карман и вытащил злосчастный эликсир. Задумчиво повертел, но открыть так и не решился. Слишком свежо помнилась та жуткая боль. «Либо и вправду умер. И воскрес… Жуть».
Вода забурлила, выплёскивая наружу. Про себя чертыхнувшись, бросил в кипяток заготовленный узелок и торопливо просунул палку под проволочную ручку. Досчитав до двухсот, снял котелок с огня. Недовольно морщась от клубов пара, бережно опустил остужаться на мелководье. Ну вот, вроде бы и всё. Присел у кромки воды и начал тщательно с песочком скоблить руки.
Время определённо начало поджимать. Хоть рана и не особо сложная, но повозиться придётся. Неизвестно ещё как парень отнесётся к штопке. Хотя по виду вроде нормальный, но всё равно не хотелось бы сложностей. Опиум остался где-то далеко за барьером времени.
Минуты через три опасливо коснулся котелка. Вполне терпимо. «Ну-с, приступим» — вытащил из воды и направился к подростку. Камиль подозрительно покосился на закопчённый странноватого вида казан и чуть отодвинулся.
— Так Камиль, давай начистоту. Рана серьёзная. Если не шить, любая зараза попадёт и…. Короче сам понимаешь, — выразительно взглянул Алексей. — Без ноги плохо будет.
— Плохо, — уныло подтвердил принц.
— Вот. А чтобы этого не случилось, придётся немного потерпеть, пока шить буду. Не скрою, это больно, но постараюсь сделать быстро. Теперь возьми-ка вот эту палочку и хорошенько сожми зубами, — Алексей показал на толстый сучок.
— Это зачем?
— Легче будет.
Камиль обречённо прикусил деревяшку.
— Да, и самое главное, — Алексей бережно взрезал окровавленный старый бинт. — Постарайся особо не дёргаться…
Загнанно дыша, Утхман пугливо оглянулся и обессилено свалился в песок. Никто не преследовал. Судя по всему, страшный ифрит удовольствовался тремя жизнями и теперь спокойно пожирает мёртвую плоть. О боги! Откуда он только свалился на наши головы, ведь щенок был почти в руках! Всё, пропало золото. И самое главное, что сказать Басиму?
Видимо похожие мысли пришли в голову и остальным. Хрипло кашляя, воины угрюмо поднимались с песка, стараясь не встречаться друг с другом глазами. Было и так ясно, что спаслись почти чудом.
— А это всё тот щенок, — злобно сплюнул Самир. — Проклятый чернокнижник! Не зря говорят, что его предки якшались с джиннами!
— Точно, — поддакнул Хусам. — Он ещё шептал что-то, прежде чем пырнуть Мусада. Тут-то и появился этот поганый ифрит…
— Утхман! Что делать будем? — перебил Самир.
Все выжидающе умолкли.
Утхман молча оглядел остатки отряда. Всего восемь человек! Проклятье! Дорого же дался этот щенок! Пятерых телохранители, троих проклятый ифрит…
— Что-что, уходить надо.
— А золото? — быстро перебил Хаытхам, самый молодой в отряде.
— А голова? — ехидно парировал Утхман.
Воины угрюмо потупились.
— Возвращаться в Убар нельзя по-любому. Басим нам точно головы снимет, — уныло вздохнул Хусам.
— Тогда куда? — с надеждой вскинулся Самир.
— В Мохо пойдём, — предложил Утхман. — Слыхал там нужны лихие люди. Десятка два верблюдов мы уже взяли, загоним там по дешёвке, есть у меня один верный человечек. Так что забираем и айда!
— В море? — кисло поморщился Самир. — По три луны скитаться без баб и жратвы?
— Был я там! — горячо встрял Хаытхам. — Чуть не сдох в этом вашем море. Так что идите куда хотите, я и без вас заберу всё золото и заживу как шах!
— Иди-иди, щенок, — криво усмехнулся Хусам. — Ифрит только порадуется свежатинке…
— Да ты кого назвал…, — вспыхнул юнец.
— Тихо! — рявкнул Утхман. — Раз ты такой смелый, может прямо сейчас пойдёшь?
— И пойду! — с вызовом глянул Хаытхам. Злобно сплюнул и побрёл обратно в ущелье.
Воины молча уставились вслед.
— Пусть идёт. Молодой, горячий, — хмыкнул Хусам. — До золота слишком жадный.
— И до баб, — поддакнул Самир. — На них всё и тратит.
Воины дружно загоготали. Настроение немного улучшилось.
— Слышь, Утхман, может сходим, а? — Хусам кивнул в сторону гор. — Глянуть надо, вдруг там и впрямь всё стихло. Одна нога здесь, другая там, до темноты и обернёмся.
— Можно, — с сомнением глянул Утхман. — Только глядим в оба…
Тихо скользя вдоль стен, с величайшими предосторожностями отряд змейкой втянулся в ущелье. Утхман остановился, предупреждающе подняв руку. Воины замерли, затаив дыхание.
— Вроде тихо, — шепнул Хусам.
— Пошли, — решился Утхман.
На месте засады всё осталось по-прежнему. Кровь, безжизненные тела и беспорядочно разбросанные копья. Молча оглядев трупы лучников, Хусам многозначительно кивнул наверх и обеими руками сжал себе горло. Дескать, всё ясно, задушил и сбросил.
Утхман понятливо кивнул. Похоже на то. На телах ни царапины. Здоровые, полные сил воины ни с того ни с сего вдруг свалились и всё. Сокрушённо покачав головой, махнул рукой на отчётливо выдавленную цепочку затейливых следов ифрита.
Хусам присел над следом и опасливо пощупал странно ребристую выемку. Поднялся и растеряно пожал плечами. Махнул Утхману и едва слышно шепнул в самое ухо:
— Никогда такого не видел! Следы ниоткуда!
— Вот погань какая! Знамо дело — ифрит, — шёпотом согласился воин. — А щенка с собой прихватил, — показал на вмятины сандалий принца.
Следы уходили вглубь ущелья. Рядом виднелась едва заметная цепочка Хаытхама. Неугомонный юнец!
Воины в сомнении переглянулись.
— Ну что, пойдём?
— Только до зыбунов, — твёрдо взглянул Утхман. — Хочет пусть топнет, а мне своя голова дороже…
На том и порешили. Солнце начало клониться к закату, когда завернув за очередной поворот, наткнулись на Хаытхама. Юноша нервно вскинул лук, но узнав своих, с видимым облегчением опустил оружие.
— Ну что? — шепнул Утхман.
— Дальше не пройти, вмиг увязнешь, — доложил юнец.
— А как же этот?
— Сам гляди, — Хаытхам отошёл в сторонку.
Шагах в двадцати чёткая цепочка следов ифрита и принца вдруг оборвалась, превратившись в извилистую исчезающую вдали полосу, словно проползла гигантская змея.
Воины потрясённо переглянулись.
— Мать моя! Сожрал и оборотился, — хрипло прошептал Хусам.
— Точно. Сожрал и пополз отлёживаться, — поддакнул Самир.
Нервно оглядывая высокие стены, воины дружно попятились.
— Поганый ифрит, — сплюнул Утхман. — Всё! Вы как хотите, а я ухожу, — не оглядываясь, заспешил обратно. — Пусть Басим туда сам и лезет!
Не сговариваясь, воины гуськом потянулись следом. Новый вожак говорит дело. Золото золотом, а
