Остров забвения

предыдущего набора, где доказательством беременности были две розовые полоски, здесь на палочке появлялся текст.

Через шестьдесят секунд на палочке постепенно проступили мелкие черные буквы: «Вы беременны».

30

Коко сидит в своем шатре гадалки на благотворительной ярмарке и ждет следующего посетителя. Наконец штора отодвигается, пропуская солнечный свет, и в шатер входит смуглый незнакомец.

Он задвигает штору, и вновь настает уютный полумрак, нарушаемый лишь пламенем свеч. Он садится напротив Коко и молча ждет. Она удивлена. Мужчины редко приходят к предсказательницам судьбы. Интересно, почему он здесь?

Он красив на средиземноморский манер. Наверно, его зовут Карло или Димитриос.

— Дайте мне руки, — говорит она, уже возбужденная его внешностью и близостью. Но когда Коко берет в ладони его руки, оба ощущают внезапное взаимное влечение.

Она пытается сосредоточиться, но смуглый незнакомец отвлекает ее своими глазами Рудольфа Валентино.

— Жарко здесь, правда? — с акцентом говорит он.

— Да, — шепчет она в ответ.

Он снимает пиджак и остается в рубашке с распахнутым воротником, не скрывающим курчавых волос на груди. Коко снимает цыганскую шаль, надетую для пущего эффекта, и чувствует, как его взгляд скользит по ее обнаженным плечам и спускается к груди. Расстегнутый воротник ее крестьянской блузы обнажает внушительную ложбинку между грудями.

— Вы — страстный мужчина, — бормочет она, ощущая зов его мужественности.

Он смотрит Коко прямо в глаза, потом начинает раздевать ее взглядом, задерживаясь на интимных местах, которые тут же начинают гореть огнем.

— Вы должны стать моей, — отрывисто говорит он. Незнакомец встает, и внезапно шатер Коко начинает казаться тесным. Коко бросает в дрожь. Она знает, что это будет чудесно, но осмелятся ли они? На ярмарке столько людей; в любую минуту может кто-то войти…

Ну и пусть! Она падает в его объятия, тает в его сильных руках и прижимается губами к его рту, чувствуя вкус чеснока и вина.

Он сметает со стола карты таро и волшебный кристалл, сажает на стол Коко, задирает цыганскую юбку и раздвигает ей ноги.

— Подождите, — смущенно говорит она, поняв, что утром забыла надеть трусики.

Но он не ждет. Спускает с нее блузку, обнажает груди и начинает ласкать их.

Его поцелуи становятся все более страстными, член каменеет.

Теперь она рада, что не надела трусики. Ее пальцы жадно тянутся к «молнии», и член вырывается наружу.

Его пальцы раздвигают половые губы Коко. Она обвивает руками шею незнакомца, пылко целует его и вдруг широко раскрывает глаза.

Его темные волосы превращаются в светлые. Его смуглая кожа становится белой.

Кенни!

И тут он говорит:

— Кто-то стоит у двери.

Коко открыла глаза.

Мало того что она неравнодушна к нему, так он еще сумел проникнуть в ее фантазии!

Черт побери, она должна найти мужчину своей мечты.

Вернувшись утром от Сисси Уитборо, Коко целый час просидела у кристалла, пока тот наконец не выдал новую информацию о ее суженом. Более тонкая настройка на мир духов позволила выяснить, что он вовсе не обязательно много путешествовал или интересовался мировыми проблемами. На самом деле он мудрый.

Это было не столько слово, сколько ощущение. Казалось, Дейзи привела в мозг Коко какого-то мудрого старого духа и показала его, словно желая сказать: «Вот тот, кого ты ищешь. Кто-то вроде него». Она представляла себе Шона Коннери, Махатму Ганди, Альберта Эйнштейна.

Но не Кенни.

Однако когда Коко была готова положить хрустальный шар обратно в футляр, она позволила себе помечтать. Почему бы ее либидо не поиграть немного с миром духов?

Она во второй раз услышала стук, заставивший ее очнуться от транса.

Наверно, пришла горничная. В коттедже Коко было не убрано.

Увы, это оказался Кенни. Он стоял на полуденном солнце, облаченный в «бермуды» и рубашку с пальмами. Коко была и рада ему, и не рада. А вдруг он догадается о ее нескромных мыслях?

— Я хочу рассказать вам о себе, — серьезно сказал он. — Есть место, где мы можем поговорить?

Коко хотела сказать «нет», но вдруг заметила на его рубашке каплю засохшего яичного желтка, напоминавшего елочную игрушку на пальме. Ей стало жалко его. Кенни помнил любой известный человечеству факт, но, когда ел яйца всмятку, забывал пользоваться салфеткой.

В Вилидже было симпатичное открытое кафе, где отдыхающие наслаждались омлетами и круассанами под журчание фонтана.

— Вы заглядывали в шар? — спросил Кенни, прожевав кусок сандвича с авокадо и бобовыми ростками.

Коко уже пожалела, что рассказала ему о своих поисках суженого. При ярком солнце, в окружении нормально выглядевших людей это казалось смешным.

— В кристалле нет ничего особенного. Я получаю сигналы в виде ощущений. Но иногда попадается какая-то более-менее конкретная деталь. В прошлый раз я искала пропавшую девочку. Мне дали ее плюшевого мишку. Я сразу почувствовала, что она сидит в темноте связанная, и так напряглась, что едва не пропустила намек. В моем ремесле это самое важное. Сохранять спокойствие.

— И в чем же заключался намек?

— В звуке. Иногда мне везет, и я становлюсь ясновидящей. Я услышала фабричный гудок, и полицейские смогли найти это место. Девочка была еле жива, но все же жива.

Коко глотнула вина.

— Вы хотели мне что-то рассказать. — Солнечный свет удивительно преображал волосы Кенни — они становились золотистыми. Интересно, что она ощутила бы, если бы провела по ним пальцами? Коко вспомнился страстный поцелуй из ее грез, после которого Димитриос превратился в Кенни. Будет ли он таким же страстным и в жизни?

Он полез в карман, достал оттуда фотографию и сказал:

— Я хочу показать вам то, чего никогда никому не показывал. Это напоминание.

Коко посмотрела на снимок. Молодой человек, стоящий рядом с кабинкой подвесной канатной дороги в Сан-Франциско. Но по сравнению с ним кабинка казалась карликовой.

— Кто это? — спросила она.

— Я. Только тогда я весил сто семьдесят килограммов. Именно так я выглядел, когда меня разыскала