курятников и еще каких-то сооружений с таким же видом, с каким маршал обозревает фортификационные укрепления.
На веранде тоже стояли адирондакские кресла – массивные, странно удобные конструкции из деревянных реек, новая партия которых каждую зиму появлялась на свет в мастерской дяди Генри, – но ребята, разумеется, предпочитали гамаки. Два из них были укреплены на металлических стойках, а один подвешен к деревянным кронштейнам, служившим одновременно креплениями для ламп, освещавших двор. Первыми в гамаках оказывались обычно Лоренс, Кевин и Майк и, разом в них свалившись, принимались бешено раскачиваться. Матери в страхе отводили глаза, отцы повышали голос, предупреждая об опасности, но поскольку до сих пор никто оттуда еще не сваливался… Правда, дядя Генри клялся, что одним летним вечером задремал в гамаке, и когда на следующее утро его разбудил своим кукареканьем Бен – самый большой петух в курятнике, – он, ничего не подозревая, шагнул к ванной – по крайней мере, он думал, что там находится ванная, – и оказался лежащим на куче пищевых объедков, сваленных в кузове одной из машин.
Ребята толкались, раскачивались в гамаках, болтали и смеялись, напрочь забыв о том, что собирались еще вернуться на пастбище и немного потрудиться в поисках пещеры бутлегеров. К тому же на улице стемнело. Небо стало темно-синим, на нем появились первые крупные звезды, и стволы деревьев, расположенных к югу от пруда, слились в одно черное пятно. То тут, то там замелькали огоньки светлячков. Хор лягушек в расположенном ниже по склону пруду завел свои унылые песни. В сарае зашуршала соломинками невидимая ласточка, и где-то в глубине леса заухала сова.
Наступивший вечер приглушил тон беседы взрослых до тихого дружелюбного бормотания, и даже голоса детей зазвучали тише, а потом и вовсе смолкли. Над домом повисла тишина, нарушаемая только поскрипыванием гамаков да обычными ночными звуками, доносившимися из-за холма. Небо усыпали звезды.
Дядя Генри выключил освещение во дворе и не стал зажигать лампы на террасе. В наступившей темноте Дейл вообразил себя капитаном, стоящим на полуюте пиратского корабля под ночным небом тропиков. Ветер тихо шуршал в рядах кукурузы за дорогой, и шорох этот напоминал шепот волн. Жалко только, что у него нет секстанта. Кожа щек и шеи все еще горела от жа-ра дневного солнца, а подвиги с лопатой напоминали о себе болью в икрах и предплечьях.
– Смотрите-ка, – вдруг тихо сказал Майк. – Спутник летит.
Ребята как один резко повернулись в гамаках и посмотрели в ту сторону, куда указывал приятель. За последние полчаса небо еще больше потемнело, и здесь, на ферме, вдали от город-ских огней, Млечный Путь был виден особенно отчетливо. Среди звезд плыла какая-то яркая точка – слишком высоко и слиш-ком быстро, чтобы можно было принять ее за самолет.
Возможно, это «Эхо»,[76] – авторитетным тоном высказал предположение Кевин. Именно он рассказал ребятам о гигант-ском аэростате, который Соединенные Штаты собирались за-пустить на орбиту, чтобы направить радиоволны вдоль земной поверхности.
– Не думаю, что «Эхо» уже запустили. Насколько я знаю, это должно произойти в августе.
Голос Дуэйна звучал, как всегда, неуверенно. Он оставался таким даже тогда, когда Дуэйн единственный из присутству-ющих располагал точными фактами.
Что же это тогда? – спросил Кевин.
Дуэйн снял очки и посмотрел на небо.
– Если это спутник, то, возможно, «Тирос».[77] «Эхо» должен быть гораздо ярче… таким же ярким, как звезды. Мне не тер-пится его увидеть.
– Давайте приедем к дяде Генри в августе, – предложил Дейл. – Мы устроим день «Эхо»-наблюдений и заодно еще раз поищем пещеру бутлегеров.
Ответом ему послужил радостный хор голосов.
– Смотрите! Он удаляется! – выкрикнул Лоренс. Далеко в вышине затухало сияние спутника. Ребята проводили его взглядами и на мгновение замолчали.
