последнее время у меня, да и не только у меня, сложилось впечатление, что этих жестоких и отчаянных убийц кому-то удалось приручить, и сейчас они убивают и грабят лишь по указке из столицы… причем из самых верхов.
— Уж не хочешь ли ты сказать, Фишур, что кто-то из самых верхов столичной элиты натравил на нас… а если быть точным, то скорее всего на меня, свору едва ли не самых опасных разбойников континента?
— Именно это я и хочу сказать, мои потерявший память друг Рангар. И, упреждая твой очередной вопрос, скажу: причин тому я не знаю, но думаю, повторяя уже недавно сказанное, что кроются они в том, что ты забыл.
Рангар долго молчал, хмурясь.
— Не знаю… — произнес он странно напряженным голосом. — Мне кажется, это и так, и одновременно не так, и даже если я вспомню все, это не даст ответа на вопрос, почему меня хотят убить Есть еще что-то, какой-то неведомый фактор, который только предстоит выяснить при удаче. А пока не будем ломать себе головы Пора собираться в путь-дорожку.
Они нашли подходящую ложбинку, побросали туда трупы врагов и забросали их землей, камнями и ветками. Затем упаковались, оседлали тархов и выехали на тракт. О еде никто и не вспомнил, да и немудрено было.
К вечеру они отмахали лиг сто, сделав лишь один привал. На привале Рангар в очередной раз удивил всех. Он долго ходил по лесу (холмы давно остались позади), затем срезал длинную ветку чуть потоньше руки. Застрогав хитрым образом концы, он согнул ветку и связал концы сплетенной из хвостовых волос тарха тонкой, но очень прочной бечевой. После этого он выбрал несколько тонких прямых веток, срезал их, заострил концы и надел на них свернутые конусом медные монетки. К противоположным концам палочек он волосом тарха привязал ровные перья, предусмотрительно выдернутые им еще утром из хвоста убитого кхеля.
— Ну и кто из вас отгадает, что это такое? — спросил Рангар, усмехаясь.
Но Фишур, Тангор и Тазор лишь дружно покачали головами.
— Странно, очень странно, что на всем континенте… да что там, на всем Коарме никто не додумался до такой простой вещи. — Улыбка сбежала с губ Рангара, и он надолго задумался. — Что-то в этом кроется, что-то крайне важное для всего этого мира… — протянул он наконец. — Ну да ладно, об этом можно пораскинуть мозгами в другой раз. А сейчас смотрите, демонстрирую!
Рангар снял с головы Тангора шлем, отошел на двадцать шагов и поставил шлем на пенек. Затем вернулся на прежнее место, положил тонкую палочку на согнутую толстую, упер основание тонкой палочки в бечеву из волоса тарха, потянул к себе, еще более согнув толстую палку, прищурил левый глаз и отпустил тонкую палку. Шелестяще просвистев в воздухе, она полетела точно в шлем, ударилась в него и сбила наземь.
Фишур и Тангор в один голос ахнули, и даже бессловесный рыцарь, кажется, издал короткое удивленное восклицание.
— А представьте, что вместо пустого шлема там была бы голова? А если бы я сделал это не на скорую руку, а как положено? И еще потренировался бы чуток, а?
— Что это, Рангар? Какая-то магия? — спросил изумленный Тангор.
— Тьфу ты, пропасть… и тут магию приплел! Да какая же, к демонам, это магия?! Это же лук и стрелы, и все происходит по естественным законам природы… олух ты!
— Ну я, может быть, и олух, — обиженно засопел тибериец, — но вот Фишур пообразованнее многих будет, и то, вишь, удивился.
Очередная дурацкая загадка этого дурацкого мира, подумал Рангар, а вслух сказал:
— Ладно, беру свои слова назад. А вечером я сделаю каждому по луку и несколько стрел. Вы будете упражняться в стрельбе, а когда освоите эту науку — к нам и подойти-то близко никто не сможет.
— Да, это похлеще дротиков и копья, — задумчиво произнес Фишур, и в глазах его вспыхнул и погас какой-то огонек.
