Я скрестила руки на груди, подавив нервный смешок.
— Вы не верите, что я Джульетта Толомеи, и мне, знаете ли, наплевать, но дело в том, — я сглотнула комок в горле, чтобы голос звучал решительнее, — что меня пытались убить.
— Не дают спокойно отравиться, да?
Его сарказм тут же вернул мне самообладание.
— За мной следит какой-то тип, — резко сказала я. — Мерзкий бродяга в заношенном спортивном костюме. Явный отморозок. Я решила, это ваш приятель.
Алессандро выдержал удар, не дрогнув.
— И что вы от меня хотите?
— Ну, не знаю… — Я тщетно искала искру сочувствия в зеленых глазах. — Может, поможете мне?
Его глаза замечательно заискрились, но это было не сочувствие, а скрытое торжество.
— Не подскажете, с какой стати мне этим заниматься?
— Эй! — возмутилась я, искренне обиженная такой реакцией. — Я… девушка, и я в опасности!
— А я вам кто, Зорро?
Я подавила стон, кляня себя за дурацкую надежду, что ему не все равно.
— Я слышала, итальянцы неравнодушны к женским чарам.
Он немного подумал.
— Ну, это когда нам попадаются действительно очаровательные женщины.
— Так, ладно, — сказала я, сдерживая ярость. — Вы высказались начистоту. Хотите послать меня к черту? Отлично, я уйду. Вернусь в Штаты и никогда не побеспокою своим присутствием ни вас, ни вашу крестную маму. Но, сперва, мне надо выяснить, кто этот тип, и я хочу, чтобы ему надрали задницу.
— Вы хотите, чтобы это сделал я?!
Я гневно посмотрела на него.
— Мне казалось, человеку вроде вас не понравится, что подобные типы разгуливают по его драгоценной Сиене. Но раз так… — Я сделала попытку встать. — Вижу, что ошиблась в вас.
Алессандро подался вперед с комической тревогой, поставив локти на стол.
— Ладно-ладно, мисс Толомеи, скажите, с чего вы взяли, что кто-то пытается вас убить?
Ничего, что мне некуда больше обратиться, — я ушла бы отсюда куда глаза глядят, но он впервые обратился ко мне «мисс Толомеи».
— Ну… — Я неловко поерзала на краешке стула. — Например, с того, что он шел за мной по городу, вломился в мой номер, а сегодня утром преследовал меня с пистолетом…
— Это, — с нечеловеческим терпением сказал Алессандро, — еще не значит, что кто-то пытается вас убить. — Он сделал паузу, изучая мое лицо, и нахмурился: — Какой помощи вы от меня ждете, если сами очень многое недоговариваете?
— Я говорю правду, клянусь! — Я тщетно старалась придумать другие убедительные аргументы, но впилась взглядом в татуировку на его правой кисти, и мозг начал обрабатывать визуальную информацию: это не тот Алессандро, к которому я шла в палаццо Салимбени. Крестник Евы-Марии был сама классическая изысканность и утонченность, даже старомодность, у него точно не было стрекозы или другой какой заразы на запястье.
Если Алессандро и прочел мои мысли, то виду не подал.
— Не всю правду. В головоломке не хватает многих частей.
Я резко выпрямилась.
— Кто вам сказал, что здесь какая-то головоломка?
— А она всегда есть. Рассказывайте, за чем он охотится.
Я глубоко вздохнула, прекрасно сознавая, что сама загнала себя в ловушку и теперь придется многое объяснять.
— Ладно. Я подозреваю, он пытается присвоить то, что оставила мне мать. Частицы фамильного наследия, которое родители нашли много лет назад, и мать решила оставить мне. Она спрятала его там, где только я могу его найти. Вы спросите почему? Потому что, нравится это вам или нет, я Джульетта Толомеи.
Я вызывающе взглянула на Алессандро и увидела, что он смотрит на мое лицо с — невероятно! — улыбкой.
— Вы нашли наследство?
— Пока нет. Все, что мне досталось, — ржавая шкатулка с бумагами, старый… стяг и непонятный нож, и, честно говоря, я не понимаю…
— Aspetta! — Алессандро поднял руку. — Какие именно бумаги, какой конкретно стяг?
— Легенды, письма, чепуха всякая. Сто лет пересказывать можно. А стяг оказался подлинным палио со скачек 1340 года. В него был завернут кинжал, который я нашла в ящике…
— Подождите, вы сказали — палио 1340 года?!
Я удивилась, что он отреагировал на новость еще более бурно, чем мой кузен Пеппо.
— Да, по-моему. Большая редкость. А кинжал…
— Где оно?
— В надежном месте, в Музее Совы. — Заметив его недоумение, я пояснила: — Мой кузен Пеппо Толомеи — куратор музея. Он обещал положить знамя в сейф.
Алессандро со стоном схватился за голову.
— Что? — осторожно спросила я. — Я неправильно поступила?
— Merda! — Он вскочил, схватил из ящика стола пистолет и сунул его в кобуру на поясе. — Пошли, быстрее!
— Подождите, что происходит? — Я нехотя поднялась. — Вы что, предлагаете наведаться к моему кузену с этим… пистолетом?
— Не предлагаю, а уже иду. Пошли!
Когда мы шли по коридору, он бросил взгляд на мои туфли:
— Вы сможете бежать на этих каблуках?
— Слушайте, — сказала я, пытаясь не отставать, — я с самого начала хочу вам сказать, что не верю в силу оружия. Мне не нужны эксцессы, понятно?
Алессандро остановился посреди коридора, вынул пистолет, сунул его мне в ладонь и сжал мои пальцы поверх холодного металла.
— Чувствуете? Это называется пистолет. Он существует. В мире множество людей верят в силу оружия. Поэтому уж извините, если я беру это в расчет, когда хочу избежать столь немилых вам эксцессов.
Мы вышли из банка через черный ход и побежали по улице, выходившей на небольшое шоссе. Этой дороги я не знала, но она привела нас на пьяцетту дель Кастелларе. Когда у входа в Музей Совы Алессандро вынул пистолет, мне ничего не оставалось, как сделать вид, что я этого не заметила.
— Прячьтесь за мной, — сказал он. — В случае чего ложитесь на пол и прикройте голову руками. — Не дожидаясь ответа, он приложил палец к губам и медленно открыл дверь.
Я вошла в музей, послушно отстав на несколько шагов.
Я не сомневалась, что у Алессандро приступ чрезмерной осторожности, но решила позволить ему сделать этот вывод самостоятельно. Как обычно, в музее было абсолютно тихо, и отсутствовали признаки криминальной деятельности. Мы прошли несколько залов с пистолетом наголо, но, в конце концов, я не выдержала:
— Слушайте, это уже ни в какие…
Алессандро закрыл мне рот ладонью. Мы застыли на месте, напряженно прислушиваясь, и вскоре я тоже уловила, что кто-то стонет.
Быстро пройдя несколько комнат, ориентируясь на звук, и убедившись, что засады нет, мы ворвались в кабинет Пеппо. Кузен лежал на полу, избитый, но живой.
— Пеппо! — закричала я, пытаясь ему помочь. — Вы в порядке?
— Нет! — огрызнулся он. — В каком я тебе порядке! По-моему, я упал. Нога меня не слушается.
— Погоди. — Я огляделась, соображая, куда он поставил костыль, и увидела сейф в углу, открытый и пустой. — Ты видел, кто это сделал?
