Альфонсо застонал и попробовал дотронуться до повязки. Шон помог ему сесть.
– Шон! – Клодия схватила его за руку, и он повернулся в ее сторону. – Что мы будем делать? – Шон бросил взгляд в сторону носилок. – Что мы будем делать с Джобом? Как мы его понесем? Как мы отсюда выберемся?
– Это, любовь моя, чрезвычайно интересный вопрос, – мрачно согласился Шон. – Все, что я могу тебе сказать, так это то, что завтра к этому времени нашему старому приятелю генералу Чайне станет известно, что мы в бегах, и при этом он будет точно знать, куда мы направляемся.
Она пораженно уставилась на него.
– Что же нам делать?
– Похоже, у нас не такой уж большой выбор, – сказал он. – Для нас еще пока открыта только одна дорога… пойдем туда, куда и шли.
Он помог Альфонсо встать на ноги.
– Это невозможно, – взволнованно прошептала Клодия. – Вы вдвоем не сможете унести носилки.
– В этом ты, конечно, права. Придется придумать что-то другое.
Подойдя с двух сторон, они подняли Джоба с носилок и уложили на одеяло Клодии, затем, в то время как остальные молча наблюдали за ним, Шон начал разбирать стекловолоконные носилки. Пока он этим занимался, из темноты бесшумно возник Матату и тихо что-то прошептал на ухо Шону.
Шон бросил быстрый взгляд в сторону Альфонсо.
– Ты их хорошо обучил. Твои шанганы разошлись в одиннадцати разных направлениях. Если мы бросимся их преследовать, то поймаем одного или двух, но кто-то обязательно дойдет до Чайны и доставит ему приятные новости.
Альфонсо начал проклинать и поносить дезертиров, а в это время Шон объяснял Джобу и Клодии:
– Я хочу использовать нейлоновые ремни для изготовления чего-то наподобие подвесного стула.
Клодия поглядела на него с сомнением.
– Джоб не настолько силен, чтобы сидеть. При движении откроются раны, кровотечение…
Она замолчала, заметив взгляд Шона.
– У тебя есть лучшее предложение? – огрызнулся он, и она только покачала головой.
Шон в два раза увеличил длину тяжелого зеленого полотна, взял ремни от своего «АКМа» и «АК» Альфонсо, чтобы сделать петли.
– Остальное подгоним на ходу, – заверил он, затем взглянул на Клодию. – Вместо того чтобы выискивать трудности, принесла бы хоть какую-то пользу и собрала все снаряжение, которое нам оставили шанганы. Нам надо отобрать то, что мы возьмем с собой.
Он очень быстро отобрал необходимое, оставив все, без чего можно было обойтись.
– Альфонсо и я понесем Джоба. Кроме этого, мы сможем нести только наше оружие и одеяла. Клодия и Матату должны взять медикаменты, фляги с водой и собственные одеяла. Все остальное бросаем здесь.
– А консервы? – спросила Клодия.
– Забудь о них, – резко сказал Шон и принялся прилаживать свой груз.
Он свел все до минимума, прекрасно понимая, что каждый лишний фунт веса уже после первых нескольких миль превратится в десять. Шон даже уговорил Альфонсо оставить «АК» и дал ему вместо этого пистолет, отобранный у русского пилота. Он ограничил себя всего лишь двумя обоймами для собственного «АКМа» и оставил у себя и Альфонсо по две гранаты – по одной разрывной и одной фосфорной.
Чтобы патруль ФРЕЛИМО случайно не обнаружил оставленное снаряжение, они сложили его в кучу, забросали сверху землей и накрыли ветками.
– Отлично, приятель, – сказал Шон Джобу. – Настало время отправляться в путь.
Он взглянул на часы и увидел, что уже без нескольких минут три. Они здорово отстали от графика и теперь, чтобы пересечь железнодорожную ветку, у них оставалось всего несколько часов темноты.
Шон присел на корточки рядом с Джобом и помог тому сесть, затем прочно закрепил его раненую руку на груди.
– А теперь самое трудное, – предупредил он, и они вместе с Альфонсо подняли Джоба на ноги.