— Дротик, тем более копье, опасен в сильной и хорошо тренированной мужской руке. С лука же может стрелять и женщина, и даже ребенок. Правильно сделанная стрела, выпущенная метким стрелком из хорошего лука, насквозь пробивает стальную кольчугу. И может прицельно поразить противника на расстоянии ста шагов. Ни дротик, ни тем более копье такого не сделают.
— Хо-хо! — сказал Фишур, подкручивая ус. — Тогда уж нам точно не страшны наемные убийцы!
— Ну-ну! — осадил его восторг Рангар. — Есть еще ночь, когда бессильны лучшие стрелки, и все решается в рукопашной схватке… как этой ночью.
— Ты прав, Рангар, и тем не менее с луками наши шансы ведь повышаются? — Фраза Фишура прозвучала вопросительно, хотя ответ был очевиден.
— Любишь ты порой риторические вопросы, — усмехнулся Рангар. — Конечно, повышает, и то здорово! Кстати, был бы у нас лук вчера вечером, кхеля-разведчика можно было бы легко подстрелить.
Рангар сдержал слово, и к вечеру лук и десяток стрел имел каждый из четверых. Пока было светло, тренировались, стреляя по самым разнообразным мишеням. К всеобщему удивлению, наиболее удачно стрелял хрупкий Тазор. Очень скоро он с сорока шагов перебивал ветку толщиной чуть более стрелы. Ни у Тангора, ни у Фишура так хорошо не получалось. И только Рангар не уступил рыцарю в меткости. Закончив упражняться, Тазор кончиком стрелы начертал прямо на земле: «Я буду много тренироваться и когда-нибудь стану стрелять лучше!»
— Не возражаю, — засмеялся Рангар и хлопнул Тазора по плечу.
Следующая ночь прошла спокойно, лишь где-то далеко слышалось злобное рычание фархара — самого сильного и опасного хищника центральных районов Крон-армара. Но другие, гораздо более опасные хищники — двуногие, — на этот раз не потревожили путешественников.
Утром спутники не спешили отправляться в дорогу, так как уже при утреннем свете убедились, насколько удачно место их ночлега удовлетворяет требованиям безопасности, особенно в светлое время суток. Вокруг небольшой рощи с густым кустарником по периметру далеко простирались скошенные поля, как на ладони просматривался тракт, так что незаметно подобраться к ним было практически невозможно. Тангор развел костер из сухих, почти не дымивших веток, Тазор взял котелок, сходил к ручью по воду и из нехитрых припасов сварил такую вкусную похлебку, что Фишур, Рангар и Тангор лишь восхищенно мычали, уплетая ее за обе щеки.
— Да, — протянул Рангар после трапезы, с наслаждением развалившись на мягкой траве, — подобную вкуснятину мне довелось едать лишь на благословенном острове Курку. И готовила ее самая замечательная в мире девушка Лада… Кажется, как давно это было!.. А прошло-то всего ничего.
Рыцарь торопливо собрал грязную посуду и ушел к ручью.
— Воспоминания, особенно приятные, штука, конечно, хорошая, — сказал Фишур, также принимая горизонтальное положение. — Но сейчас нам надо больше думать о том, что нас ждет впереди… Кстати, Рангар, мы находимся в роще, где в основном растет дерево ланьяс. Сдается мне, что лукам из этого дерева цены не будет. Древесина ланьяса чрезвычайно прочна и очень сильно пружинит. В войсках из нее делают штурмовые катапульты.
— А что, попробуем! — Рангар вскочил на ноги. — Только теперь и вы помогайте.
Через два тэна мужчины под руководством и при самом деятельном участии Рангара изготовили четыре великолепных лука. После первого же пробного выстрела стрела улетела на сто десять шагов и так глубоко вонзилась в ствол дерева, что вытащить ее смог только Рангар своим непостижимо быстрым рывком.
— Теперь нам нужны хорошие стрелы с острыми коваными наконечниками из твердой стали и оперением из прямых жестких перьев, — сияя глазами, сказал Рангар. — Фишур, далеко ли ближайший поселок?
— Лиг двадцать по тракту, — ответил Фишур. — Есть поближе, но в стороне.
— Не вижу смысла съезжать с тракта, — сказал Рангар.
— Я тоже, — кивнул Фишур. — Тем более в этом поселке наверняка есть кузница.