– Интересно, мы когда-нибудь запустим туда человека? – мечтательным тоном задал вопрос Майк.
– Русские работают над этим, – послышался из глубины гамака голос Дуэйна.
Он был единственным из ребят, кто занимал персональное ложе. Напротив него сидели Дейл и Харлен.
– Ха!.. Русские! – огрызнулся Кевин. – Дамы, если захотим, умоем их в любой момент.
Темная масса в гамаке Дуэйна шевельнулась, и две ноги в кедах уперлись в стену террасы.
– Не уверен… Вспомните, как они удивили весь мир своим спутником.
Дейл помнил. Он хорошо помнил, как однажды октябрьским вечером, три года назад, стоял на заднем дворе своего дома. Он только что вынес ведро с мусором и шел обратно, но тут в дверях появились отец с матерью – по радио как раз объявили, что над ними должен пролетать русский спутник. Лоренс, тогда еще сопливый первоклассник, мирно посапывал наверху в своей кроватке. А они втроем долго смотрели поверх почти голых ветвей в небо, провожая взглядами крохотный огонек, плывущий между звездами. «Невероятно!» – шепотом воскликнул тогда отец. Дейл так до сих пор и не знает, какой смысл был вложен в это восклицание: то ли отец считал невероятным, что человечество сделало шаг в космос, то ли не мог поверить, что столь поразительного успеха добились русские.
Ребята еще долго молча смотрели в небо.
– Ребята, – спросил вдруг Дуэйн, – а вы продолжаете следить за Ван Сайком, Руном и всеми остальными, а?
Майк, Кевин и Дейл обменялись взглядами.
Дейл, сам того не ожидая, почувствовал себя виноватым, будто он нарушил клятву или позорно пренебрег своими обязанностями.
– Ну, мы начали было, а потом…
– Все нормально, – махнул рукой Дуэйн. – Это была глупая идея. Но я хотел с вами кое о чем поговорить… Давайте соберемся завтра… днем…
– Может, в пещере? – предложил Харлеи. Остальные протестующе загудели.
– Я не собираюсь тащиться в такую даль, – заявил Кевин. – Как насчет курятника Майка?
Майк кивнул. Дуэйн тоже.
– В десять? – спросил Дейл.
Мультфильмы, которые они с Лоренсом любили смотреть утром по субботам, – о приключениях Хекла с Джеклом и Раффа с Редди – к этому времени должны были уже закончиться.
– Давайте попозже, – попросил Дуэйн. – Утром я должен сделать кое-что по дому. Лучше в час – а?
На этот раз согласились все, кроме Харлена.
У меня есть другие дела, поважнее, – завоображал он.
– Могу поспорить, – как всегда спокойно и тихо, вставил Кевин, – что ты собираешься попросить Мишель Стеффни дать тебе автограф. Лучше всего, если она напишет пару слов прямо на твоем гипсе.
Хохот и выкрики были такими громкими, что взрослым пришлось подняться на веранду и утихомирить развеселившихся ребят.
Остаток вечера Дуэйн провел чудесно. Он был доволен, что сдержался и не рассказал друзьям о колоколе Борджа, и особенно об откровениях миссис Мун, – как раз в ту минуту, когда он уже готов был это сделать, подошли взрослые и начались разговоры о космосе, о звездах, о космических путешествиях, о жизни вне Земли. В этой болтовне прошло несколько часов. Дейл поделился с отцом идеей о проведении дня «Эхо»-наблю-дений в августе, и дядя Генри с тетей Линой безоговорочно ее одобрили. Чтобы спутник было хорошо видно, Кевин пообещал принести телескоп, и Дуэйн с удивлением услышал собственный голос, предлагающий принести и свой, самодельный.
Около одиннадцати все стали разъезжаться, и Дуэйн собрался было топать домой один: он знал, что Старика не будет дома до самого утра. Однако отец Дейла решительно заявил, что подбросит его до фермы, и действительно высадил мальчика у самой двери в кухню.
У вас ни в одной комнате нет света, – сказал мистер Стюарт. – Думаешь, твой отец уже спит?
– Наверное, – ответил Дуэйн и мысленно дал себе пинка за то, что забыл оставить свет включенным.
Мистер Стюарт дождался, пока Дуэйн войдет в кухню, помахал ему из окна машины, и они уехали. Дуэйн
