Увидеть Хозяина

Молодец твой МегаСан, правильно, проверять надо обязательно. Ждите минуты две. Мне нужно связаться с нашим ярким, теперь пусть он мне кое-чего подтвердит про этого твоего МегаСана. А ты мне, Майк, пока вот чего скажи. Мне твоя Ени все рассказала, что знала… Ага, все, отставить две минуты, есть ответ от яркого. МегаСан, значит. Вы из Службы, МегаСан?

– Я курирую там тему, связанную с неким нашим общим знакомым, – сдержанно отозвался майор Мао. – Сложность в том, что нас с Майком сейчас ведут. Ведут наши общие знакомые, которые…

– Которые светятся зеленым, – встрял я.

– Где едете? – собранно и жестко спросил Реостат.

– Проехал поворот с Даун-Банк на Джерри-второго, выезжаю на рампу Седьмого хайвэя в сторону Римайн-Сэндз, – быстро сказал МегаСан.

– Это удача, – ответил Реостат, – дуйте быстро к Римайн-билдингу и становитесь на южную парковку, лучше – на нижний ее этаж, мы вас прямо там будем ждать. Слежка близко?

– Метров тридцать. Один фургончик.

– Не оторветесь – ничего. Впереди посильнее проблемы. Майк, как только они тебя будут видеть – заморочь им голову, отведи глаза, что хочешь делай. Ты нам нужен, старина. Мы ведь как раз к сегодня все подготовили, все узнали. Мы сегодня туда собрались, внутрь.

Как ни был я напуган к этому моменту, но этот леденящий ужас, что брызнул по моей спине при этих словах Реостата, сравнить оказалось пока что не с чем.

– Уже? – невольно проблеял я.

– Уже, – серьезно отозвался Реостат. – Все наши здесь, вся надежда на тебя, Майк. Мы там, в здании, много раз уже были, все выяснили, все разведали, но вниз – как вы с Ени – не попадали, потому что некому было им глаза отводить, как один ты умеешь.

– Так он все-таки там, – пробормотал я.

– Там – вход к нему, – объяснил Реостат. – Давайте, ждем вас. Если что– перезванивайте по этому номеру.

– О чем вы говорите? О каком здании? Вы о нем говорите? – МегаСан снова выкатился на хайвэй, с которого мы съехали минут десять назад, и теперь гнал «меган», перестраиваясь все левее и левее. Сзади – уже не в тридцати метрах, но все еще в прямой видимости – настойчиво мелькал коричневый фургон.

Я вздохнул.

– Да, Збышек, мы говорим о Хозяине, – тихо, осипшим от испуга голосом проговорил я. – Мы знаем, где он и где он держит похищенных. Это – там.

Я показал вперед. Перед нами громоздились башни Римайн-Билдинга.

– Я так и знал. – МегаСан, опасно обогнав несколько машин, под возмущенные гудки перестроился правее, чтобы свернуть на Кула-Эмбаркмент и выехать к парковкам телецентра. – Почему-то я так и знал. Я уже три недели в Лиссе, и все время я чувствую какое-то давление в этом районе… какую-то угрозу… Мрачное место. Строили его неприятные люди, Коммерческая служба колониальной администрации еще при Берти Восьмом, в неприятной местности, можно сказать – на костях: здесь в Телемскую войну после капитуляции были лагеря для солдат республиканской армии… да еще и на неприятные деньги – потом половина администрации оказалась в ссылке, когда выяснилось, что они отмывали на этом строительстве деньги от незаконной продажи на Стагол списанных судов планетарного флота…

Машина на секунду притормозила у автомата, набрызгавшего на капот аэрозольный чип-метку со временем въезда, и съехала в нижний, подземный ярус парковки для посетителей Римайн-Билдинга.

– Выходите, – сказал мне МегаСан. – Пока я найду место… Прикройте меня. Ведь они вас не увидят, если…

Он не договорил.

Что-то ударило в заднее стекло машины. Я как-то сразу понял, что это не случайность, не неполадки, не…

В общем, в нас выстрелили сзади, от входа. Заднее сиденье осыпали хрусткие кубики рассыпавшегося в крошки стекла.

МегаСан, пригнувшись, рванул из-под сиденья какую-то серьезного вида пушку – я не успел разглядеть, что именно.

