Председательствующий, сенатор Ролингс, с побагровевшим от гнева лицом, изо всех сил колотил молотком по столу.
– Требую тишины! Или в этом зале будет тихо, или я велю очистить его от посторонних!
Наконец крики и аплодисменты улеглись, воцарилась атмосфера почтительного уважения. Присутствующие подбадривали Ксавьеру улыбками и кивками. В глазах матери светились сочувствие и уверенность в успехе. Ксавьера постоянно чувствовала на себе взгляд коротышки в темных очках – он непроизвольно покачивал головой в такт ее шагам. В проходе Уорд взял ее под руку и отвел на свидетельское место. Установил перед Ксавьерой микрофон, а сам сел рядом, открыл дипломат и начал выкладывать бумаги.
Появился служитель с Библией.
– Положите, пожалуйста, руку на Библию. Поклянитесь говорить правду и сообщить членам подкомитета все, что вам известно! Да поможет вам Бог!
Ксавьера выполнила все, что от нее требовалось.
– Клянусь!
Служитель унес Библию. Сенаторы, восседавшие за длинным столом в передней части зала, подались вперед и пожирали Ксавьеру глазами: все, кроме Стурджа, который, по обыкновению, клевал носом. Мисс Гудбоди послала свидетельнице доброжелательную улыбку. Питерсдорф что-то как бы взвешивал в уме. Потом он приблизил губы к микрофону.
– Будьте добры, назовите ваше имя.
– Ксавьера Холландер.
– Адрес?
– 69–69, Голдуотер-каньон, графство Ориндж, штат Калифорния.
– Род занятий? Ксавьера приподняла брови.
– Удовольствия.
По залу прокатилась волна смеха, и сенатор Ролингс снова схватился за молоток.
– Требую тишины! – Он угрюмо уставился на Ксавьеру. – Отвечайте по существу!
Уорд передвинул к себе микрофон.
– Я – Уорд Томпсон, адвокат мисс Холландер. Мисс Холландер является учредителем и издателем журнала, который выходит миллионным тиражом и распространяется по всей стране. Она также владеет недвижимостью в графствах Ориндж и Лос-Анджелес и контрольным пакетом акций компании по купле- продаже ценных бумаг.
Сенатор Ролингс криво усмехнулся.
– Что это за журнал?
– Он, повторяю, выходит миллионным тиражом и распространяется…
– Я обращаюсь к свидетельнице!
Уорд сел и подвинул микрофон Ксавьере, сделав при этом предостерегающий жест рукой. Та понимающе улыбнулась.
– Журнал выходит…
– Каково направление журнала?
– Развлекательное.
На физиономии сенатора Ролингса появилась злорадная ухмылка.
– Он публикует фотографии обнаженных женщин?
– Да.
Сенатор выразительно постучал пальцем по столу.
– Значит, журнал апеллирует к животным инстинктам человека?
– В такой же мере, как это делает, например, каталог «Товары – почтой».
– Каким же это образом каталог может воздействовать на низменную сторону человеческой натуры? – требовательно спросил сенатор Ролингс.
– Никаким – если иметь в виду большинство людей. Однако некоторые ухитряются извлекать сексуальные ощущения при виде женского белья, цепочек, кожаных изделий… Другие…
– Я говорю о нормальных людях! – рявкнул председательствующий.
– В таком случае я затрудняюсь ответить, так как не знаю, что считать нормой, – с достоинством ответила Ксавьера.
Сенатор Ролингс перевел дыхание и, не сводя с нее глаз, заговорил тихим голосом, в котором, однако, слышались раскаты грома:
– Как вы думаете, может ли нормальный гетеросексуальный мужчина получить сексуальную стимуляцию, раскрыв ваш журнал и посмотрев на цветную иллюстрацию?
– Не обязательно, – ответила Ксавьера. – Ему может попасться фотография обнаженного мужчины.
Зрители оживились, и сенатору Ролингсу вновь пришлось пустить в ход молоток.
