окон. Поднявшись на два пролета, они для сокращения пути продолжили подъем по узкой вспомогательной лестнице. Этой лестницей в обычное время почти не пользовались.
Поднимаясь в полутьме по ступеням, они вскоре увидели маленькую синюю лампочку дежурного освещения. Она горела над низкой дверью, ведущей с площадки на один из этажей. Они посчитали, что это как раз и есть нужный им этаж отдела излучений, и открыли дверь.
В помещении, куда они попали, также царили густые сумерки. Бодро устремившись вперед, они трижды повернули и вошли в перпендикулярный коридор. Когда позади осталось порядочно шагов, комендант резко остановился.
– Слушай, Ефим, а мы в наш коридор попали? – озадаченным тоном произнес он.
– А, куда еще мы могли попасть? – оглядываясь, ответил Ефим. – Третий этаж. Наш, конечно.
– Ничего не понимаю! – озадаченно произнес Городовиков. – Уже должен быть пожарный щит и первая лаборатория, а тут никакого щита почему-то нет…
– Вы перед шампанским, что-то уж пили, Владимир Иванович? – осведомился Ефим.
– А вы сами-то, Ефим Алексеевич! Кто с Горыниным яблоновку еще в одиннадцать часов пробовал?
– Пробовал, но не пил! Только пригубил! Одну рюмку. Максимум три. Куда ты меня завел, а? – сурово осведомился контрразведчик у коменданта.
– Куда я тебя завел? Никуда я тебя не заводил… – неуверенным голосом ответил Городовиков. – Это ж ты к сам к двери на лестнице кинулся, как в прилавку… Надо было сначала этажи посчитать!..
– Я думал, ты посчитал! Ты ведь комендант здания! Должен знать, какая дверь куда ведет!… – упрекнул коменданта контрразведчик.
– Я и знаю… – гордо заявил Городовиков, помолчал и удивленно добавил: – А этого коридора почему-то не помню…
– Давай, назад вернемся, на лестницу, и этажи посчитаем. – предложил Ефим.
Они повернулись и пошли назад.
Миновали один поворот, второй, третий… Двери на лестничную клетку все не было.
– Слушай, Володя, ты повороты считаешь? – спросил Мимикьянов.
– Считаю, – буркнул комендант.
– Это какой был?
– Третий.
– А не четвертый? – с сомнением в голосе спросил Ефим.
– Был третий. – уверенно ответил Городовиков. – А четвертый перед нами…
– Но, когда мы шли сюда, вроде было три поворота… – заметил Ефим.
– А ты их считал? – искоса взглянул на Мимикьянова Владимир Иванович
– Я-то считал. А ты?
– И я считал. – не очень уверенно произнес комендант.
– Ну и сколько насчитал?
– Вроде три раза поворачивали…
– А откуда тогда четвертый поворот? – поинтересовался Ефим.
Комендант пожал плечами, и они направились к непонятно откуда взявшемуся повороту.
За ним открылся еще один длинный прямой коридор. Его конец терялся в непроглядной тьме. По полу перед ними бродили слабые, непонятно откуда проникающие синие отблески.
– Смех, кому сказать не поверят! – покачал головой Ефим. – Комендант в собственном здании заблудился!
– Слушай, Фима, я, кажется, понял, куда мы попали… – тихо произнес Городовиков.
– Куда? – спросил Ефим. Тон коменданта ему не понравился.
– В сектор Лаврентия Павловича! – прошептал Городовиков.
– Что за сектор такой?
– Ну, говорили, вроде был здесь до войны такой совершенно закрытый сектор, который занимался какой-то уж совсем секретной темой… Никто не знает чем… А потом в середине пятидесятых эту тему свернули… Но вроде там какое-то оборудование оставалось, которое нельзя было демонтировать… То ли радиоактивное оно было, то ли заразное, то ли еще какое, очень вредное для организма… И решили его не вывозить, а помещения замуровать, и оставить все это оборудование там, чтоб не рисковать… Вот с тех пор этот сектор замурованный и стоит…
– Подожди, Володя, ну у тебя же план каждого этажа есть… – попытался вернуть коменданта к реальности Ефим. – На нем ведь никакого замурованного блока нет…
– На плане нет. А на самом деле, выходит, есть! – совсем упал духом совсем не трусливый в обычной жизни прапорщик запаса Городовиков.
– Но мы же свободно сюда зашли! Никаких стен не ломали!.. – рассердился на нелепость происходящего контрразведчик.
– А, может быть, какой-нибудь вход не замурованным и оставили… На всякий случай! – возразил Владимир Иванович.
– Да, нет, не может быть! Если б что-то такое имелось, уж я бы знал! Уж мне бы сказали! – уверенно начал Ефим, но оборвал себя. Он помолчал и после некоторого размышления уже не так уверенно добавил:
– Хотя, кто его знает… Всякое бывало…
– Вот то-то и оно! – зловеще прошептал Городовиков. – Но это еще не все…
– А что еще? – с тревогой спросил Мимикьянов.
– Говорят, что, если кто в этот сектор попадет, выйти из него уже не никогда не сможет! Нет из него выхода! Навсегда человек там остается! – повернулся к Ефиму Городовиков.
– Понимаешь, Владимир Иванович! – задушевным тоном произнес контрразведчик. – Тебе вообще с алкоголем надо завязывать! Я смотрю, у нас в Институте не только в круглой башне крыша течет, но и у тебя в черепушке тоже!
– Ну, так говори, куда нам идти, раз ты такой умный, и у тебя с крышей все в порядке! – рассердился комендант.
– Куда-куда? – сердито начал Ефим. – Дураку понятно… – он постоял, рассматривая сумерки. – Не знаю куда… – через некоторое время растерянно закончил он.
И в это время они услышали позади себя какой-то звук. Он напоминал, легкое вибрирование басовой струны.
Товарищи по несчастью, как по команде, оглянулись.
Звук замолк также внезапно, как и возник.
Метрах в двадцати от них по коридорному полу перемещались синеватые пятна света.
Внезапно во тьме появилась неясная фигура. Она вошла в световое пятно метрах в десяти от них, и оказалось, что это заведующая институтской столовой Галя Стороженко.
– Что, заблудились? – весело спросила она. – А вот не надо ходить, где не просят! – засмеялась заведующая столовой, блеснув синими зубами.
– Галя, привет! – обрадовался комендант. – Ты куда идешь? В актовый зал? Давай, мы тебя проводим!
– Зачем мне в актовый зал? Мне в другое место надо! – прекратив смеяться, серьезно ответила женщина.
– Галя, куда тебе надо, туда мы и проводим! – поддержал коменданта Ефим.
– Вас туда не пустят. – тихо ответила заведующая столовой.
– Куда это нас не пустят? – возмутился капитан Мимикьянов. – Нас везде пустят!
– Нет. – низким изменившимся голосом произнесла Галина Стороженко. – Туда не пустят.
И вдруг Ефим понял, что, возможно, во тьме коридора стоит совсем и не заведующая институтской столовой, а какая-то, просто похожая на нее женщина… И похожая-то не особенно… Даже совсем не похожая… Да, и женщина ли это?
Он вгляделся. В коридоре колебалась белая женская фигура без лица.
– Эй, ты кто? – почему-то шепотом произнес Ефим.
Никто ему не ответил.
