— Слушай, Серега. А ты действительно меня целые сутки прождал?
— Конечно. Наша служба и опасна, и трудна…
— И на первый взгляд, как будто, не видна… — подпел Виктор. — А если бы я не пришел сегодня?
— Значит, повстречался бы с другими ментами. Которые уж тебя точно бы в кафе не повели!
— Вот, — назидательно проговорил Рогов. — А некоторые ещё в судьбу не верят.
— И правильно делают.
— Почему? — Снова не понял собеседника Виктор.
— Чушь все это. Галиматья! Человек сам свою жизнь делает.
— А это все? — Рогов обвел рукой полутемный зальчик и остатки обеда на тарелках. — Это как обьяснишь?
— Чего пристал? — Возмутился участковый. — Никак!
— Нет, ты подожди… Согласись, что я мог бы и не прийти?
— Вряд ли. Рано или поздно поперся бы домой.
— Почему?
— Потому что — не убивал. И потому, что валенок… по жизни.
— Но ведь я появился как раз вовремя? И вышел прямо на тебя? Значит, судба!
Глаза человека напротив заметались в сомнении, он даже крякнул и недовольно поморщился:
— Судьба, судьба! Успокойся! Чеши лучше к бабе своей и сиди у нее, не высовывайся до самого поезда. А то неровен час… И помни, что я сказал.
Участковый встал, по-офицерски одернул пиджак и не прощаясь направился к выходу. Но не сделав и пары шагов обернулся:
— Уматывай отсюда, понял? А иначе, извини, заберу. Сам понимаешь, работа такая.
Он убедился, что сидящий за столиком Рогов все правильно понял и напоследок предупредил:
— Мы не виделись. Ты вообще сегодня в нашем микрорайоне не был!
Виктор покинул кафе через несколько минут: докурил, допил кофе, дождался сдачи с оставленных участковым денег и без стеснения ссыпал мелочь в карман.
Выпитая водка согревала душу, сытый желудок напоминал о себе приятной тяжестью и урчанием. Рогов мысленно, без сожаления попрощался с родимым домом. Потом представил себе старушку-машину — попрощался и с ней. Жаль было «Москвича», разворуют его без присмотра автомобильные воры, но своя шкура ближе к телу.
Виктора холодной волной окатило воспоминание о беде, которая прошла совсем рядом. А сколько ещё опасностей впереди?
Тревожные картинки вновь навязчиво закопошились в мозгу, словно муравьи перед закатом солнца. Куда сейчас? К Дарье?
А если дома нет? А если не примет? Примет… А от нее?
Рогов все ещё не до конца убедил себя, что вот-вот придется уехать, скрыться, исчезнуть из родного города — если и не навсегда, то на долгие годы.
Почему? Зачем? Хорошо, хоть документы при себе — паспорт, водительское удостоверение. Новую жизнь, конечно, с таким багажом не начнешь, но в Светловодске все же мать, родня…
Как им все обьяснить? Что сказать матери? Она вот-вот собиралась возвращаться, а тут на тебе — сын приехал, собственной персоной.
Сказать, что соскучился? Не поверит, пожалуй. Ну и что? Может, и придумывать ничего не надо? Мать на то и есть — поймет.
Туманно, муторно внутри, словно некий поганый гнус разьедает душу. Спрятаться, скрыться за бархатными шторами в доме у Дарьи, залезть под одеяло, укрыться с головой, а завтра… Завтра останется только сесть в поезд — и все, конец этой жуткой неправде и небыли.
Испуганная автомобильным гудком, поднялась с дерева, полетела, шумя крыльями и пронзительно голося, стая черных городских ворон:
— Кар-р… кар-р… кар-р-р!
Карла… Где же сейчас толстяк? В камере? Скорее всего… Ведь взяли же его менты! Взяли прямо там, во дворе. Конечно, старый друг уже раскололся и сдал Рогова с потрохами, но Виктор обиды на него не держал трудно по первому разу, уголовка и не таких ломала.
…Чем дальше распутывал Рогов клубок недавних воспоминаний, тем страшнее ему становилось и неуютнее.
Выбравшись из метро, он оказался на площади Восстания. Грандиозное здание Московского вокзала флагштоком упиралось в небо, часы на башне отмеряли уходящее время.
«Странная штука, — подумал Виктор. — Такой огромный город, а я последние дни только и делаю, что верчусь здесь поблизости».
Рогов замер перед светофором. На противоположном тротуаре тоже столпился народ — и сейчас люди с обеих сторон проспекта напоминали две рати, два воинства, разделенных между собой бурным потоком.
Вот сейчас автомобили схлынут, проспект обмелеет — и пешеходы бросятся навстречу друг другу, размахивая саблями, булавами и сумками «адидас»…
— Дарья? — Вдалеке, у аптечной витрины мелькнула знакомая копна волос и спина в полосатой кофточке.
Едва дождавшись зеленого сигнала, Рогов метнулся через дорогу. Постепенно прибавляя шаг, он вскоре просто побежал, расталкивая встречных и еле успевая извиняться:
— Даша!
Но расстояние между ними было ещё слишком велико, и за уличным шумом девушка просто не услышала оклика.
У Виктора закололо в боку, пересохли губы.
«Может, это бред? — Подумал он мимолетно. — Может, обознался? Просто похожая, мало ли таких ходит… Нет, не может быть».
В какой-то момент Рогов чуть не потерял недавнюю знакомую, но потом вновь увидел её, уже в нескольких метрах перед собой:
— Даша?
— Ты? Виктор…
— Слава Богу… — с трудом отдышался Рогов. — Как хорошо, что я тебя догнал! Как хорошо…
Девушка молча улыбалась, разглядывая его раскрасневшееся лицо.
— Торопишься?
Вместо ответа Дарья покачала головой и с чисто женской интуицией определила:
— Значит, не слишком удачно ты домой сьездил.
Рогов кивнул и потрогал намокший от пота ворот рубашки:
— Можно к тебе?
— Можно, — просто согласилась девушка. — На!
Она извлекла из сумочки связку ключей:
— Этот от входной двери.
— А ты? — Опешил Виктор.
— Мне в магазин надо. И ещё в пару мест, но тут близко.
— Может, лучше мне с тобой?
— Нет, — рассмеялась девушка. — Я, пожалуй, сама.
Ключи незаметно для Рогова перекочевали к нему на ладонь, но Виктор ещё пытался спорить:
— Слушай, но… Не боишься? А если я квартиру обнесу?
Дарья пожала плечиками:
— Значит, поделом мне, дуре… Адрес помнишь?
— Найду.
— Тогда иди, располагайся. Еда в холодильнике, посмотри там чего-нибудь, что найдешь.
— Да я, вообще-то, не очень…
