– Не проблема, – ответил он.
В ванной я уцепился за вешалку для полотенца и заглянул в зеркало, чтобы посмотреть, что у меня с лицом. Распухшая, уродливая морда. Не узнаешь. Местами ободранная. Местами темно-красная. Вся в запекшейся крови – волосы из-за этого торчат во все стороны. Один глаз заплыл, от другого осталась щелочка. Разбитый багровый рот. Два выбитых передних зуба.
«Придется подождать недельку, – со вздохом подумал я. – У боксеров такое все время, причем добровольно. Тупые гориллы».
Опорожняя мочевой пузырь, я не только остро почувствовал, что мне изрядно повредили брюшную полость, но еще и успокоился. Крови в моче не было. Наверное, кишкам досталось, но ни разу ни ботинок, ни копыто не попало со всей силой прямо по почкам. Мне повезло. Невероятно повезло. Слава тебе, Господи.
Я налил в раковину немного теплой воды и смыл губкой часть засохшей крови. В целом это вряд ли помогло делу – ни физиономия, ни состояние от этого лучше не стали. Под кровью были другие ссадины и порезы. Я осторожно промокнул вымытые участки полотенцем. «Остальное подождет», – подумал я.
Где-то в холле что-то рухнуло.
Я распахнул дверь и увидел Клэр, с встревоженным видом выбежавшую из кухни.
– С тобой все в порядке? – спросил я. – Ты не упала?
– Нет… наверное, Джереми.
Мы неторопливо пошли к парадной двери, чтобы посмотреть, что он там уронил… и обнаружили самого Джереми, лежавшего лицом на полу на пороге проявочной. Тазик, что был у него в руках, выплеснулся и залил водой все вокруг. И еще запах… сильный запах тухлых яиц. Я знал этот запах… Я…
– Что… – начала было Клэр.
«Иисусе», – подумал я, и это была молитва, а не богохульство. Я вцепился в руку Клэр и поволок ее к парадной двери. Распахнул ее.
– Стой тут, – приказал я. – Стой тут. Это газ.
Я набрал полные легкие темного холодного воздуха и бросился назад. Я чувствовал себя таким слабым… такое отчаяние… Я склонился над Джереми, схватил его за оба запястья и поволок по белому кафелю, чувствуя смертельную дрожь в ослабевших руках и ногах. Я вытащил его из проявочной, проволок через холл к парадной двери. Недалеко. Не более десяти футов. Мои собственные легкие жаждали воздуха… но не такого… не запаха тухлых яиц.
Клэр схватила Джереми за руку и потащила его вместе со мной, и так мы выволокли его бесчувственное тело на улицу. Я захлопнул за собой дверь и опустился на колени на холодную дорогу. Меня тошнило, я задыхался, чувствуя себя абсолютно бепомощным.
Клэр уже колотила в соседнюю дверь. Она вернулась вместе с жившим рядом учителем.
– Дышите… в него… – проговорил я.
– Изо рта в рот?
Я кивнул.
– Ладно.
Он опустился на колени рядом с Джереми и без вопросов стал делать ему искусственное дыхание. Это он умел.
Клэр исчезла, но через минуту вернулась.
– Я вызвала неотложку, – сказала она, – но они хотят знать, что за газ. Они говорят, в Ламборне газа нету. Они хотят знать… что привезти.
– Респиратор. – У меня у самого грудь была точно налита свинцом. Дышать было трудно. – Скажи… сера. Какой-то сульфид. Смертельно. Скажи, пусть поторопятся.
Вид у нее был совершенно безумный. Она бросилась в дом учителя, а я устало привалился к стене своего дома, все еще стоя на коленях, кашляя и чувствуя себя невероятно разбитым. Из-за новых бед, не из-за старых. От газа.
Джереми не шевелился. «Господи, – подумал я, – Господи, не дай ему умереть».
Газ в моей проявочной предназначался мне, не ему. Он был там, поджидая меня все время, пока я валялся в холле.
«Не умирай, Джереми, – бессвязно думал я. – Джереми, это я виноват. Не умирай. Я должен был бы сжечь весь этот миллесовский хлам… не использовать его… не заходить так далеко… так близко к смерти…»
Из коттеджей высыпали люди с простынями и выпученными глазами. Учитель продолжал, хотя по его лицу и поведению я видел, что все бесполезно.
Не умирай…
Клэр прощупала пульс Джереми. Ее собственное лицо было смертельно-бледным.
– Пульс?.. – спросил я.
– Неустойчивый.
Не умирай!
Учитель воспрянул духом и без устали продолжал трудиться. Казалось, что мои ребра стиснул обод, выжимая воздух из легких. А я ведь только чуть-чуть глотнул газа с воздухом. Джереми же вдохнул чистого газа. А Клэр…
