— Вот-вот, и домашняя птица тоже, — усмехнулся Рангар. — Там и завершим нашу экипировку.
— Тогда чего мы мешкаем? — спросил Тангор. — Надо ехать!
— Ты прав, друг! — Рангар хлопнул гиганта-тиберийца по плечу. — Как бы привольно и спокойно ни чувствовали мы себя порой, никогда не следует забывать, что мы — в роли преследуемых, и в любой момент нам может грозить опасность.
И будто холодом повеяло от этих слов, и лица спутников тут же утратили свое только что беззаботное выражение.
Через полтора тэна быстрой еды в ложбинке справа от тракта в самом деле нарисовался поселок — аккуратные бревенчатые домики, загоны для домашних животных и птицы, длинные амбары, мельница, приводимая в движение ходившими по кругу тархами, придорожная таверна с парой крохотных комнатушек на втором этаже для отдыха путников, кузня, из дверей которой доносился веселый перестук молотов. Кроме таверны, в селении стояли еще два двухэтажных дома: дом старейшин и — на пригорке — дом поселкового мага.
В таверну друзья заглянули, только чтоб утолить жажду местным пивом, которое оказалось настолько отменным, что они единогласно решили прихватить двадцатилитровый бочоночек с собой.
В кузне за два золотых им выковали сотню отличных наконечников для стрел — острых и твердых. А у одного зажиточного селянина, содержащего большой птичник, Рангар за несколько медяков приобрел подходящие перья. Выехав за поселок, Рангар закончил мастерить стрелы и раздал их всем поровну.
— Остается смастерить колчаны для стрел, — полюбовавшись своей работой, сказал Рангар. — А пока можно приспособить какую-либо из притороченных к седлам сумок. Смею утверждать, что теперь мы вооружены лучше любого воина на всем Коарме.
— Ты забываешь о магии, Рангар, — покачал головой Фишур. — Маг высшего ранга может одной силой чар забросить тяжелое копье за много лиг и поразить врага. С этим, согласись, твое приспособление не сравнится.
— Здешняя магия на меня не действует, — беспечно отмахнулся от его слов Рангар. — И вас я смогу защитить, пока вы со мной.
Фишур ничего не сказал, но скептическое выражение долго не сходило с его лица.
Через два тэна им повстречался хорошо охраняемый обоз; после короткого разговора Фишура с командиром отряда охраны спутники беспрепятственно проследовали дальше. А еще через три тэна, когда солнце уже начало опускаться к горизонту и в воздухе повеяло вечерней прохладой, Фишур достал карту и торжественно объявил, что они преодолели ровно половину пути между Деосом и Валкаром. Друзья отметили это событие короткой, на несколько иттов остановкой, после которой в бочонке изрядно поубавилось пива, и резво поскакали дальше. До наступления сумерек они отмахали еще не менее тридцати лиг, и лишь когда заметно стемнело, начали присматривать место для ночлега.
Сравнительно быстро они нашли рощицу, подобную вчерашней; однако темная стена леса подступала к ней совсем близко, оставляя узкую полоску луга шириной в двадцать шагов. Да и деревья в роще резко отличались от виденных прежде — с уродливо изогнутыми, будто придавленными книзу черными стволами, с маленькими фиолетово-зелеными листьями, источавшими слабый, но стойкий незнакомый аромат, который при всем желании трудно было назвать приятным. Колючий кустарник норовил вцепиться в одежду, а то и в голое тело длинными острыми шипами, высокая трава норовила заплести ноги. Лицо Фишура помрачнело, в глазах отважного Тангора мелькнул страх — старый, дремучий, — а Тазор зябко повел плечами. Даже тархи испуганно всхрапывали и прядали ушами. Лишь Рангар, казалось, ничего не замечал; весело насвистывая, он спешился и повел упирающегося тарха сквозь найденный проход в колючем кустарнике внутрь рощи.
— Дурное место здесь, брат, — угрюмо бросил Тангор. — Надобно поискать другое, нельзя здесь ночевать.
— Чепуха! — отозвался Рангар из-за кустов. — Это место ничуть не хуже вчерашнего. А колючие кусты только нам на руку.
