при этом губить армию? И мудрые полководцы выбирали, как правило, лишь одно решение дилем­мы. Отдавай тер­риторию, но сохраняй армию. Так поступали великие пол­ководцы всех времен и народов. Так поступил Кутузов в 1812 году после Бородинской битвы.

К большой трагедии моего народа, Г.К.Жуков слепо выполнил приказ Сталина и поступил иначе, не по-кутузовски. Да, печально, но факт, что пять советских армий, одна армейская группа и несколько дивизий еще двух армий оказались в окружении западнее Вязьмы. Они понесли немалые потери при прорыве немецких войск через их позиции. Но они уцелели, как боеспособные соединения, они жили и боролись с врагом, они могли многое сделать.

Да не подумает читатель, что я говорю о том, будто Г.К.Жуков должен был ради спасения армии отдать немцам Москву. До Москвы оставалось еще более 200 километров, а немцы после окружения Вязьмы, в отличие от Наполеона, не решились идти напрямик к Москве, имея в своем ближнем тылу огромное количество советских войск, пусть ослабленных. Хотя немецкие генералы и фельдмаршалы не отмечены печатью мудрости, как это доказал общий итог войны, но они в октябре 1941 года крепко задумались и не пошли на Москву, как это сделал Наполеон в сентябре 1812 года. У них хватило ума остановить свое победное шествие на этом главном направлении. Они по приказу Гитлера даже сняли отсюда значительную часть своих войск и отправили ее под Калинин. И все могло получиться намного успешнее для нас, если бы не этот убийственный приказ окруженным войскам.

И на самом деле, центральная немецкая группировка после захвата Вязьмы приостановила свое стремительное движение на восток, на Можайск и Москву. Что прикажете делать немецким генералам и фельдмаршалам? Идти на Москву, перед которой Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии спешно стягивает свежие дивизии на Можайскую линию обороны? Или сначала ликвидировать мощную группировку окруженных советских войск западнее Вязьмы, которая может натворить много бед для Вермахта?

Тут есть, над чем поломать голову. Ведь окруженные советские армии могли получить более конструктивный приказ от своего командования. Многие мемуаристы уверяют, что в эти Гитлер сильно колебался и не сразу принял решение. Эти сомнения и колебания Гитлера подтверждает его роковое решение снять часть сил из-под Вязьмы и направить их на развитие успеха под Калинином.

Но командующий Западным фронтом Г.К.Жуков не привык колебаться и размышлять над приказами. Он получил категорический приказ Сталина: не сдать Москву врагу. Кое-кто из участников тех событий уверяет, что Сталин, при всем его обычном спокойствии и хладнокровии, буквально запаниковал, когда огромные силы немцев совершенно неожиданно оказались под Можайском, Малоярославцем и Калугой. А наших войск на их пути к Москве не оказалось. И Г.К.Жуков, быстро оценив обстановку, с присущим ему упорством гнал за линию фронта офицеров-смертников с категорическим приказом окруженным войскам. Сниматься с позиций! Бросать все! Срочно идти к Москве! Бить немцев в спину! Спасать Москву! Немедленно! Бегом!

Окруженные войска выполнили этот убийственный для них приказ. Они бросили оборудованные