для всеобщего обозрения серебряный реликварий в виде человеческой головы. – Здесь хранится то, чему имя – Предвечная Мудрость, и прозвание которому – Спасение! Здесь хранится высочайший дар, оставленный человеку волею Господа нашего, знамение извечной милости его. Восстаньте и воспряньте, рыцари Божии! И да не будет на этой земле кого-либо, носящего оружие, кроме отмеченных печатью воинства Христова! Слово Истины следует перед вами, но если козни врага рода человеческого заставляют неразумных посягнуть на Истину…
– Смерть! – взревело войско. – Так хочет Бог!
– Во славу Господа да поразят клинки ваши диавола, овладевшего помыслами и телами смертных! И да спасется душа их, и да вернется прах к праху!
Гул одобрения был ответом ему, и звон оружия недвусмысленно говорил о пылком желании новых крестоносцев немедленно идти спасать души, обращая в прах бренную плоть.
На пустошь у монастырских стен вылетел одоспешенный всадник на взмыленном коне.
– Ваше сиятельство, – наездник осадил коня, – у Шантелера задержан эскорт папского легата.
– Кого?
– Легата Его Святейшества, – повторил гонец.
– Так ведите его сюда.
– Он отказывается. Говорит, что следует в Париж – к королю.
– В таком случае мое приглашение будет еще более настоятельным!
– Но его сопровождает немалый отряд папской гвардии. Они хорошо вооружены и, похоже, не собираются повиноваться.
– Никаких других вооруженных людей, кроме отмеченных знаком вот такого креста, – Тибо Шампанский указал на свой плащ, – не должно быть в моих владениях. Если они попробуют воспротивиться, пусть остаются в этой земле навечно! – для убедительности он топнул, точно прощупывая место для возможной могилы. – Мчись обратно и передай, что я не буду против, если сам легат и его свита развернутся и отправятся восвояси. Я также даю слово чести именем великого Учителя – преподобного Бернара, что не причиню ни малейшего вреда посланцу Его Святейшества, покуда он будет находиться в гостях – иного выбора нет. Спеши и передай мои слова, а мы последуем за тобой.
Людовик трясущимися от ярости пальцами расстегнул золотую фибулу и отбросил плащ в сторону. Короля Франции корчило от злобы. Воин, стоящий перед ним с опущенной головой, должно быть, прикидывал сейчас, каков шанс выйти из дворца живым: как ни крути, шанс получался минимальным.
– Мы не ожидали нападения, – оправдывался вояка. – Кто ж знал, что граф Шампанский вздумает восстать…
– Вы увидели перед собой несколько сотен рыцарей в доспехах и с оружием. Над ними развевалось знамя Шампани. Что же вы, интересно, подумали? Они, по-вашему, собрались на охоту с боевыми копьями? А доспехи их спасают от рогов оленей? Что вы подумали?
– Я посылал… – с испугом в голосе начал горе-вояка, – но моего человека убили, едва он приблизился к строю мятежников.
– Остолопы, Господи, какие остолопы! Где же отыскать разумных подданных вместо этих дармоедов?
– Они ударили так неожиданно… Мы едва схватились за оружие. Строй был разорван, большая часть солдат погибла в первые минуты боя… Лишь немногим удалось спастись бегством… Теперь граф Тибо стоит у ворот Клерво и в его армию собираются все новые и новые сторонники аббата Бернара. Все они нашивают красные кресты на плащи, и пока я добрался до Парижа, видел множество вооруженных людей, шествующих в сторону Шампани с такими крестами!
– Проклятие! – Король вскочил с трона и с неожиданной для себя резвостью побежал к неудачливому военачальнику. – Ты прозевал врага! Из-за тебя я лишился десятков превосходных солдат! Тебя следовало бы запереть в крепость! Но сейчас каждый меч на счету…
– Я благодарен, мой король!
– Ты пойдешь, и когда я скажу умереть – умрешь!
– Всегда верный слуга вашего величества!
Людовик Толстый уже не слушал собеседника.
– Каков подлец! – яростно взревел он, пиная ногой маленькую табуреточку, на которой во время собраний тронного совета сидел наследник престола. – Этот кликуша, возомнивший себя мессией, осмелился поднять оружие против меня? Ну, так от меча и погибнет!
– Мой государь, – попытался вставить слово замерший перед ним рыцарь.
– Ну, что еще?
– Я уже подъезжал к Парижу, когда меня нагнал отряд.
– Какой отряд?
– Отряд папской гвардии.
– Папской гвардии? – переспросил король. – Наконец-то этот чертов легат соблаговолил добраться до Парижа.
– Мой государь, там не было папского легата.
– Как – не было? Куда ж он, дьяволово отродье, подевался?
– Полагаю, что командир этих гвардейцев сможет лучше ответить на ваши вопросы.
– Так пусть он идет сюда! Да поскорее! У меня нет времени дожидаться!..
Оставшись один, король сжал виски, в которых гулко стучала спешащая к голове кровь.
– Шампань вспыхнула, – пробормотал он, натужно дыша. – Нормандия полыхнет со дня на день. Можно ли надеяться на Бургундию – неведомо. Лотарингия? Хорошо, что трон Империи пуст – нет сомнений, дворяне Лотарингии примкнули бы к моим врагам. Золото императора им ценнее, чем слова любых златоустов. Откуда ждать подмоги? Нужно слать гонца в Аквитанию и заключать брачный союз, нужно объяснить, что безумие клервосского пустосвята заразно и грозит не только Парижу, но и цветущим землям трубадура на троне, что Бернар не пощадит никого. Но успеет ли Гийом прийти на помощь? Господи, за что ты покинул меня?! Сколько лет я насаждал мир и покой во Франции, сколько лет трудился не покладая рук, дабы агнец здесь мог возлечь рядом со львом, не опасаясь быть пожранным! Чем же я заслужил гнев твой, Господи?
– Монсеньор, – услышал Людовик.
Человек, ждавший его повеления войти, не поражал ни красотой, ни богатством наряда, но было в его облике нечто странное, предупреждающее о близкой опасности. Так опасна мирно греющаяся на камне змея.
– Кто ты? – Король решительно шагнул в сторону гостя.
– Барон ди Гуеско, капитан гвардии Его Святейшества.
– Где легат? – Людовик продолжал быстро идти на собеседника. Обычно этот прием действовал безотказно: стремительно надвигавшаяся массивная туша монарха заставляла посетителя смешаться и отступить. Но итальянец был не таков. Он стоял, не меняясь в лице, точно не замечая королевского маневра.
– В плену, ваше христианнейшее величество.
– Тогда почему ты здесь?
– Чтобы сообщить вам, что граф Тибо Шампанский со своими людьми настойчиво пожелал пригласить в гости посланника Святейшего Папы, угрожая в противном случае уничтожить всех, включая Его Преподобие. А также слуг, кучеров, а может, даже и коней. Моей задачей было во что бы то ни стало сохранить жизнь принципала, а не демонстрировать свою доблесть. Легат в плену, но жив. Или был бы свободен, но мертв.
– Да, ты прав. – Король, остановившийся в шаге от Майорано, сжал кулаки, затем разжал и положил руку на плечо барона ди Гуеско. – Их там много?
– Мятежников? Я насчитал более трехсот рыцарей и, судя по всему, к ним прибывают новые подкрепления.
– Проклятие! Мы должны их разгромить…
За спиной Анджело Майорано грохнули об пол, опускаясь, древки копий стражи. Он мягко повернулся,