Джоб стойко вынес это, не издав не звука, и стоял, поддерживаемый Шоном и Альфонсо.
Шон и Альфонсо надели на себя лямки импровизированного подвесного стула из нейлонового полотна, приподняли Джоба и усадили его в эту люльку. Здоровой рукой Джоб обхватил Шона за плечо, а Шон и Альфонсо взялись за руки у него за спиной, чтобы поддержать раненого.
– Готовы? – спросил Шон.
В ответ Джоб только что-то тихо проворчал, стараясь скрыть, какую боль доставляет ему каждое движение.
– Если вы считаете, что нам сейчас так уж плохо… – жизнерадостно сообщил Шон, – то предлагаю подождать еще пару часов!
Они пошли вдоль оврага по направлению к железнодорожной ветке. Шли медленно, стараясь приспособиться к новому, не совсем удобному способу передвижения, пытаясь придерживать Джоба, чтобы не доставлять ему лишних мучений, но когда они вышли на пересеченную местность, Джоба начало болтать, и он то и дело ударялся о своих носильщиков. Раненый не издавал ни звука, но Шон слышал его тяжелое дыхание прямо над ухом, а когда боль становилась особенно мучительной, Джоб вцеплялся пальцами в плечо Шона.
Они медленно продвигались по обмелевшему руслу ручья по направлению к водосточной трубе, пересекающей железную дорогу. Матату шел в сотнях ярдов впереди и был едва виден в лунном свете. Один раз он просигналил, чтобы отряд остановился, а через несколько минут предложил снова продолжить путь. Клодия шла сзади, отстав шагов на пятьдесят, чтобы в случае обнаружения и вынужденного отступления у нее было хоть какое-то преимущество.
Неся Джоба, Альфонсо и Шон не могли двигаться бесшумно. Однажды они оступились в илистой луже, и в ночной тиши это прозвучало так, словно где-то поблизости купается стадо бегемотов.
Матату первый достиг насыпи и начал делать им отчаянные знаки, чтобы они поторопились. Шон и Альфонсо заковыляли вперед, придавленные к земле весом Джоба, и оказались как раз на открытом месте, когда вверху на насыпи послышался скрип гравия и приглушенные голоса.
Стараясь пригнуться как можно ниже, они неуклюже побежали вперед, добрались до насыпи и укрыли Джоба в темноте тоннеля. Клодия бежала в два раза быстрее и отстала от них всего лишь на несколько ярдов. Шон обернулся и свободной рукой втащил ее из лунного света в благословенную темноту водосточной трубы.
Они прислонились к бетонной стене, пригнувшись под изогнутым сводом и стараясь восстановить дыхание. Все изрядно запыхались, пробираясь через грязь и песок обмелевшего ручья.
Шаги и голоса становились все громче, и наконец идущие остановились прямо у них над головами. По звукам голосов было похоже, что это мужчина и женщина. Гарнизоны ФРЕЛИМО то ли таскали с собой собственных маркитанток, то ли находили подружек в лагерях беженцев, в большом количестве раскиданных вдоль железной дороги.
Похоже, между ними происходил оживленный спор. Мужчина говорил заплетающимся от выпитого языком, а в голосе женщины слышались капризные протестующие нотки. Наконец мужчина возбужденно повысил голос.
– Доллар
Голос женщины стал мягче, теперь в нем можно было услышать согласие и кокетство.
Затем послышались шаги по гравию, и несколько сорвавшихся камешков упало на дно ручейка.
– Они спускаются сюда! – на одном дыхании выпалила в ужасе Клодия, и все инстинктивно отпрянули в глубь трубы.
– Тихо, – сказал Шон.
Он высвободил Джоба из импровизированного сиденья и прислонил к бетонной стене.
Не успел Шон вытащить нож, как на фоне лунного света у входа в трубу появились два силуэта.
Они прижимались друг к другу и тихо смеялись, женщина поддерживала мужчину, пока они пробирались вперед. Шон сжал рукоять ножа, нацелив его чуть выше живота и готовый в любой момент встретить незваных гостей, но те сделали всего лишь несколько шагов в глубь тоннеля, продолжая хихикать и
