Капли на мутном окне –
Все, что пока не стемнело,
Видеть отпущено мне...
1979
***
И горделивое, и резкое
Движенье плеч, бровей полет...
Но вырез губ – в нем что-то детское
И беззащитное живет.
Ты вновь мне снишься сельской школьницей,
Большим повязана платком.
Мороз. Поземка за околицей.
И солнце в небе ледяном.
Еще ты, право, не красавица,
Ты не красавица совсем.
Та красота, что вдруг проявится,
Пока не видима никем.
Судьба, что ждет, еще не меряна!
Портфелем машешь ты легко
И улыбаешься рассеянно,
Куда-то глядя далеко...
1979
***
В горячем саду остаются слова без ответа,
В горячем бреду разметалось бордовое лето,
Поднялся иберис, нигелла цветет голубая!
И клонятся маки, в махровом огне догорая.
И в сердце сарая безумствует сено от зноя,
И в мед загустилось недавнее наше былое,
И пьем мы его, в синеву запрокинувши лица,
До горечи той, что в глуби его душной таится.
Но пить нам и горечь с тобою, любимая, радость!
Ведь только хмельней от нее
этих капель тягучая сладость!
1979
***
Памяти Б. Лозового
Был – пламя и ветер
На этой земле.
Стал – память и пепел,
Летящий во мгле.
Был – голос звенящий –
И нежность, и страсть!
Стал – пепел, летящий
На землю упасть...
На травы и ветви,
На брошенный дом, –
Летящий по ветру
Во мраке сыром.
1979
***
Ограда. Яблоня за нею.
В бадье зеленая вода.
И все отходит, все бледнеет
И исчезает без следа.
И исчезает. О, не надо!
Рвануться следом – но куда?
Ни яблони и ни ограды
Не сохранили мне года.
Не сохранили. Нет их больше.
Нигде их нету на земле!
За ливнем давним, за порошею
Они растаяли во мгле.
Они растаяли, как юность,
Что в самолюбье молодом,
И уходя, не обернулась
Ко мне заплаканным лицом.
1979
***
Что за птица ко мне прилетала,
Что мне пела, что пела, спеша,
Чем на песню ее отвечала
Молодая слепая душа, –
Я забыл за мельканием быстрым
