счищая несуществующее пятно с безупречного рукава.
Аурелия приняла расстроенный вид.
– К сожалению, дон Антонио, возникли сложности. Вы… – Тут появился Джемми с кофе, и она замолчала, дожидаясь, пока юноша поставит все на низкий столик перед ней. – Спасибо, Джемми, это все.
– Хорошо, мэм, – весело ответил Джемми и торопливо вышел.
Аурелия налила кофе в чашки севрского фарфора.
– Мой муж запретил мне эту поездку.
На суровом лице гостя мелькнуло странное выражение, но исчезло так быстро, что Аурелия подумала – не показалось ли ей.
– Какая жалость, – произнес он бесстрастным тоном, глядя на нее глазами, блестевшими, как черные полированные камни.
Аурелия уныло посмотрела на него.
– Боюсь, он несколько старомоден и, как я говорила еще вчера, чересчур заботлив. Он считает, что я недостаточно искусная наездница, чтобы ехать в Ричмонд без него. – Она укоризненно улыбалась. – Насколько я понимаю, прогулочные аллеи в Ричмонде не так ухожены, как дорожки в Гайд-парке.
– Это верно, – отозвался дон Антонио, сделав глоток кофе. – Признаюсь, что я разочарован, мадам, но вполне понимаю позицию вашего супруга. Он не настолько хорошо меня знает, чтобы быть уверенным, что я сумею уберечь его супругу от несчастного случая.
Снова угроза, словно быстро мелькнувший клинок. Аурелию опять зазнобило. Она взяла кофейник, надеясь, что руки не задрожат, и она сумеет налить кофе в чашки. Этой минутной передышки хватило, чтобы Аурелия вновь обрела самообладание.
– В Ричмонд мы не попадем, сэр, но мой муж не возражает против прогулок поближе к дому. – Она, улыбнувшись, протянула ему полную чашку. – Обещаю показать вам кое-какие лондонские достопримечательности. Мы можем взять карету и съездить посмотреть львов у Биржи, если хотите. Или погулять в Грин-парке.
– Скажите, это правда, что в Грин-парке пасутся коровы? – полюбопытствовал дон Антонио, внимательно глядя на нее. – Мне кажется, для городского парка это чересчур эксцентрично.
– В английских законах хватает эксцентричности, – хихикнув, ответила Аурелия. – Общественное право на выпас скота очень ревностно охраняется. Лондонцы в течение нескольких столетий имели право пасти свой скот в Грин-парке. А желающим доярки продадут чашку парного молока.
– Боюсь, от этого удовольствия я вынужден отказаться, – заявил дон Антонио и поставил чашку на столик. – Но удовольствие от вашего общества, мадам, – это совсем другое дело. – Тут раздался энергичный стук дверного молотка, и вновь досада мелькнула на лице испанца.
Аурелия вскочила на ноги, едва услышав голоса в холле.
– О, умоляю, извините меня, дон Антонио! Она кинулась к двери гостиной.
– Лив… Лив! О, как я рада тебя видеть! Когда ты приехала в Лондон? И малыша принесла! – Аурелия обняла подругу, а затем повернулась к няне, державшей в руках сверток. – О, дайте его мне. – Она взяла завернутого в одеяльце ребенка и всмотрелась в крошечное сморщенное личико.
– Разве он не красавчик? – спросила Ливия, сияя материнской гордостью. Она отогнула край одеяльца, чтобы Аурелия как следует, рассмотрела ее сына. – Князь Александр, познакомься со своей крестной мамой, – велела она малышу.
Аурелия внезапно вспомнила про дона Антонио, покинутого в гостиной, и сказала:
– У меня визитер, Лив. Пойдем в гостиную. – Держа на руках младенца, она первой вошла в комнату. – Простите меня, дон Антонио, за то, что я вот так убежала. Моя давняя подруга только что вернулась в Лондон со своим новорожденным сыном. Ливия, позволь представить тебе дона Антонио Васкеса. Дон Антонио – княгиня Прокова.
