Фоллон. Частный реактивный самолет летел в густых облаках, а внутри роскошно убранного салона играла тихая музыка. Неподалеку дремал Ури Эделстейн; в полете его всегда укачивало. А вот Майкла не укачивало никогда. Внезапно у него затвердело в паху.
Мисс Джонс негромко засмеялась, отложила блокнот, неторопливо расстегнула пуговицы шелковой голубой блузки и дала боссу насладиться зрелищем могучей груди, едва помещавшейся в кружевном лифчике. На самом деле ее звали Ингрид, и до приобретения профессии стенографистки она была стриптизершей в лас-вегасском ночном клубе.
Майкл встал и пошел в заднюю часть самолета. Секретарша последовала за ним. Он задернул штору, отгораживавшую туалет, и прислонился к стене. Ингрид знала, чего от нее ждут. Искусство секретарши было только частью ее работы. Она встала на колени, расстегнула «молнию», вынула восставший член босса, немного поласкала и сунула его в рот. Майкл не двигался, позволяя ей все делать самой. Он даже не прикасался к ней. Просто закрыл глаза, погрузился в мысли о реактивных самолетах и быстро кончил.
Секретарша вернулась на место, а Майкл зашел в маленький туалет, чтобы привести себя в порядок. Именно в сексе проявлялась утонченность его натуры. Он мыл руки и думал, что надо купить секретарше во Флориде какую-нибудь побрякушку вроде браслета с бриллиантами, когда раздался голос капитана:
— Сэр, мы приземляемся через несколько минут.
Фоллон летел в гости к матери.
Фоллон не знал своего отца, но он, по крайней мере, знал, когда и где его зачали: в отеле «Фламинго» во время торжественного открытия последнего в 1946 году. «Я родился одновременно с Лас- Вегасом», — любил хвастаться он. В славные дни разгула преступности и таких великих людей, как Лаки Лучиано, Мейер Лански и Багси Сигел. Вот были времена! Они приезжали в город с мешками денег, заработанных на наркотиках из Мексики и героине, и строили казино; каждого, кому это не нравилось, подкупали, запугивали или по-тихому убивали. Красота! Багси Сигел собственноручно убил тридцать человек, а его подручные убивали без счета. Багси пролил столько крови, что уже не считал убийство преступлением, если совершал его сам.
Майкл никогда не встречался с этим человеком, но восхищался им, хотя Сигел итальянцем не был: Багси один создал и построил отель «Фламинго». Если бы не «Фламинго», сейчас Фоллон не ходил бы по этой земле.
Как-то десятилетний Майкл рылся в украшениях матери, надеясь найти вещь, которую можно продать. Но там оказались только дешевые подделки; денег у Люси было не густо. И вдруг он обнаружил фишку. Сопливый пятиклассник, он уже знал, что означает пестрая игральная фишка. Кто-то подарил его матери тысячу баксов. Фишка была из «Фламинго». На ней даже стояла дата — декабрь 1946; это означало, что она была сделана специально для открытия нового казино. Мать так и не обратила ее в наличность. Сохранила как сувенир. На память о ночи, когда она переспала с кем-то из больших шишек, решил Майкл.
В пятнадцать лет он прочитал книгу о Лаки Лучиано. Хотя в 46-м этот гангстер не был в Лас-Вегасе, а скрывался на Кубе, юный Майкл фантазировал, что Лучиано тайком пробрался в Соединенные Штаты, чтобы присутствовать на великом открытии «Фламинго», и оставался там достаточно долго, чтобы как следует повеселиться с маленькой официанткой по имени Люси Фоллон. Потом его поймали федералы и выслали обратно в Италию.
Фоллон много лет страстно коллекционировал все заметки об открытии знаменитого казино, которые мог найти. Один репортер назвал это открытие «пышными похоронами главы всех американских бандитов», иронически намекая на то, что семь месяцев спустя Багси Сигел был убит; снайпер, стрелявший в окно дома Багси на Беверли-Хиллс, попал ему в голову так точно, что полиция нашла правый глаз Сигела в пяти метрах от трупа.
