— Свободный.
— Красивый. — Его голос превратился в чарующий шепот. — Искушающий.
Лора издала еле слышный стон. Соло ударных, казалось, звучало и внутри, и вокруг нее. Она должна остановиться…
Не имея возможности противостоять волне страсти, Лора произнесла:
— Попробуй его еще раз тоже…
— Он липкий…
— Слизни сок.
— Такой сладкий.
— Я хочу еще…
— Я тоже, Лора!
Она очнулась и открыла глаза. Чейз смотрел уже не на ананас, и голод в его глазах был вызван отнюдь не созерцанием ароматных ломтиков.
Лора отодвинулась от спинки дивана и выпрямилась. Сумасшествие какое-то! Никогда в жизни она не вела себя так вызывающе, никогда не чувствовала себя столь поддавшейся искушению.
Похоже, дело близилось к интиму, но она не была к этому готова. Почему? Этого Лора сама не понимала. Ничего не могло получиться, этому был миллион причин.
Отчего бы ей не сдаться ему на милость и не гордиться собой после, как, например, делает Сильвия? Она бы всласть позабавилась с красавцем, потом отшвырнула бы его, как щенка, а он стал бы бегать за ней повсюду.
Но не такой была Лора, к ее глубочайшему сожалению, и все планы мести улетучились сами собой удивительным образом.
Хватит горячиться, пора и остыть, решила она:
— Как вы считаете, может, достаточно?
Чейз прислонился к спинке дивана, потом взял диктофон, на который записывал все, что они говорили, и выключил его.
— Да, вы правы, думаю, этого пока хватит.
— Мне кажется, это надо стереть. Бессмыслица какая-то, — девушка указала на диктофон.
Чейз молчаливо согласился, перемотал пленку, потом незаметно опять включил его и положил под диван.
— Я все-таки приглашу Карлу и Джона, и тогда мы с вами попробуем еще раз. Надеюсь, следующая попытка будет удачнее этой.
— Да, возможно. — Лора поднялась и решила направиться к выходу. Чейз тоже встал. Вдруг она остановилась и повернулась к нему по какому-то внутреннему велению, и они оба замерли в полумраке комнаты, глядя друг другу в глаза.
Но вдруг Лора ощутила, что делает что-то неправильное, и отвернулась от него. Почувствовав его руку на своем плече, она обернулась вновь.
— Лора, — обратился к ней Дункан.
— Да?
— А как мы поступим с тем, что произошло здесь сейчас?
Та встряхнула волосами и взглянула на его тень, притаившуюся на стене.
— Лучше побыстрее забыть все эти глупости.
— Почему?
— Потому что я работаю на своего отца. Думаю, ему такое развитие ситуации не понравится. И, кроме того, вся эта атмосфера — музыка, полумрак, вино, — выдает ваши намерения с головой.
— Да? — заинтересованно произнес он. — Интересно. И что же она выдает?
— А то, что вы никогда не упустите случая потешить свое тщеславие. Ведь вы не просто так выбрали для своих развлечений именно меня, а не, допустим, какую-нибудь официантку из соседнего бара. А все потому, что для вас главное — деньги, положение в обществе. Вам надо заявить о себе как можно громче и показать, что вы — владыка мира.
— Ясно. А как выглядит ваша квартира или дом? — спросил Чейз совершенно безучастно, никак не отреагировав на резкое высказывание Лоры.
— Мой дом прежде всего уютен, в нем много света, он наполнен старинной мебелью. А это значит, что я уважаю традиции своих предков и люблю стабильность во всем.
Он прищурил глаза.
— Значит, все дело в том, что у меня современная мебель, а у вас старая?
Это несколько смутило Лору: она поняла, что ляпнула что-то не то.
— Нет, я не это хотела сказать, просто я говорю, что чувствую.
— Вот что я предлагаю. — Он подошел ближе к ней. Это испугало Лору, и она обхватила себя руками. — Давайте я приду к вам как-нибудь и скажу все, что о вас думаю.
Сама виновата, расстроилась девушка. Слова Чейза звучали зло, но в тоне его голоса ясно прослеживались нотки, которые заставили его сказать это. Дело было не в злости, а во влечении, которое невозможно было скрыть.
Единственно верное, что Лора в столь непростой ситуации могла предпринять, это обворожительно улыбнуться.
Она высказала сейчас то, что думала на самом деле и о себе тоже: чем, собственно, мисс Селинджер отличалась от мистера Дункана? Такая же акула бизнеса. Зачем же осуждать его за то, что, выставляя себя ангелом небесным и одновременно своим поведением ввергая его в самую пучину страстей, Лора обидела молодого человека, и он обозлился.
— Где ты вырос? Я помню все, что ты говорил мне до этого, а сейчас хочу знать правду.
Чейз был удивлен неожиданным вопросом, который никак не вязался с темой их импровизированной беседы.
— Зачем тебе?
— Хочу знать.
— По крайней мере, честный ответ, — заметил он. — Я родом из Атлантиса, штат Невада. Мои родители были врачами, меня окружал целый штат нянь и всяких гувернеров. Потом я успешно поступил в Гарвард и окончил его с отличием. Считается, что я родился, как говорят, с серебряной ложкой во рту, а со временем превратил ее в золотую. Теперь вот, надеюсь, с помощью вашей компании, обрести платиновую. Устраивает ответ?
— Да, вполне.
Так я и знала, подумала Лора. Он все врал! А она тогда, на пляже, выслушивала его рассказы о бедной несчастной судьбе, но все же ее интуиция не подвела ее.
Девушка расстроилась. Так бездарно увлечься каким-то наглым манипулятором ее чувств, в которых она до сих пор никак не может разобраться! Как, впрочем, и в том, что же ей действительно нужно, как от него, так и от себя самой.
— А ты?
— Что я? — Лора начала лихорадочно вспоминать, о чем они только что говорили, чтобы понять его вопрос.
— Где выросла ты?
Зачем было спрашивать — он, наверное, и так уже все знал.
— Я родилась в Британской Колумбии, жила в Ванкувере. Но вскоре мы перебрались сюда, поселившись на ферме. Отец начинал с нуля… — Она пожала плечами. — Остальное ты знаешь.
— Интересно.
Девушка взглянула на него:
— Что?
— Лицо у тебя интересное.
— Что же в нем такого особенного?
— Много чего! — Чейз кивнул на диван. — Не желаешь присесть?
Лора повернулась к дивану, но решила не возвращаться. Слава Богу, пока ничего не случилось, и
