– Кейт!..
Я обернулся. Она по-прежнему лежала на спине, вытянув длинные стройные ноги; ее черные волосы рассыпались по подушке, на приоткрытых губах застыла странная улыбка.
– Мне пора, Бесс…
– Послушай, Кейт… не предпринимай ничего без меня.
Я почувствовал, как мое сердце сжалось.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно знаешь. Тебе нужны и его деньги, и я. – Она поправила волосы. – Мы можем добиться всего только вместе, Кейт… только вдвоем.
Часы пробили четверть седьмого.
– Поговорим обо всем завтра, – сказал я и вышел из комнаты.
Бегом спустившись по лестнице, я устремился к машине, сел за руль и сразу тронулся с места. Медленно пробираясь по грунтовой дороге, я обдумывал слова, только что услышанные от Бесс.
В ней самой было нечто такое, что вызывало во мне непонятную тревогу. Что-то роковое. Да, да, именно роковое. Хотя раньше мне не приходилось задумываться над значением этого слова, я чувствовал, что в данном случае подходит именно оно.
«Тебе нужны его деньги».
Как она догадалась? Интуиция?
И еще она говорила: «Нельзя недооценивать Фрэнка. Когда он получит деньги, никто не сможет выудить из него хотя бы один цент». Что это было? Предупреждение?
А эти ее слова: «Не предпринимай ничего без меня». Если я правильно понял, это было недвусмысленное приглашение к союзничеству в деле охоты за наследством миссис Фремлин.
Прокладывая себе дорогу в потоке машин, я решил не торопить события. В конце концов, время у меня было. Старушка пока держалась. Но в любом случае я решил завтра же переговорить с Бесс, и на этот раз уже безо всяких уверток и недоговоренностей.
Поставив машину в гараж миссис Хансен, я вошел в дом и направился в свою комнату. В это время из гостиной появилась расстроенная хозяйка; ее покрасневшие глаза и зажатый в руке носовой платок говорили о том, что ее постигло какое-то горе.
– Ах, это вы, мистер Девери… Прошу вас, извините меня. Сегодня ужин будет немного позже.
Я посмотрел на нее:
– Это не имеет никакого значения, миссис Хансен. А что случилось?
– Моя бедная подруга, миссис Фремлин… Она скончалась в больнице час назад.
Мое сердце сжалось, а потом застучало с удвоенной силой. Я сумел придать лицу соответствующее случаю выражение.
– Примите мои соболезнования, миссис Хансен.
– Благодарю вас, мистер Девери. Конечно, это было неизбежно, но все-таки я ужасно огорчена, это большая потеря для меня.
Я постарался, как мог, утешить ее и сказал, что ей нет необходимости заниматься моим ужином, поскольку я прекрасно могу поесть в городе. В своем сочувствии я дошел до того, что даже дружески похлопал ее по плечу.
Выводя машину из гаража, я твердил себе, что Маршалл стал-таки миллионером и что времени на раскачку у меня теперь нет.
По дороге к центру города я остановил машину у телефонной кабины.
– Она умерла, – сообщил я Бесс, как только услышал ее низкий голос в трубке.
Наступила тишина.
– Повтори!
– Она умерла час назад. Весь город уже об этом знает.
– Наконец-то!
От этого ликующего возгласа я внезапно ощутил леденящий холод.
– Теперь ты жена миллионера.
Она не ответила, но я услышал на другом конце провода ее учащенное дыхание.
– Послушай, Бесс, мы должны срочно поговорить… обо всем. Я могу приехать, как только стемнеет.
Ее реакция была мгновенной.
– Нет, ни в коем случае! Как только Фрэнк узнает, он немедленно вернется. Скорее всего он уже в пути. Пока мы не должны встречаться.
Стоя в душной кабине в получасе езды от Бесс, я внезапно понял, что никаких уроков вождения больше не будет. Маршалл сможет позволить себе нанять шофера. Прощай, послеобеденная любовь с Бесс в прохладной комнате на втором этаже! Теперь ее муж пошлет к черту свое агентство в Сан-Франциско и будет напиваться у себя дома.
– Когда же мы увидимся? – спросил я, охваченный внезапной тревогой.
– Пока не знаю, – ответила она, и голос ее показался мне очень далеким. – Я что-нибудь придумаю. Только ни в коем случае не приезжай. Я позвоню тебе.
– Послушай, Бесс, это крайне важно. Мы должны как можно быстрее встретиться и обсудить все. Я думаю… – И тут я понял, что она давно повесила трубку.
Очень медленно, стараясь унять дрожь в руках, я опустил трубку на рычаг, открыл дверь кабины и вышел на улицу.
Сидя за рулем и никуда теперь не торопясь, я обдумывал незавидное положение, в котором оказался. Мое отношение к Бесс, как выяснилось, серьезнее, чем я бы того хотел. Даже если бы она не была женой миллионера, а работала, скажем, в ресторане, я бы все равно стремился к ней. Закрыв глаза, я видел перед собой ее бледное, искаженное страстью лицо, спутанные черные волосы, длинные тонкие пальцы, вцепившиеся мне в плечи; у меня в ушах стоял этот нечеловеческий крик, который вырвался у нее в минуту исступления. По-видимому, я серьезно увлекся ею. И вот теперь такой поворот событий. Конечно, с самого начала все шло слишком уж гладко, и я имел глупость надеяться, что смогу и дальше каждый день приезжать к Бесс «давать уроки» и проводить с ней долгие часы в постели.
Ну ладно. Жизнь на этом не закончена. Бесс сказала, что позвонит мне, как только сможет. Значит, надо ждать. И у меня должно хватить на это сил.
Я включил зажигание, тронулся с места и направился к центру города.
Я вернулся к себе около девяти. Чтобы не натолкнуться на членов синдиката, я поужинал в маленьком ресторанчике в нескольких кварталах от Мэйн-стрит, но и там все посетители говорили только о кончине миссис Фремлин.
Сидя в глубине зала, я, с трудом пережевывая твердый бифштекс, внимательно слушал, о чем говорят за соседними столами.
«Держу пари, что старина Фрэнк, получив такое наследство, на радостях запьет еще сильнее».
«Не удивлюсь, если, захапав денежки, Маршалл сразу же унесет ноги из Уикстида».
«Джо Пиннер продолжает надеяться, что Фрэнк будет участвовать в их синдикате. Эта идея с парком аттракционов просто великолепна. Все мы сможем на этом заработать».
И так далее.
Вошел новый посетитель, высокий тип в дешевом костюме. Он подсел за соседний со мной стол.
– Только что видел Фрэнка. Он выходил из поезда. Наклюкался так, что еле на ногах стоял. А Том Мэйсон тут как тут. Посадил Фрэнка в машину и повез домой. Тут все ясно. Наверняка зарится на его денежки.
«И не он один», – подумал я. Заплатив по счету, я вышел на улицу. Повсюду можно было заметить группки оживленно дискутирующих людей. И тема бесед у них, несомненно, была одна и та же.
Придя в свою комнату, я сел в кресло и включил телевизор. Через несколько минут, поняв, что абсолютно не улавливаю суть происходящего на экране, я выдернул шнур из сети и принялся ходить взад и вперед по комнате.
Я не мог думать ни о чем и ни о ком. Все мои мысли были только о Бесс.
Она вошла в мою кровь как неизвестный науке вирус. Думая о Бесс, я испытывал физическую боль от невозможности увидеть ее. Что она сказала? «Я найду способ». Но какой? И сколько мне ждать? Я вспомнил