Подружка Багси Вирджиния Хилл, которая проходила в ФБР под кличкой Таинственная Красотка, до того как оказаться в постели Багси, переспала со всеми ведущими мафиози страны. Именно в честь длинных ног Вирджинии, от которых Сигел был без ума, казино и назвали «Фламинго». Она была наглой как танк. Когда в 1951 году комиссия Кифовера расследовала рэкет и мошенничество в Лас-Вегасе, Хилл вызвали на допрос в качестве свидетеля. На вопрос почтенного сенатора, в чем секрет ее успеха, Вирджиния ответила: «Черт побери, сэр, я сосу лучше всех в мире».
У Майкла был тайный альбом, в котором он хранил вырезки статей о знаменитых гангстерах, пытаясь вычислить, кто из них был его отцом. Самая последняя, полученная всего несколько недель назад, была некрологом по случаю смерти старого лас-вегасского бандита по имени Карло Беллагамба, высланного федералами из Невады в 1970-м. Он умер от сердечного приступа в Чикаго (по слухам, в публичном доме, пытаясь трахнуть двух женщин одновременно). Фоллон смотрел на фотографию молодого Беллагамбы из старых полицейских досье, пытаясь найти в его итальянских чертах сходство с собой, и молча спрашивал: «Не ты ли был моим отцом?»
Дежурная медсестра тепло поздоровалась с ним и повела по коридору, забитому койками, креслами на колесиках и стариками, находившимися на разных стадиях маразма.
Больше пятидесяти лет Майкл пытался узнать тайну матери. Может быть, на этот раз удастся ее убедить. В конце концов, Люси уже семьдесят восемь, и недавно ее перевели в хоспис, потому что она упала и сломала шейку бедра. Она была напичкана лекарствами и могла ходить только с помощью костыля. Может быть, мысль о том, что она скоро предстанет перед Создателем, развяжет ей язык. Да и альбом поможет. Он будет переворачивать страницы и спрашивать: «Этот? Это он?» Так он облегчит ее задачу.
Мать лежала в отдельной палате, обложенная подушками: на ее тощих плечах висела розовая пижама.
— Майки! — обрадовалась старуха и посмотрела на него сияющими глазами. Ее красавец сын. Уже под шестьдесят, но все еще подтянут и черноволос.
— Ма, — тихо сказал он, — кто был моим отцом? Назови мне его имя. — Если бы это действительно было какое-нибудь чудовище вроде Лаки Лучиано, Майкл мог бы сказать, что ее изнасиловали. Но для начала ему требовалось имя.
Люси плотно сжала губы. Она ничего не говорила ему из гордости. Неужели он не понимал? Она думала, что сын давно забыл об этом. Какая разница, кто был его отцом? Люси хотела сохранить достоинство. Не произнося имя этого человека, она сберегала свою честь.
— Майки, послушай меня. Это никак не изменит твою жизнь. Ты многого добился. Богат. Пользуешься влиянием. Так оставь мне хоть каплю самоуважения. Пожалуйста.
Когда Фоллону говорили «нет», он понимал это. Было ясно, что мать ему ничего не скажет.
Свадьба должна была состояться через три дня. Слишком многое стояло на кону. Не только богатство Майкла Фоллона, но и сама его жизнь. Он не мог рисковать. А вдруг у его сентиментальной старой матери развяжется язык? Как бы Франческа и Стивен ни любили друг друга, если Ванденберги почуют запах скандала — дед невесты был знаменитым гангстером! — они тут же отменят свадьбу, как бы ни сопротивлялся Стивен (Фоллон хорошо знал людей его типа).
Даже не попрощавшись, он вышел из палаты, нырнул в нишу и достал сотовый телефон. У него еще имелись связи во Флориде. Все нужно было сделать немедленно. Детали его не интересовали: убийца мог замаскироваться под посетителя или врача, мог воспользоваться подушкой или смертельной дозой лекарства. Майкла волновало только одно — чтобы это случилось быстро и выглядело как смерть от естественной причины.
29