Дон Антонио склонился над рукой княгини. Он уже хотел уйти, как в гостиную ворвалась Корнелия.
– Вот ты где, Лив! Я так и думала. О, дайте мне на него посмотреть! – Она взяла младенца у Аурелии. – Он очарователен… но должна сказать тебе, Лив, что ни капельки не похож на твою миниатюру.
– Нет, – согласилась, смеясь, Ливия. – Боюсь, что не такой уж я хороший художник.
Дон Антонио кашлянул.
– Леди Фолконер, мне пора. Боюсь, я тут лишний.
– О, простите меня, от волнения я забыла о приличиях, – извинилась Аурелия. – Нелл, не думаю, что ты знакома с доном Антонио Васкесом. Дон Антонио – леди Бонем.
Корнелия с откровенным любопытством посмотрела на испанца.
– Вы новичок в городе, сэр?
– Я здесь всего лишь несколько недель, мадам.
– Странно, что мы до сих пор не встречались. Обычно, когда моя подруга с кем-то знакомится, я с этими людьми тоже знакомлюсь.
Корнелия кинула быстрый взгляд на Аурелию, но та промолчала.
– В таком случае я просто обязана послать вам приглашение на мой бал, дон Антонио. Он состоится в следующую субботу… Боюсь, я предупреждаю вас слишком поздно, но все же надеюсь, что вы окажете мне любезность и примете приглашение.
– Это честь для меня, леди Бонем. – Он поклонился, щелкнув каблуками, вытащил из кармана визитку, протянул ее Корнелии и обернулся к хозяйке дома: – А теперь, леди Фолконер, я действительно должен оставить вас с вашими друзьями. Поговорим о прогулке в другой раз. – Он еще раз поклонился всем трем дамам и вышел.
– Учтивый джентльмен, – заметила Корнелия, усаживаясь и покачивая младенца. – Странно, как это я не заметила его в обществе.
Еще один быстрый взгляд в сторону Аурелии, но та просто пожала плечами и вполне искренне сказала:
– Гревилл его откуда-то знает.
– А-а, понятно. – Корнелия метнула многозначительный взгляд на Ливию. – Похоже, ты с ним в весьма приятельских отношениях.
Аурелия заметила этот взгляд, но никак не отреагировала ни на него, ни на слова Корнелии. Так было проще, чем пытаться распутать этот клубок и все им объяснять. Обе они знали, что Гревилл, как и их мужья, как-то связан с секретной деятельностью.
– Я позвоню, чтобы принесли еще кофе, – произнесла Аурелия, дергая звонок.
– Только не для меня, – беспечно сказала Корнелия. – Я что-то разлюбила кофе… точнее, он разлюбил меня.
Мгновение, помолчав, Аурелия так же беспечно сказала:
– А меня мутит от чая. Ливия расхохоталась:
– О, как чудесно! Сразу обе! Корнелия посмотрела на Аурелию:
– В самом деле?
– Ммм… гм. – Аурелия кивнула. – И ты тоже?
– Я почти уверена. Хотя срок еще совсем небольшой.
– И у меня тоже. Совсем небольшой. Собственно… – Аурелия смущенно засмеялась. – Я только сегодня утром и сообразила.
У нее голова была так забита мыслями, что она не замечала, как идут недели, а постоянную усталость и тошноту списывала на свое волнение из-за встреч с доном Антонио.
– Гревиллу уже сказала?
Аурелия помотала головой:
– Еще нет.
Честно говоря, она не знала, как ему об этом сказать – да и говорить ли вообще. Их партнерство скоро заканчивалось – как только дело с доном Антонио завершится, к полному удовлетворению Гревилла. И как он отреагирует на то, что ему придется бросить, своего ребенка и тот будет расти без отца? Может быть, стоит скрыть это от него? Гревиллу так будет проще жить, а она прекрасно справится сама.