— Не разделяю твоего оптимизма, — произнес Фишур. — Я тоже смутно ощущаю присутствие неких злобных могущественных сил…
— Я же говорил вам — местные чары на меня не действуют В общем, вы как хотите, а я остаюсь здесь.
— Ты же знаешь, что я не брошу тебя! — буркнул Тангор еще более угрюмо и, спешившись, поволок храпящего тарха за Рангаром.
Рыцарь молча последовал его примеру. Что творилось у него в душе, не мог знать никто.
Фишур вздохнул, озабоченно покачал головой, пробормотал что-то нелестное об упрямстве, еще раз вздохнул и отправился следом.
— Видишь ли, Рангар, — сказал он, когда все четверо, привязав тархов, уселись в круг и выложили снедь из сумок на кусок чистой холстины, — лес, который находится рядом — это окраина огромного лесного массива, издревле называющегося Сумрачными лесами. О них рассказывают множество страшных и загадочных историй. Не всему, конечно, можно верить, но именно отсюда появилось кошмарное чудовище, получеловек-полудемон Глезенгх'арр, убивший сотни людей, пока соединенными усилиями магов всех трех великих магий его не изловили и не заточили в самый глубокий подвал имперской тюрьмы. Вот так-то. Ближе к Валкару Сумрачные леса редеют и постепенно сходят на нет, сдерживаемые мощью магии Лотоса. Но здесь и особенно дальше на север… Нет, туда меня не заманили бы никакими посулами. Зло, древнее и могучее, хоронится там.
— Бабушкины сказки, — фыркнул Рангар. — Когда-нибудь я непременно пересеку — пешком! — этот лес вот с этого «нехорошего» места на север до самого побережья.
Теперь уже фыркнул Фишур.
— Может, ты так попробуешь дойти и до мыса Демонов?
О мысе Демонов Рангар слышал от моряков Лиг-Ханора. О нем и вправду ходила дурная слава, и корабли, покидая бухту Благодарения, всегда жались ее восточного берега. Но моряки, как известно, подвержены суевериям, причем порой самым дурацким.
— Я устал от местных суеверий! — заявил Рангар. — Вот убийцы во плоти — это другое дело. А то… «древнее зло», надо же! В общем, давайте ужинать, установим очередность вахт и будем укладываться спать.
Действительность жестоко расправилась с самоуверенностью Рангара. Ему довелось пережить одну из самых страшных ночей в этом мире.
Но, готовясь ко сну (ему предстояло стоять последнюю предутреннюю вахту после Тазора и Тангора), он еще не знал об этом и поэтому уснул почти сразу, не омраченный даже тенью предчувствия и в душе посмеиваясь над суевериями своих спутников.
Рангару снилась Лада, она бежала к нему по белому песку вдоль кромки прибоя, а он протягивал ей руки и улыбался. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, они очутились под сводами деревьев, в том самом месте, где Рангар со своими спутниками обосновался на ночлег, и Лада по-прежнему приближалась к нему, но уже не бежала, а шла, и от нее исходило дивное сияние, и любимые глаза лучились нежным синим светом, и руки их вот-вот должны были встретиться…
— Ведьма, проклятая ведьма! — услышал вдруг Рангар сдавленный возглас, и каким-то образом очутившийся позади Лады рыцарь вонзил ей в спину меч… Лада страшно закричала, и это было выше всяких сил Рангара, он молниеносно схватил свой меч, чтобы одним ударом покончить с Тазором, осмелившимся нанести подлый удар в спину его любимой… но вдруг весь облик Лады кошмарно преобразился, и она вспыхнула холодным слепящим пламенем, и упала на траву, извиваясь всем телом, как змея, продолжая полыхать, и в последний миг, перед тем как превратиться в кучу пепла, она оборотила страшным взор свои на рыцаря, и две молнии вырвались из ее глаз и ударили в Тазора… Рангар услышал слабый стон, и рыцарь мягко повалился назад. Собрав все силы, Рангар рванулся… и открыл глаза. Он сидел весь в холодном, липком поту; тяжело дыша, а сердце билось так, будто он пробежал двадцать лиг.
Это кошмар, всего-навсего ночной кошмар, ему привиделся страшный сон, мелькнула спасительная,
