перешла в то высшее состояние счастья, когда, казалось, все исчезло, кроме всепоглощающей нежности.
Когда они снова вернулись в реальный мир, Брэнт сказал:
— Я больше никогда тебя не потеряю, Роуэн. Ты — смысл моей жизни. Я не смогу без тебя.
— Брэнт, я так тебя люблю. — Роуэн обняла его, положила голову ему на плечо. — Это такое счастье — любить тебя.
Брэнт заснул не сразу. Он испытывал невероятное наслаждение, чувствуя рядом тело Роуэн. А ведь он мог потерять ее, и даже сейчас, когда Роуэн спала на его плече, эта мысль пугала его.
Отцовство.
Роуэн была желанным ребенком в семье. Ему всегда нравились ее родители — умные, интеллигентные люди, которым оказалось под силу сохранить любовь друг к другу даже тогда, когда их дети стали уже взрослыми, а сами они постарели.
Сестра Роуэн Джэйн работала глазным хирургом в Индии, брат на биологической станции в Сибири. Родители любили всех троих детей и не ограничивали их свободу.
Его мать тоже любила его. Он запомнил ее красивой, но какой-то испуганной. Когда он повзрослел и мог уже понимать многие вещи, он пришел к выводу, что причиной ее нервозности, а возможно, и ранней смерти был отец, бросивший их, когда он, Брэнт, был еще младенцем.
У Брэнта осталось несколько фотографий Дугласа Кертиса, большого, сильного человека с хмурым взглядом. Он всегда был окружен чучелами самых разных животных, убитых им. Львы, овцы, тигры, слоны... Список был бесконечен.
Дуглас Кертис получал истинное наслаждение, набивая чучела. Брэнт очень хорошо помнил, что, когда ему было пять лет, он испугался огромного медведя, стоявшего во весь рост с раскрытой пастью. Став журналистом, Брэнт написал и опубликовал несколько статей в защиту животных, и с осуждением охотников, устраивающих жестокое развлечение — сафари. Две из них чуть не стоили ему жизни.
Он слушал ровное дыхание спящей Роуэн. Он никому позволит ее обидеть, защитит ее от любой опасности. Он не знал, стоило ли рассказывать ей о кошмаре своего прошлого... Он пока не находил ответа на этот вопрос.
Вскоре Брэнт заснул.
Роуэн разбудил сигнал будильника. Она открыла глаза и зевнула. Ее взгляд упал на Брэнта.
— Боже мой! — воскликнула она.
— В твоей постели мужчина, — протянул Брэнт лениво.
Роуэн прижалась к мужу.
— У нас есть время? — спросил он ее, целуя сначала в одну, а потом в другую грудь.
— У нас нет времени, если ты не хочешь, чтобы вся группа опоздала на самолет, а я потеряла работу.
— А, какая мелочь!
Роуэн обняла его, и ее захлестнула теплая волна нежности.
Когда они, наконец, поднялись с постели, она приложила руки к своим пылающим щекам и с ужасом воскликнула:
— Как я покажусь перед группой? У меня же на лице все написано.
— Не переживай, они так будут заняты папайей, что не обратят внимания, — засмеялся Брэнт. — Прими душ — и все дела.
Вдруг Роуэн увидела на кровати маленький пакетик.
Она застыла на месте.
— Брэнт, мы не предохранялись.
Он что-то пробормотал с досадой, но нельзя было сказать, что его это очень встревожило.
— Сейчас у тебя такой период, что ты вряд ли забеременеешь. И потом, Роуэн, сейчас нет времени обсуждать это. Мы можем опоздать на самолет. Отправляйся в душ, дорогая.
Роуэн с досадой вздохнула:
— Как я иногда ненавижу свою работу!
Брэнт спустился в ресторан. Роуэн была уже там — они специально отправились завтракать порознь. Его встретил ее пристальный взгляд. В этом взгляде не было уже ни ярости, ни досады — одна только любовь. Он улыбнулся ей в ответ самой счастливой улыбкой и уже потом заметил, что Стив усмехается, Шелдон смотрит на него озадаченно, а Пэг и Мэй избегают его взгляда.
Он поздоровался:
— Доброе утро всем. Как спалось?
— Прекрасно, — сказала Мэй. — А вам, Брэнт?
— Великолепно. — Он заметил, что Роуэн с трудом сдерживает смех.
Брэнт взял кофейник и налил себе кофе.
В аэропорт они приехали вовремя. В самолете Брэнт сидел рядом с Роуэн. В аэропорту Гваделупы их уже ожидал автобус. Гостиница располагалась рядом с пляжем. Войдя в свой номер, Брэнт выложил на кровать детективы, которые купил в Доминиканской республике, и вынул из кармана записную книжку, в которую решил записывать соображения относительно сюжета своего собственного романа.
Брэнт сидел на кровати и сосредоточенно думал. Он знал, что хорошо пишет. Его босс иначе просто не взял бы его на работу. А теперь, когда надо думать о новом занятии...
А почему не попробовать писать книги? Если бы удалось их издать, то, по крайней мере, две проблемы были бы решены: работа и доход.
Оставалось отцовство. Самая тяжелая для него проблема.
Брэнт посмотрел на часы. Через полчаса собирается группа. Брэнт решил сегодня и завтра отказаться от экскурсий и попробовать писать. Дело не из легких. Выстроить сюжет. Проработать характеры. Но оно ему под силу. Брэнт вышел из номера и спустился к администратору, чтобы узнать, где он может найти компьютер.
— Вы не едете с нами? — удивилась Пэг. — Но сегодня мы должны увидеть удивительных морских птиц.
— У меня возник интересный литературный замысел, и я хотел бы начать работу над ним не откладывая.
— И пропустить столько интересного, — с сожалением сказала Пэг.
— Вы мне расскажете обо всем завтра за ужином.
— Дорогой мой, я чувствую, что у вас все хорошо?
— Лучше не бывает, — ответил Брэнт и подмигнул Роуэн. — Темы роятся в моей голове, — сказал он, обращаясь уже к ней, — шпионаж, диктатуры, любовь.
У нее расширились глаза:
— Что, хорошая идея?
— Такая хорошая, что удивляюсь, как она не пришла мне в голову раньше.
После завтрака Стив взял Брэнта за локоть.
— Я сделал Натали предложение вчера вечером, и сегодня утром она сказала «да».
Брэнт похлопал его по плечу:
— Это событие!
— Вы с Роуэн снова вместе?
— Надеюсь.
Стив глубокомысленно кивнул:
— Мы не становимся моложе. Возраст требует домашнего очага.
Стив был на десять лет моложе Брэнта.
— Это правда, — согласился Брэнт. — Передай мои поздравления Натали. Стив... я хочу еще увидеть Роуэн прежде, чем вы все отправитесь на экскурсию. Извини.
И Брэнт побежал к номеру Роуэн. Найдя ее, он сказал:
— Как только я возвращаюсь в Торонто, то нахожу босса и сообщаю ему об увольнении. Обещаю: ты не будешь больше страдать из-за меня.
Роуэн сжала руки у груди. Брэнт видел, что она готова закричать от радости.