Я давненько, еще, пожалуй, с Хелауатауа, не испытывал ощущения фильма, идущего без моего участия. Наверное, хорошо отдохнул за последние дни, пока снова не началась нервотрепка. И вот фильм пошел опять.

– Прикройте меня! – прошипел мне МегаСан, распахивая дверцу со своей стороны. Я автоматически толкнул свою дверцу. Я тоже пригибался. Сверху что-то посыпалось. Видимо, в нас стреляли опять, но я ничего не слышал. У меня почему-то отказал слух. Я не знал, от кого прикрывать майора Мао. Его выстрел я тоже не услышал, я его почувствовал – выстрел из плазменного оружия отдается в груди, как толчок, как шлепок сразу со всех сторон. Позади, у въезда, откуда в нас стреляли, что-то полыхнуло. Я видел, как разбегаются люди, прячась за машинами и за бетонными опорами, но не слышал, кричат ли они. Я изо всех сил думал то же самое, что спасло меня – и весь отряд – в подвале Цитадели:

'Вы никого не видите, и вам страшно, очень страшно!'.

Только потом я понял, что никого – вообще никого! – не видели в этот момент все люди в подземном уровне парковки, а было здесь человек тридцать, тех, кто забирал свои машины с парковки или ставил их туда. И всем им было страшно, очень страшно. Они метались вокруг нас, как ошпаренные. Это не просто речевой штамп: я хорошо помнил, как тогда, в армии, страшно метался дурак Бабенко, опрокинувший на себя целый чайник горячего армейского чая.

Меня тоже не видели. Я отползал от машины, в которой не осталось уже ни одного целого стекла. Теперь я видел майора Мао. Он лежал с водительской стороны, я хорошо видел его руки, сжимавшие тяжелый толстоствольный плазмоган. Руки я видел потому, что у майора Мао больше не было головы. Потом я понял, что в него попал заряд из такого же тяжелого плазмогана, как тот, что все еще сжимало в руках его тело. В тот момент я еще ничего не понимал. Я просто бежал. Я вскочил и побежал, не подумав взять оружие несчастного МегаСана, не подумав вообще ни о чем. Нет, впрочем, подумав, конечно: я подумал, что не успел прикрыть его, я понял, что его убили, пока я открывал дверцу.

Ну и, конечно, я думал еще: 'Вы никого не видите, и вам страшно, очень страшно!'.

Я остановился только тогда, когда наткнулся на что-то непреодолимое.

'Силовое поле', всплыли в голове слова из читанных в детстве книг.

Я пытался выбежать из основного пространства гаража в лифтовый холл, откуда посетители поднимаются в здания телецентра. Сейчас в этом холле прижимались к стенам люди, выбежавшие туда из гаража при начале стрельбы.

Я не мог двигаться: что-то невидимое, но непреодолимое не подпускало меня к широким бетонным колоннам, отделявшим гараж от холла.

По спине брызнул холод. Я почувствовал, что у меня шевелятся от страха волосы.

Воля Хозяина, вот что это было.

Он не пускал меня. Его прислужники – те, что стреляли в майора Мао – не видели меня, но он-то наверняка видел. Как там сказал МегаСан – пять тысяч чего? Вуалей? Чего бы у меня там ни было пять тысяч, это же наверняка несопоставимо с мощью Хозяина, раз я не умею всего того, что так страшно и убедительно демонстрировал Хозяин тем несчастным в Космопорте…

Я так долго рвался, ополоумев со страху, в это невидимое, но непреодолимое ничто – наверное, секунд десять – что обернулся, только когда меня схватили за руки.

Два очень высоких человека… полно, да человека ли? Впрочем, я не мог увидеть ни их ушей, ни их глаз – того, что сразу подсказало бы мне, гоблины они или нет. Их лица были полностью закрыты черными эластичными масками и огромными черными очками, головы спрятаны под гладкими черными шлемами вроде мотоциклетных, могучие плечи плотно обтянуты черными синтетическими куртками, и даже рук их я не видел – вроде бы были на них какие-то перчатки, но я толком не мог разглядеть, потому что они жестко и неотвязно держали меня за обе руки – каждый одной рукой за предплечье, другой за запястье, так что я не мог шевельнуться.